– Доверяй, но проверяй… Молодец, Карина.
Ведьма сжала веки и засопела. Шенвэль раскрыл книгу, но читать не стал. Эльф с горькой нежностью смотрел на ведьму. Он видел все множество лиц Карины, и сейчас перед ним лежала маленькая, очень серьезная девочка. Она боялась, что он уйдет, если она не будет его слушаться, и старалась сделать вид, что спит. Но Верховного мага Фейре нельзя было обмануть и более искусной иллюзией.
Он знал, что это их последняя ночь. Шенвэль не смог бы убить Змея Горыныча, даже если бы захотел. Но он и не хотел. Завтра их любовь, его ворованное счастье и рабство Карины, о котором ведьма и не догадывалась, должна была закончиться вместе с жизнью рабовладельца. Эльф мог бы вкусить еще немного счастья, напоследок – и ведьма, как всегда, с готовностью и радостью приняла бы его ласки. Однако Шенвэль больше ничего не хотел брать от Карины. Он и так взял уже слишком много.
Эльф вытянул ноги, положил их на мешок. Взгляд его затуманился.
– Карина, – тихонько произнес эльф. Ведьма тут же открыла глаза. Сна в них не было ни капли. Застывшее лицо Шенвэля напугало ее сильнее, чем недавнее явление владыки Подземного мира. Возможно, именно поэтому Карина не удивилась, услышав его имя.
– Больше Ящер ничего не говорил тебе? – спросил Шенвэль.
Эльф заметил испуг ведьмы и прикрыл глаза веками, но полностью притушить колючесть своего взгляда он не смог. Карина села на постели, укутавшись в простыню. Шенвэль подумал, что точно таким же движением его возлюбленная заворачивалась в одеяло, усаживаясь на жесткой кровати в Горной Школе перед тем, как рассказать подружкам в дортуаре очередную страшную историю. И точно таким же движением укутывалась в форменный плащ боевой ведьмы, засыпая на случайном биваке.
– Да нет, – храбро соврала Карина. – Представляешь, он, оказывается, знает мое настоящее имя…
Шенвэль резко нагнулся вперед. Ведьма вздрогнула от ненависти, пылавшей в глубине этих прозрачных глаз.
– Какое? – яростно закричал Шенвэль. Но Карина услышала в его голосе страх. И боль. – Какое, твою мать?
Ведьма, собрав все свое мужество, усмехнулась и процитировала казенным голосом:
– «Если меня, как военнопленную, будут допрашивать, я обязуюсь отвечать только на следующие вопросы: имя, воинское звание, армейский номер и дата рождения. На все другие вопросы я отвечать не стану, чего бы мне это не стоило».
Шенвэль вскочил, сжимая кулаки. Карина посмотрела на него снизу вверх, и в глазах ее читался вызов. «Да что же такое с ним происходит?», думала ведьма, больше удивленная, чем напуганная. В то же время Карина чувствовала, как в глубине души закипает ярость. Никому из своих любовников она не позволяла орать на себя, и делать исключение для эльфа не собиралась.
– Но ты ведь уже нарушила первую часть вашей армейской присяги, – сказал Шенвэль чужим голосом.
– О чем ты? – спросила ведьма.
– «Я никогда не сдамся в плен добровольно. Я не буду слушать врага и не буду принимать от него никаких льгот», – сухо, явно передразнивая Карину, процитировал он. – А теперь уж… Сказала «аз», говори и «буки». Молчание может тебе очень дорого встать.
Карина посмотрела на эльфа озадаченно. Шенвэля удивило упрямство ведьмы, которая до сих пор поспешно выполняла все его желания, стоило ему лишь намекнуть о них. Эльф догадался, в чем причина. Пока Дверь в Подземный мир была открыта, комната насытилась Цин. Чары, державшие Карину, ослабли. Шенвэль втянул в себя всю мертвую силу, которая была в комнате.
– Я пошутила, – сказала Карина, усмехаясь.
Эльф с ужасом подумал, что, возможно, дело вовсе не в наполнившей покои мертвой силе.
А в том, что Ящер успел объяснить ведьме причину ее безумной страсти к эльфу.
У Шенвэля помутилось в глазах. Эльф хватил рукой по столу.
– А я – нет! – воскликнул Шенвэль. – Говори же! Как он тебя назвал? Ну?
Сердце ведьмы упало. «Он ничего тебе не сказал», вспомнились Карине слова Ящера. Шенвэль явно что-то скрывал от нее, что-то очень важное. Ведьме приходилось слышать о том, что эльфы похищают мандреченок, опутав их чарами, и потом используют в каких-то кровавых ритуалах, но считала это бредом назойливой пропаганды.
Но сейчас это стало очень похоже на правду.
А две недели, пролетевшие в ласках и радости на берегу теплого моря, две недели самой искренней любви, которую она когда-либо испытывала к мужчине, в один миг обернулись пеплом лжи.
Карина разрыдалась.
– Что же ты делаешь, Шенвэль, – всхлипывая, сказала она. – Мое крыло улетело в Кулу без меня. Марина, пока меня нет, заласкает ведьм до безумия, и они выберут старшей ее. Я не смогу вернуться ни к своей работе, ни к людям вообще – меня сразу начнут допрашивать Чистильщики, а после их допросов даже сидхи живут недолго… Я все отдала тебе, а ты… а ты…
Эльф закрыл лицо руками.
– Мне надо уйти, – сказал он перехваченным голосом.
Шенвэль поднял свой мешок и, прихрамывая, направился к выходу на террасу. Эльф взялся за шпингалет наверху, удерживавший створки в закрытом положении.
– Ящер назвал меня Коруной, – сказала ведьма у него за спиной. – Моя наставница, Кертель, дала мне такое имя при рождении. В честь богини.
Шенвэль обернулся.
– Пожалуйста, – сказал он. – Расскажи мне об этой богине. Я слабо разбираюсь в мандреченских богах, их у вас так много…
Карина пожала плечами.
– Коруна не самая почитаемая богиня, потому что она беспристрастна, задобрить ее невозможно никакими дарами, – сказала ведьма. – Коруна – темная сторона Лады – родительницы, богиня смерти. Волхвы Коруны исполняют похоронный обряд после того, как волхвы Ящера приготовят тело к погребению. Коруна, Могота и Яга – три сестры, богини Судьбы. Коруна еще богиня справедливости, она жена Прона. Когда о ком-то говорят: «Его судьба наказала», имеют в виду именно Коруну. Вот и все, пожалуй.
Шенвэль молча подошел к кровати. Ведьма невольно отшатнулась. Эльф опустился на колени перед кроватью, уткнулся лицом в скомканное одеяло.
– Прости меня, что я так тебя напугал, – сказал он. – Прости…
– Что за непруха такая, – сказала ведьма сокрушенно. – Как попадется нормальный, душевный мужик, так или линдворм, или пьет по-черному, или одержим злым духом…
Она прикусила язык. Шенвэль мог догадаться, что ведьма говорит об Искандере. Карина находилась в приятельских отношениях с императором, а в его постели ведьме не удалось побывать только потому, что когда дело было уже на мази, в армии мандречен появился Крон. «Только сцены ревности мне еще не хватало», утомленно подумала Карина.
Но Шенвэль, хвала богам, не обратил внимания на эти слова ведьмы. Карина вздохнула, дотронулась до его плеча. Эльф был словно каменный от напряжения.
– Поплачь, – сказала ведьма и погладила его. – Сдерживаться – это хуже…
