Поговори с Вероникой Егоровной. Вдруг послушает!..
Славка поднял голову.
Он исправится! Я обещаю! Тихий будет, покладистый…
Голос Читы толкнул его вперёд, подсказал, что надо делать. Славка грохнулся на колени, больно ударившись о дорожную плитку. Михаил тут же бросился к нему, но Вероника Егоровна жестом остановила воеводу.
— Ваша Светлость! — замычал Славка, не сдерживая слёз. — Вероника Егоровна! Умоляю, пощадите! Пощадите меня, прошу вас! Я всё понял! Всё! Больше ни словом, ни делом вас не огорчу! Буду служить вам, как вы скажете. Исполнять в ту же секунду всё буду! Не гоните меня только!
— Служить будешь? — задумчиво спросила она.
— Служить! — энергично закивал Славка, роняя слёзы на прогретую солнцем тротуарную плитку. — До конца своих дней служить! Любой ваш приказ исполню! Жизнь за вас отдам!
Вероника Егоровна уже не скучала, она перевела торжествующий взгляд на отца и прищёлкнула пальцами.
— Вот так!
Егор Петрович улыбнулся и посмотрел на дочь с нескрываемым одобрением.
— Хорошо! — вскинула голову Ника. — Вот тебе мой приказ: раздевайся!
На секунду Славка опешил. Он ожидал чего-то подобного, но никак не думал, что свидетелем его позора станет сам Великий Второй… Но колебаться он был больше не вправе: вскочил, стянул через голову рубаху, спустил штаны и вышагнул из них, как из таза с водой. Водой, в которой в ту самую секунду бесследно растворились остатки его гордости.
— Видишь? — Ника по-детски подпрыгнула. — У меня получилось!
— Вижу, — Егор Петрович с интересом разглядывал голого Славку, стоявшего не шелохнувшись. — Ты молодец! И что теперь? Оставишь? Или продашь?
Надежда ещё была! Чита, домик, яблонька!.. В ожидании вердикта Славка перестал всхлипывать и даже дышать.
Вероника Егоровна задумчиво посмотрела на своего раба.
— Оставить, не оставить… — её ладонь рыбьим хвостом гуляла из стороны в сторону. — Оставить. Не оставить…
Славка следил, в каком положении замрёт «хвост», и молился бессловесной, но самой истовой в его жизни молитвой. Только теперь он окончательно понял, что значит безраздельно принадлежать кому-то, полностью быть в чьей-то власти. Быть рабом.
Оставить. Не оставить…
Насмерть перепуганный, униженный и самоуниженный, он боялся даже моргнуть, чтобы не спугнуть вновь замаячившей перед ним надежды.
— Продам, — кивнула Вероника Егоровна.
Вот и всё! Это была всего лишь очередная игра. Новая пытка на прощание. Хозяйка сломала свою новую игрушку и теперь больше не нуждалась в ней. В ту минуту он вспомнил, с чего начались все его злоключения — вспомнил, как госбесовский офицер с усталым лицом протягивал ему листки с заранее отпечатанным заявлением: «Я, Ярослав Алексеевич Ладов, выявил в своём отце, Алексее Петровиче Ладове, врага России…» Если бы он тогда подписал! Если бы! Надо было, конечно, надо было подписать! Отцу он уже ничем ни помочь, ни навредить бы не мог — мёртвые не имут сраму. А свою жизнь он погубил.
— Продам! — решительно повторила Ника, корча умильную рожицу отцу. — Если ты не передумал?
— Ну что ты! — губы Егора Петровича тронула довольная полуулыбка. — Я своих слов назад не беру. Ты же знаешь.
— Но зачем? — встряхнула она огненной шевелюрой. — Это какая-то глупость, па.
— Отчего же?
— Именно потому, что я тебя знаю. Что ты задумал? Ты ничего не делаешь просто так. Только если есть какая-то выгода.
— И что в этом плохого?
— Хотя бы то, что это означает, что я эту выгоду потеряю.
— Я же тебе заплачу. И, заметь, немало. Разве это не выгода?
— Это меня и смущает, папа́. Если ты готов отдать за него столько денег, это может означать, что ты знаешь, как заработать на нём ещё больше.
Отдать за него столько денег… Отдать за него столько денег… Отдать за него… За кого?
Славка вцепился в эту фразу, как летучая мышь в подброшенную тряпку. Неужели они говорят про него?!
— А ты знаешь?
— Пф-ф-ф, — фыркнула она. — Но у тебя и так уже много крепсов, а у меня…
— Ты всё равно хотела его продать.
— Я передумала. Видишь, он решил исправиться. Да, пёсик? — обратилась она к Славке.
Они говорят о нём!
— Да, Ваша Светлость! Да!
— Умничка! Одевайся! Видишь, пап?
Славка начал быстро одеваться, стараясь не пропустить ни слова.
— Я оставлю тебе Дядька.
— Ну па-ап! — капризно протянула Вероника Егоровна. — Он же старый и с головой не дружит. Оставь Аркашку. Я его на Читке женю. Дети будут здоровые, красивые.
— Нет. Гранд-мастер мой.
— Лидушку?
— Дядька. И помогу быстрее заполнить твою деревушку. Найдём жениха твоей девке.
Ника подняла руки в универсальном жесте капитуляции.
— По рукам? — улыбнулся Егор Петрович.
— Да-а! — закатила глаза Ника и обняла отца.
Сделка состоялась.
Егор Петрович подмигнул одуревшему от всего происходящего Славке.
— Ну? — Ника облокотилась о крышу машины.
— Что, дорогая?
— Теперь скажешь? Не бойся, я не передумаю!
— А надо?
— Очень.
— Хорошо, я удовлетворю твоё любопытство. Этот молодой человек, — Великий Второй указал рукой на едва держащегося на ногах Славку. — Моё оружие против предателя Ермака.
— Кто?! — Ника прыснула, прикрыв рот ладошкой. — Вот он?!
— Да, — совершенно серьёзным тоном подтвердил Егор Петрович.
— Но, па… Как?! Чем он может тебе помочь?
— Он уже мне помог. Остались лишь формальности. Мне надо только получить согласие этого юноши на сотрудничество.
— Согласие?! Получить согласие у крепса? Это анекдот такой, да? Ты разыгрываешь меня?
Егор Петрович снисходительно посмотрел на дочь.
— В некотором смысле я уже тебя разыграл. Довольно недорого купил у тебя настоящее сокровище. Но! Чур, не переигрывать! Ты обещала!
— Пап, у меня с чувством юмора сейчас… Меня тут чуть не убили, забыл? А ты мне голову морочишь! Объясни толком, что происходит?
— Можно твой руфон на минуточку?
Егор Петрович протянул свою ухоженную руку. Ника хмыкнула, достала из нагрудного чехла телефон и передала отцу. Тот несколько раз быстро провёл пальцем по экрану и вдруг из динамика раздались так хорошо знакомые Славке аккорды.
