— Ну давай уже, решай! — изнемогала Нина. — Он щас подъедет! Ну, ты идёшь или как?..
Лялька, приоткрыв рот, посмотрела на Нину, как кролик на удава, и кивнула.
— Пошли! — скомандовала Нина-Резина. Ветер рвал у неё из рук леопардовый зонтик.
Лиза бросилась вперед.
— Куда это ты собралась, Лялька? — длинноногих одноклассниц она нагнала, совсем запыхавшись.
— Куда надо, туда и собралась, — отрезала Нина, поправляя безнадёжно растрёпанные локоны, утыканные добрым десятком ядовито- розовых заколочек. — Не твое дело, Кудрявцева. Иди-иди, тебя в Голливуде заждались. А у нас свои дела, да, Ляльк?
— Ага, — прогудела Лялька, но и без волшебного слуха было яснее ясного — трусит она ужасно.
Лиза набрала в грудь воздуху и отчеканила с Бабушкиными интонациями:
— Если ты, Олейникова, в гарем к турецкому султану собралась или ещё куда поближе, это твоё личное дело. А Ляльку оставь, пожалуйста, в покое. — Лиза прекрасно умела говорить Бабушкиным голосом, и обычно на противника это действовало ошеломляюще. Вот и сейчас с Нины-Резины слетела вся важность. Но сдаваться так просто она не собиралась:
— Ну и пжалста. — Верблюд Арнольд бы обзавидовался, глядя на такое фырканье. — Детский садик. Без вас обойдусь. Вон, он уже на месте. Ой, Лялька, глянь, какая тачка кру- та-а-ая…
Лялька нерешительно завертела головой.
— А тебе, Лялька, скажу по большому секрету — там твоя мама идёт, — добавила Лиза для верности. — Она Меня у гардероба поймала, спрашивала, ты домой пошла или нет, и почему без меня?
У Ляльки в глазах замерцал панический ужас, как у затравленной лани. Она выдернула руку из цепкой хватки Нины-Резины и со всех ног припустила в сторону Дворцового моста.
Лиза, не обернувшись, помчалась за ней, но едва Лялька в три длинных прыжка пересекла Невский, как зелёный на светофоре сменился красным. Нина-Резина что-то крикнула им вслед, но разбирать было решительно неинтересно. Лялька ввинтилась в подкативший троллейбус, а Лиза осталась на другой стороне. Промчавшаяся маршрутка чуть не окатила её грязной водой из лужи — принцесса Радингленская еле успела отскочить.
«Ну вот, наврала с три короба, — печально подумала она. — Лялька на меня обидится на всю оставшуюся жизнь. Она и так из-за этого несчастного конкурса целый день дулась!» От мысли про конкурс Лизе сделалось ещё холоднее. Ветер злорадно бил ей в лицо, так что на глазах даже слёзы выступали. Следующий троллейбус подошел не сразу, и Лиза хоть и забилась под навес, всё равно совсем замёрзла. Втиснувшись в переполненный троллейбус, она уставилась в забрызганное стекло. Ветер яростно гнал по Дворцовой площади какие-то сорванные куски полиэтилена, опрокинутую полосатую палатку, сломанные ветки. Потом троллейбус, кряхтя и стеная, пополз по Дворцовому мосту, и Лиза увидела, что вода и впрямь поднялась — вон даже ступенек там, где раньше были львы, и то не видно — только свинцовые волны набегают. От пустых постаментов Лизе сделалось не по себе. Все-таки со львами она дружила, однажды даже каталась на них в полнолуние — правда, всего один раз, больше Филин не разрешал. Да, честно говоря, и того одного раза с избытком хватило. Интересно, может, и сфинксов у Академии художеств тоже убрали? И грифонов? Лиза изо всех сил вгляделась в набережную, но тут троллейбус свернул на Стрелку и всё заслонила чья-то просторная спина в пальто.
