Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Сталин говорит, что «это лишь выдаёт бедность ума руководителей США…».
Но под давлением Вашингтона и Лондона многие латиноамериканские страны были в то время вынуждены либо прервать дипотношения с СССР, либо надолго отзывать «для консультаций» своих послов из Москвы.
Дело в тех странах доходило и до «прозападных» переворотов. Так, националистическое руководство Аргентины во главе с Х. Д. Пероном было в 1955 г. свергнуто аргентинскими военными с помощью ЦРУ (и почти на 20 лет Перон стал эмигрантом во «франкистской» Испании…). А США и позже мешали развитию аргентино-советских отношений, как и созданию южноамериканского экономического союза (подробнее см. книгу аргентинского историка и публициста Г. К. Мардоньеса «ЦРУ без маски». М.: «Прогресс», 1980.).
Идею «антидолларового» межгосударственного блока СССР обсуждал в тот период и с Индией. Здесь, прежде всего, следует отметить переговоры И. В. Сталина с послами Индии в СССР — 5 марта 1952 г. с С. Радхакришнаном и 17 февраля 1953 г. — с К. Меноном: это было последнее внешнеполитическое мероприятие И. В. Сталина…
На этих переговорах речь шла и «о возможном объединении экономических, в том числе внешнеторговых усилий Китая и Индии для создания в Азии дееспособного блока «недолларизованных» государств». Кстати, азиатский вариант такого блока выдвигало с 1951 г. руководство КНР, которое, естественно, поддерживало и упомянутую советскую инициативу (см., напр.: «Новый международный экономический порядок в Азии». Пекин — Москва, 1953).
Но, повторим, после марта 1953 г. такие планы и здесь потерпели фиаско. А инспирированный в основном извне китайско-индийский военный конфликт 1961–1962 гг., казалось бы, «похоронил» идею политико-экономического союза Китая и Индии. К тому же СССР в том конфликте вследствие нараставших политико-идеологических противоречий с КНР поддержал, как и западные государства, Индию (вопреки советско-китайскому договору 1950 г. о взаимопомощи в течение 30 лет). И хотя Китай выиграл ту войну в Гималаях, её последствия до сих пор сказываются в китайско-индийских отношениях. Так, Индия оспаривает сложившуюся с 1963 г. границу с Китаем на 40 % её протяженности…
В послесталинском СССР почти не упоминалось о таких проектах, в том числе о международном экономическом совещании в Москве в апреле 1952 г.
Потому что, повторим, кардинально изменилась политика советского руководства, которая не предусматривала создания мощного политико-экономического блока социалистических стран, «непрозападных» развивающихся стран и «непроамериканских» государств Западной Европы (Австрия, Ирландия, Финляндия, Швеция).
Но в книге «История Москвы в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период» (М.: «Наука», 1967), после многолетнего забвения, вкратце сказано о таких проектах — можно сказать, предтечах современного БРИКС. Дословно это выглядит так: «…К голосу движения сторонников мира стали прислушиваться все более широкие круги мировой общественности. Даже среди капиталистов появились люди, которые начали осознавать бесперспективность «холодной войны» и связанного с ней нарушения нормальных экономических связей между странами. Свидетельством роста подобных настроений было международное экономическое совещание в Москве, которое проходило с 3 по 12 апреля 1952 г. в Доме Союзов. В нем участвовали представители деловых кругов из 49 стран. Задача совещания состояла в том, чтобы изыскать возможности для улучшения жизни людей путем мирного сотрудничества и развития экономических связей между всеми странами. В обращении к Генеральной Ассамблее ООН участники совещания подчеркивали большую роль международной торговли в укреплении мира. Сурово осудив искусственные преграды, воздвигаемые империалистами Запада торговле с социалистическими и некоторыми другими странами, совещание приняло решение создать Комитет содействия развитию международной торговли…».
Но дальше в той книге — ни слова о том, что же произошло с этими инициативами, и почему они не были реализованы…
Что не позволили Сталину?.
…Зимой и весной 1952–1953 гг. страна и партия стояли на пороге стратегических событий и преобразований. Инициируемых, подчеркнем, самим И. В. Сталиным. Но его кончина 5 марта, которую многие историки и эксперты считают насильственной — в унисон с мнениями лидеров тогдашних Китая и Албании (не приехавших, как и северокорейский руководитель Ким Ир Сен, на его похороны), — прервала новые сталинские начинания, что называется, в зародыше.
По воспоминаниям Ивана Бенедиктова, министра сельского хозяйства в последний сталинский период, «Сталин в конце 1952 г. подобрал достойного, с его точки зрения, преемника на должность председателя Совета Министров СССР. Я имею в виду Пантелеймона Кондратьевича Пономаренко, в тот период сравнительно молодого первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии, который во время войны возглавлял штаб партизанского движения при Ставке Верховного Главнокомандующего. Документ о назначении П. К. Пономаренко председателем Совета Министров СССР был завизирован в феврале многими членами Президиума ЦК (В. М. Молотовым, Л. З. Мехлисом, М. Д. Багировым, Д. Т. Шепиловым. — А. Ч.), но смерть Сталина помешала выполнению его воли».
По мнению И. Бенедиктова, противился этому Маленков, который с начала 1950-х фактически исполнял обязанности генсека ЦК. А Хрущев, впоследствии став Первым секретарем ЦК, естественно, был в курсе «и предпринял шаги, чтобы отодвинуть Пономаренко подальше от Москвы: сначала в Казахстан, затем, в 1955 году, послом в Польшу, а потом еще дальше — послом в Нидерланды».
Белоруссия в те годы добилась больших успехов в восстановлении экономики, особенно сельского хозяйства, которое, в отличие от других отраслей, оставалось наиболее проблемным в экономике послевоенного СССР.
В качестве эксперимента, в Белоруссии в 1948–1953 гг. было снижено примерно на треть количество обязательных плановых показателей для некоторых предприятий (в том числе и в сельском хозяйстве), многие из которых, вдобавок, перевели на хозрасчет. И именно эти предприятия демонстрировали максимальную эффективность. Потому и пал выбор Сталина на Пономаренко.
Но последние сталинские начинания стали проблематичны изначально. На XIX съезде КПСС (октябрь 1952 г.) Сталин не упоминался первым или генеральным секретарём ЦК КПСС (!). А в официальном списке членов ЦК, избранных тем съездом, впервые с 1924 г. его фамилия была демонстративно обозначена не по должности или «значимости», а лишь по алфавиту — под № 103.
Речь Сталина на последнем заседании этого съезда, 14 октября, в которой ни разу не был упомянут Ленин, но неоднократно говорилось о «русских коммунистах», а другие компартии именовались «патриотическими» и «братскими», только в декабре вышла из печати. Причем в бумажном переплёте и без фотографии Сталина. И, заметим, под названием «Речь на XIX съезде партии». Какой — не уточнялось… Он, как утверждают некоторые историки, вычеркнул из гранок название «коммунистической»…
Сталин был только на первом и последнем заседаниях съезда — 5 и 14 октября. Причем сидел он вдали от членов Политбюро. Вдобавок, все члены Политбюро на съездовской трибуне наглядно продемонстрировали свою непохожесть на «хозяина»: они были в современных для того периода двубортных костюмах. Только Сталин оказался одетым во френч.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
