Книга Панк-Рок. Устная история - Джон Робб

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138

Потом я углубился в мир Led Zeppelin и хеви-метал, отрастив длинные волосы. Я все больше отдалялся от других людей и намеревался потеряться в наркотической культуре или типа того.

Дон Леттс:

Люди часто связывают панк и реггей. «Это странное сочетание», — говорят они. Но давайте начистоту, у модов было полно блюбит-пластинок, первоначальный опыт знакомства с этим направлением пришел через первое движение скинхедов, которое было просто модным явлением, а не фашистской организацией, и все эти белые ребята из рабочих семей познакомились с музыкой, выходившей на Trojan. Наверное, их привлекало то, что это была единственная бунтарская музыка на тот момент. Она была абсолютным анти-истеблишментом. В ее текстах были политические заявления, и этот акцент на стиле, с брюками Sta-Prest, шляпами трилби, мохер — это все вписывается в то, что называется юностью. Я был черным скинхедом. У меня был черный «бомбер» Abercrombie, Levi's Sta-Prest, Ben Sherman, рубашка в клетку, свернутый носовой платок, «инспекторы». Я полностью погрузился в это. Если ты не мог позволить себе Ben Sherman, тогда покупал Brutus. Это было в 1970-71 годах.

Эл Хилер:

В средней школе, в конце шестидесятых, я сильно увлекся скинхед-культурой, и к 1970-71-му я слушал таких людей, как Дэйв Баркер и «Monkey Spanner» Анселя Коллинза и классические гимны скинхедов с Trojan Records, вроде сборников Tighten Up, «Liquidator», «Elizabethan Reggae», «Return of the Django» и много других потрясающих реггей номеров, которые просто снесли мне крышу. Я заваливался в подпольный клуб «Фонограф», место, где собирались скинхеды, напротив станции Голдерс Гейт в Лондоне, по воскресеньям, прося своих более взрослых приятелей устроить шухер в очереди на крутой лестнице, а потом проскальзывал мимо вышибал, воспользовавшись суматохой.

Музыка реггей была послана на эту планету, чтобы под нее танцевать, и я не представляю, как кто-то может спокойно сидеть, когда играет пластинка Принса Бастера «Al Capone».[18] Именно от этой песни у меня до сих пор мурашки бегут по спине и весь мой опыт скинхеда был полностью определен в этом потрясающем произведении. В этом для меня заключался весь смысл, мне нравилась одежда и мне нравилась вся этика скинхедов — полностью принятая, случайным образом, нашими родителями. Наши мамы и папы одобряли аккуратный, опрятный имидж, короткие прически, что было куда предпочтительнее, по их мнению, длинных волос, курения наркотиков и кафтанов, ассоциировавшихся с вонючими хиппи. Лишь по одной этой причине нам сходили с рук убийства.

Я так никогда не избавился от своего опыта скинхеда и до самого рождения панка спустя несколько лет, мой музыкальный вкус управлялся тщетными попытками найти что-то, что могло бы облегчить мне существование в серости и пережить тупой период в нашей музыкальной истории, который я считаю самым пустым и бессмысленным за все время существования музыки.

Сегс (настоящее имя Винс Сегс. The Ruts: бас-гитара):

Реггей был моей первой любовью. Моя сестра была старше меня на пять лет. Она была из Дорис, женского эквивалента скинхедов, и в середине шестидесятых, когда мне исполнилось десять, она подсадила меня на Принса Бастера. Мне нравились «Al Capone», «Ten Commandments» — великие вещи. Tighten Up Volume 2. Много Motown. Я вырос на Радио Люксембург, Who. Мне нравились трехминутные синглы.

Я рос со скинхедами. Мне никогда не нравилось насилие. Иногда мы ходили на футбол, и тогда я стоял позади всех, стараясь избежать насилия. Я убегал по улице — это было не для меня!

Я слушал музыку, ходил в клубы. Такие вещи, как «Liquidator» теперь стали футбольными гимнами.[19] Когда я пошел в школу, все слушали такую музыку, как Deep Purple, а я все еще слушал ска. Потом я стал курить траву и врубился в Deep Purple — я прошел ускоренный курс по року. Потом правда все это мне наскучило. А тогда у меня были длинные волосы и я ходил по друзьям, курил траву. Я думал: «Здорово!» — и сильно на это подсел, ел пирожные с гашишем и слушал такую музыку.

Эдриан Шервуд (продюсер):

Моя семья была с севера. Я часто переезжал от Слоу до Хай Уайкомб. В молодости я серьезно торчал от соул-музыки. Мне это нравилось, и в то же время мне стала нравиться ранняя реггей музыка и ска — вещи, которые были очень эксцентричными, вроде «Wear You To The Ball» U-Roy.[20] Когда я услышал реггей в местных черных клубах, тогда я и подсел на эту музыку по-настоящему. Когда я был мальчишкой, один из моих друзей управлял реггей-клубом, и еще я знал другого парня, управляющего клубом Nag's Head в Хай Уайкомбе, по имени Рон Уоттс.

Я начал работать в рекорд-компании Carib Gems и стал там заместителем директора. Я любил рутс-музыку, а Carib Gems издавали отличные вещи, типа «Observe Life» Майкла Роуза и «Babylon Won't Sleep TonightSleepers» Уэйна Джарретта и Righteous Flames. Множество очень сильных треков.

Колин Ньюман (Wire: вокал):

Я рос в шестидесятые. Я и мой друг Деклан были абсолютными жертвами моды. Мы читали NME каждую неделю и слушали всех, кто попадал на обложку, так же и с меняющейся модой. Меня затрагивало все — все что угодно. Мне нравились как реггей с лейбла Trojan, так и прог-рок. Первый альбом Genesis был полной ерундой, но второй оказался хорошим, и в то же самое время я слушал Upsetters и все, что между ними, от Нила Янга или Traffic до Стиви Уандера. Все, что оказывалось в пределах досягаемости, я слушал, потому что сходил с ума от музыки. У меня не было никакого бэкграунда в этом деле. Мои родители не были культурными. Я не был представлен, например, джазу. Я был полным самоучкой.

Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 138