По Васильевскому острову троллейбус опять потащился вкруговую, по перерытым улицам, огороженным красными флажками и заборами. Пассажиры ворчали и приглушенно переговаривались. Лизе опять померещилось слово «крысы» — захотелось срочно заткнуть уши. «Послышалось, наверно», — с надеждой подумала она. На заборах то и дело попадалась одна и та же афиша, совсем свежая и такого яркого жёлто-оранжевого цвета, что на общем сером фоне её было видно за километр. Только вот сквозь исполосованное дождем стекло было не разобрать, что там написано. И кто в такую жуткую погоду афиши придумал клеить?
Уже на Петроградской над крышей троллейбуса что-то вжикнуло, он качнулся и встал так резко, что все чуть друг на друга не попадали, а Лизе кто-то больно наступил на ногу тяжёлым грязным ботинком размера так сорок пятого.
— Троллейбус дальше не пойдет, просьба освободить салон, — угрюмо оповестил водитель. — Обрыв проводов. — И совсем неофициально добавил: — Эх, жизнь-жестянка…
Лиза обречённо выбралась в грязь вслед за ворчащими и причитающими пассажирами. «Ничего, пешком как-нибудь доберусь, или, может, трамвай подойдет», — утешала она себя.
Почему-то здесь ветер был ещё сильнее, чем на набережной, — или, может, на набережной уже вообще шторм? Лиза медленно пробиралась по лужам вдоль домов по проспекту Добролюбова, а ветер злобно швырял ей в лицо холодный дождь и всё старался сбить с ног.
Над головой что-то гулко гремело. Но какая может быть гроза в сентябре? Лиза задрала голову: это ветер мчался по крышам.
Впереди замаячила оранжевым пятном всё та же афиша. А ещё шагах в двадцати впереди под проливным дождем стоял расклейщик в капюшоне и с отсутствующим видом, как автомат, разглаживал на мокром строительном заборе следующую такую же афишу. Лиза отплюнулась от дождя, заливавшегося уже и за шиворот, и присмотрелась. Какой-то детский музыкальный фестиваль «Петербургская осень», ерунда… Или не ерунда? Стоп-стоп-стоп, ведь директор-то в школе говорил, что позвонят с фестиваля. И что Лиза займет первое место. Хотя она там даже не участвует. Это как же понимать?
За спиной у Лизы грохнуло железом. Она подпрыгнула. Тяжеленная крышка люка начала подниматься, как будто снизу лезло поспевшее тесто.
На асфальт широким потоком хлынула бурая вода.
— Эй, детка, ты чо зависла? Не видишь, люки вскрываются? — возле неё затормозил огромный чёрный джип, а из него высунулся кто-то краснолицый и щекастый. — Садись, давай подвезу! Ты где живешь?
Вместо ответа Лиза, забыв про хлюпанье воды в ботинках, помчалась напрямик, через лужи, подальше от подозрительной машины. Ни трамваев, ни троллейбусов ни впереди, ни сзади не было, люди шли пешком по залитым тротуарам и мостовым, не разбирая дороги. Кое-где попадались открытые люки, а из них торчали прутики с красными лоскутками. На трамвайной остановке Лиза замедлила было шаг, и зря — сердобольные взрослые тут же обратили на неё внимание:
— Девочка, ты что, потерялась?
— Да она же мокрая, как мышь!
— Тебя в милицию отвести?
— Лучше домой её отведите кто-нибудь! А то ещё в люк провалится!
Лиза подхватила рюкзак и помчалась дальше.
— Ну, совсем ненормальная! Вон как носятся! — звучало ей вслед. — Вот так бёсятся-бесятся, а потом из дому бегут. А знаете, Марь Иванна, у Кукушкиных-то младший сбежал, три дня искали, чердаки-подвалы все облазили, еле вернули!
— Куда бегут-то в такую непогодь? Говорят, на Приморской деревья уже падают и крыши срывает!
