Матвей со Злобиным, переглянулись и дружно крякнули.
- Когда, альфа?
- Вот, думаю, спросить ваше мнение – когда лучше?
- Перед Гоном.
- В конце зимы.
- Февраль-март.
- Так и решим – переярки за месяц до Гона, - согласился Волков. – А самки?
- Сентябрь?
- Ранняя осень.
- Конец августа.
- Значит, Олег, - обратился Верховный к Злобину, - тебе готовиться на конец сентября, а тебе, Матвей, конец февраля. Нюансы обсудим отдельно.
Мужчины синхронно кивнули.
- Что ж, я рад, что мы пришли к общему знаменателю. Сход считаю закрытым, у кого личные вопросы – подойдите к моим бетам и запишитесь на приём.
Демид с Анной вернулись через неделю, посвежевшие, чуть ли не светящиеся от счастья. Прон принять Людмилу согласился, минимум на три года можно было выкинуть эту проблему из головы.
- Это, вы так его ответу рады? – удивился Матвей на сияющие лица молодых.
- У нас щенок будет, - выпалил Демид, осторожно обнимая Аню за плечи.
- О! Это же замечательно! Поздравляю! Аня?
- Снежка сказала, я сама еще ничего не чувствую, - весело ответила женщина.
- Ясно, завтра же выбираете место, будем вам дом ставить, - решил Матвей.
Людмилу увезли.
Владимир Усков вернулся в свой клан третьим бетой.
Матвей обменялся с Эйлен, или, как все звали волчицу – Леной, метками, и оба засели за уроки русского языка. Спустя месяц Лена уже могла объясниться, пусть, с ошибками и акцентом, но основные темы понимала и до собеседника могла свою мысль донести.
- Погружение в среду – лучший учитель, - говорил Матвей, уткнувшись в волосы пары, вдыхая родной аромат, перебирая пальцами пряди.
По обоюдному согласию, с Леной они общались только на русском, видимо, поэтому запоминание новых слов шло с поразительной скоростью.
Скот приплыл в полном порядке, коров и быков разместили в новеньких коровниках, а сопровождение отправилось обратно, в Америку.
Антонио, дорвавшись до отпуска, с рук не спускал близнецов и полюбил что-то нашептывать Таниному животу, уютно устраиваясь по вечерам у ног волчицы. Андрей порыкивал, но не ревниво, а больше для порядку, прекрасно понимая, что отец во внуках души не чает и ждет рождения младшей с не меньшим нетерпением. А еще Антонио зависал с Меган, проводя с полукровкой часы, оставшиеся после общения с семьей сына.
Но заканчивается всё, завершился и отпуск альфы Диких. Антонио улетел в Америку.
Один.
Хотя, Андрей и Татьяна, втайне, надеялись, что у одиночки растопится сердце, и он позовёт с собой Меган.
- Вроде же, нашли общий язык! – вздыхал Андрей, целуя пару. – Он такой оживленный был, я и не помню, чтоб отец так реагировал на самку!
- Ой, Андрюш, Антонио тот еще партизан, по его виду ни о чём нельзя судить. Он с Меган, почему возился? Хотел про её отца узнать, всё-таки, родня. Лет-то ему, сколько уже? Вот и я о том – за двести пятьдесят, какие в этом возрасте женщины?
- Не скажи, - обиделся супруг, - отец еще молодым фору даст! Потом, вспомни, когда Меган родилась? Её отцу должно было быть никак не меньше!
- Луна, я против, что ли? – всплеснула руками Татьяна. – Только рада была бы. Но Меган не восемнадцать, женщины стареют раньше мужчин.
- Это у людей, а в Меган кровь волколаков. Обрати внимание, как она расцвела и помолодела за этот месяц!
- Это да, - согласилась Таня. – Ладно, они взрослые, сами разберутся. Что-то я уже полчаса близнецов не слышу, думаю, надо срочно иди, смотреть, чем заняты.
А Руслан не находил себе места, виня за случившееся. Умом понимал, что подлая самка всё равно узнала бы имя понравившегося волка, но сам себя простить не мог.
Перебирал в памяти так и этак, удивлялся, как мог настолько опростоволоситься? Ведь, знал, на своей шкуре почувствовал подлый нрав Людмилы, и всё равно повёлся.
Да, Дёмина он не любил и всеобщего прощения не понимал, но не признать, что мужчина сильно изменился – не мог.
Скорее бы он забрал свою пару и валили оба к себе! Нашли дачу, понимаешь ли!
Да, Дёмин продолжает работать на стройке, правда, не каждый день, да и Лера столовую не оставила, но всё равно – домой пора им. Домой!
Поездка в Восточную Сибирь, к родне Демида, произвела двоякое впечатление. С одной стороны, потрясающие места. Руслан думал, что земли его клана – нехоженые и дикие, да по сравнению с тайгой они – пригородный парк! С другой стороны – настолько суровые условия жизни! Он не хотел бы, чтобы его пара или дочь жили так, как эти отшельники. Как же Людмила там выживет?
Подавлен и расстроен был и Владимир: сестру жалко, статус потерял. В общем, поездка выдалась совсем не радостная. Людмила, всю дорогу пилила брата, выговаривая ему, что не смог спасти, забрать, отмазать. Зверя самке заперли, лично альфа Диких постарался, женщина разом, будто оглохла и ослепла. Это тоже настроения не улучшало.
Прон встретил у реки, молча, подхватил сумки с вещами Людмилы, перенес в лодку, потом кивнул ей, чтоб садилась. Увидев лодку, самка заверещала, что на такой скорлупке не поедет, но волк её уговаривать не стал – просто сгрёб, как кутёнка, скинул в лодку, заскочил сам и погрёб.
Владимир и Руслан ночевали в деревне оборотней, которые не хотели ни в города, ни к отшельникам. И если бывший альфа сразу лег и заснул, то Роман долго чаевничал с хозяйкой, слушая рассказы о жизни.
- Всему голова там – Прон. Как он скажет, так и будет. Нет, самок не забижают, что ты! Самки – богатство. Есть женщины – клан процветает, мало волчиц – нет у стаи будущего, - объясняла пожилая женщина. – Я тута, сколько лет живу, хоть в отшельники не подалась, а звал один по молодости, всё перед глазами проходит. Демид сызмала головастый был, другие щенки бурундуков ловят или пескарей, а он всё книжки читал, да рисовал что-то. Отец смотрел на это, смотрел, да отправил сына в Усолье, в школу-интернат. Другие-то к нам, сюда в школу бегали, как семилетку в Дергачах открыли. Большинство только её и кончали, а потом возвращались назад или уезжали искать лучшей доли. А Демид другой был, ему семилетки мало показалось. Пошел дальше учиться, да Прон не препятствовал. Отшельники силком не держат никого, считают, кажный волчонок сам свою судьбу выбирать должен.
- Чем же они живут? На одном натуральном хозяйстве не пошикуешь.
- Зверя бьют, шкуры сдают. По осени шишкуют, орех кедровый заготавливают, тоже, сдают. Бруснику собирают, грибы. На месте не посидишь, конечно, но на себя работа только в радость. На деньги, вырученные за мех, шишки, ягоду, покупают то, что сами сделать или вырастить не могут. Огород сажают, худо-бедно, а овощи свои. Навоза хватает, коровы же есть, правда, их отдельно держат, да человечек нанимают ходить за ними, - старушка замолчала, уставившись в одну точку. – Об чём это я? А, про навоз – из него гряды делают, знаешь, как огурцы растут? Особенно, ежели сверху раму с плёнкой, чтоб на ночь прикрывать.
