я еще должен отблагодарить тебя за спасение дочери. И не спорь! — повысил он голос, видя, что Руслан собирается протестовать. — Я здесь царь, потому как скажу, так и будет! Эй, там, позвать ко мне Черномора!
Старый дядька Черномор не замедлил явиться. Кряжистый, приземистый, с бородой лопатой, он почему-то напомнил Руслану Муромца. Сходство усиливала огромная булава, висящая на поясе.
— Зачем звал? — хмуро спросил Черномор.
— Вот, глянь, какого богатыря волной принесло!
— Это ж разве богатырь? — скривился морской воевода. — моему самому сопливому мальчишке — и то на левый мизинец…
— Не хвались, на рать… — начал было задетый за живое Руслан, но царь властным жестом прервал его.
— Раз я сказал, что богатырь, значит, так оно и есть. У них там, наверху, такие крепыши, как твои парни, давно уж все повывелись. Усохли. Я думаю, Святогор последним был. Дело вот в чем, Черномор. Этот витязь спас мою дочку там, наверху…
— Это младшую, что ль? — Черномор указал кивком головы на стоящую рядом притихшую царевну.
— А кого еще понесет нелегкая в верхний мир?! Ее самую. Сам же он на доброе дело идет, на подвиг, можно сказать. Да вот, вишь ты, неувязочка вышла. Доспехи у него после давешней драки на берегу — а ты, кстати, наблюдая тот бой, одобрительно языком цокал, я точно помню! — никуда не годятся. Не мог бы ты…
— Не мог бы. — сурово отрезал старый богатырь. — В каком состоянии наша скарбница, ты и сам прекрасно знаешь, мне уже надоело тебе об этом докладывать. Хотя… разве что вот как попробовать. Есть у меня доспех, года два назад сверху упал. Ладный, крепкий. Моим всем мал, а выбросить жалко. А этому… — он критически посмотрел на Руслана, в раздумьи покачал головой. — Пожалуй, в пору придется.
— А что вместе с доспехом упало? — ехидно поинтересовался морской царь. — Ну, я имею в виду, внутри доспеха?
— Что упало, то пропало. — отмахнулся воевода. — Добро, я пошел, пришлю кого-нибудь с доспехом.
— Вечером не забудь зайти, сыграем по маленькой! — крикнул ему вслед царь, и, видя лукавую улыбку на лице Руслана, вытащил из-под кресла шахматную доску. — А ты что подумал?
Доспех оказался на диво ладным, как по Руслановым меркам сделан. Кольчуга, усиленная булатными чешуйками, добрый шлем с личиной, поножи… Даже про штаны не забыли, надо же! Длинный кинжал в простых ножнах, крепкий щит. Меч Руслану вернули прежний, и богатырь обрадовался своему оружию. Зардевшаяся от смущения царевна принесла пару добрых сапог. Как и следовало ожидать, они пришлись по ноге.
— А у тебя это откуда? — слегка нахмурившись, спросил царь.
— Ну, помнишь, в том году корабль затонул неподалеку, когда ты опять проиграл Велесу в шахматы и с твоей досады семь морей две седмицы штормило? Вот там и подобрала.
— А, помню, помню, было дело. Ух, смотри-ка, вот теперь и дураку понятно, что перед ним богатырь, а не какой-то там оборванец… Ну, прощай, Руслан. Как из дворца выйдешь, иди прямо, никуда не сворачивая. Выйдешь к тому месту, откуда тебя смыло.
— Спасибо тебе, царь морской… Уж даже не знаю, чем тебя отблагодарить…
— А и не надо. Мы с тобой квиты. Бывай здоров.
— Прощайте. — поклонился Руслан, повернулся и пошел.
— И не ищи меня здесь больше! — крикнул вслед ему царь. — Я нахожусь там, где пожелаю, так что уже завтра могу быть на другом краю света!
Руслан кивнул и продолжил путь. Вскоре он заметил, что дно медленно поднимается вверх. Рыбы встречались реже, свет стал ярче. Вскоре голова Руслана показалась над поверхностью воды, и богатырь зажмурился от яркого солнечного света. Когда зрение снова обрело четкость, он увидел костер на берегу, и двух человек, жаривших рыбу. «Я, наверное, или сплю, или все же умер!» — суматошно подумал богатырь, выходя из воды. Один из сидящих у костра поднялся, пошел, сильно хромая и опираясь на палку, навстречу.
— Вот чудеса, Молчан, не ты ли наколдовал? Однако, какой гость пожаловал на огонек! — сказал Рыбий Сын, заключая друга в объятия.
Глава 38
Допоздна друзья сидели у костра, пили нежданно-негаданно захваченное у печенегов вино — не иначе, те незадолго до битвы ограбили какой-нибудь купеческий обоз. Сперва Руслан рассказывал о своих приключениях на дне морском, а сам все никак не мог поверить в реальность происходящего.
— Я же сам видел, как ты пал, пронзенный ножом в сердце! — воскликнул богатырь, обращаясь к Рыбьему Сыну.
— На самом деле, ему просто сказочно повезло. — сказал, смеясь, Молчан. — Соль в том, что у нашего друга все наоборот, не как у прочих людей. Сердце справа, печень слева, и так далее. Почему так — кто знает? Каприз богов… Так что, будь у него сердце на месте, никакие травы не помогли бы! А я, как в себя пришел… вернее, меня обалдуи наши растормошили, пошел к морю, — оно уже почти стихло к тому времени, — ополоснулся, и от холодной воды совсем очухался. Посмотрел, сколько мы трупов наворотили, и аж сам испугался. Если интересно: на нас напало двести тридцать четыре человека, и ни один не ушел живым! Это те, кого я сосчитал, а близнецы клянутся, что никого не упустили. Вот, и пошел я его искать. — он указал кивком на словенина. — И нашел. Смотрю, гора тел шевелится. Разгреб — вот он, наш сердечный друг. Хоть и поврежденный сильно, но живой, выбраться пытается. Ничегошеньки не соображает, только опять бормочет, как тогда, в саду, помнишь? А на мне самом тоже ни вершка небитого тела не осталось, так что лечились мы, считай, вместе. Тебя словом добрым поминали. Клялись отомстить, и Черноморду, и чуть ли не всей степи. И на исходе третьей седмицы, то бишь сегодня, когда я уже совсем здоров, а Рыбьему Сыну осталось еще пару дней подлечиться, ты и вышел из воды, живой, здоровый, и в обновке. Хоть на сей раз подольше здрав будь, друже! А то лечить тебя мне уже порядком надоело! — Молчан счастливо засмеялся. Они в несчетный раз обнялись, выпили терпкое вино.
— Почти три седмицы. — тихо произнес Руслан. — А у меня там — всего несколько часов… Как же Мила без меня?
— И Фатима… — добавил Рыбий Сын так же тихо.
— Ну, и что я вижу? — насмешливо сказал Молчан. — Два сильномогучих богатыря, кажется, приготовились распустить сопли? И вам не стыдно? Очнитесь, мы снова все вместе, живы, и даже при конях. После битвы нам целый табун достался, можно выгодно продать и вволю попировать по завершении похода…
— А ты и
