Голос Кая-Томми
И осень наступила. Из своего окна я видел, как бодро рассекает по серо-синему августовскому морю «Тролль». Мне теперь втискиваться в жизнь по часам, а в дедовой ничего не поменяется. Он так же; будет рыбачить, пить кофе и горя не знать.
Я отвернулся от окна, подхватил рюкзак – и вдруг почувствовал, что немножечко все-таки хочу в школу. Там я снова увижу Биргитту.
В первый раз в жизни я надолго застрял перед шкафом, выбирая, что бы такое надеть. Ничего прикольного там не нашлось. Зато в ванной позаимствовал у Магнуса немного воска для укладки волос.
Мама всегда по утрам встает раньше меня, а сегодня, в первый школьный день, спит и спит.
– Она не заболела? – спросил Магнус, обшаривая холодильник в поисках еды.
– Нет, устала просто, – ответил папа. И нахмурил лоб.
Я быстрее ветра сложил в пакет завтрак, сунул ноги в сапоги и успел: выскочил из дома вместе с Магнусом и Миндой.
– Минда, ты заметила – папа чем-то встревожен?
Я вприпрыжку скакал рядом с ней, чтобы не отстать.
– Папа всегда чем-то встревожен.
– Но мама обычно говорит нам «до скорого» и «хорошего вам дня».
На этих словах Минда остановилась.
– Трилле, тебе не приходило в голову, что мама живет не только для того, чтобы вскакивать утром и говорить тебе «до скорого»? Что у мамы могут быть другие планы или желания? Что ей хочется утром поспать? Что у нее тоже есть своя жизнь?
Я открыл рот, но не успел ответить.
– И если ты будешь и дальше ходить в школу в сапогах, то можешь и не мечтать о социальной успешности, – закончила она и побежала к их автобусу.
Я таращился ей вслед, не сходя с места. Чем нехороши резиновые сапоги? На улице все-таки дождь!
Но тут кто-то дернул меня за капюшон, слегка придушив.
– Салют, верблюд! Семикласснику ура! Мы теперь в школе самые главные, скажи?! – выпалила Лена.
Хорошо хоть она тоже в сапогах.
Наша бухта немного на отшибе, поэтому идти нам прилично. Сначала до поворота на Холмы, потом долго между морем с одной стороны и густым ельником с другой. Не сосчитать, сколько раз Лена до смерти меня пугала: она убегает в лес, а потом вдруг выскакивает на дорогу прямо передо мной. Но сегодня она честно шла рядом.
Биргитту мы не встретили.
– Ты знаешь, что Эллисив сюда переехала? – спросила Лена, когда мы проходили мимо красного домика, одиноко торчащего между лесом и причалом.
– Ага. Мама говорила.
– Может, нам теперь надо ее по дороге захватывать? – спросила Лена и сделала такой вид, как будто не знает, хорошо это или плохо.
Она очень любит Эллисив, нашу учительницу.
На причале не было ни души. И магазин еще не открылся. По вечерам здесь клубится вся молодежь нашей деревни. Приезжают на мопедах и оккупируют круглый стол на улице.
– Когда человек часами сидит и тупо пялится на паромы, у него душа умирает, – сказала однажды Лена. – Вон на Магнуса посмотри.
