Зелёные холмы раскинулись, насколько видит глаз. Лёгкий ветерок колыхал верхушки трав, настраивая на лирический лад. У подножия одного из бугров, недалеко от берега вьющейся голубой лентой реки расположился лагерь. Его обитатели были заняты повседневными делами. Кто-то стругал наконечник копья из стволика молодой ели, кто-то нянчил детей, а кое-кто просто лежал на траве, предаваясь упоительному безделью. Охота была удачна, еды было вдоволь, так стоило ли волноваться и суетиться?
Один из мужчин, шутник и балагур, задумчиво перебирал куски коричневого кремня, принесённые на стоянку для изготовления орудий. Его внимание привлёк особенно крупный обломок. В глазах человека загорелась лукавая искорка, рот растянулся в улыбке. Он ухватил камень и отволок его в сторонку, туда, где вся земля была усыпана осколками битого кремня, в «кузницу». Воздух надолго огласился резким глухим стуком работы…
Возвращение творца в лагерь было триумфальным. Сначала он шёл спокойно, неся в руках что-то непонятное. Но живость характера было не сдержать: он с радостным смехом подскакивал к сидящим соплеменникам и, приседая от нетерпения, на вытянутых руках гордо и весело демонстрировал своё произведение – рубило, очень ровное, симметричное, но огромное, просто титаническое, с предплечье длиной. Некоторые недоумённо хмурились, большинство, заражённое возбуждением мастера, хохотало. Вокруг героя собралась почти вся группа. Мужчины ободряюще хлопали его по мускулистому плечу, женщины восхищённо строили глазки…
Улики
Эпоха позднего ашеля – удивительное время. Кончился миллион лет «великого застоя», в вязких тысячелетиях которого мы не видим явного прогресса. С появлением Homo heidelbergensis всё изменилось. 400–350 тысяч лет назад – время великих сдвигов, не менее значительных и судьбоносных для всего человечества, чем последующее наступление эпохи верхнего палеолита или неолитической революции. Вместе с тем в археологической терминологии этот момент никак особо не отражён: «поздний ашель» – немудрёное название для важнейшего этапа нашей истории. В чём же секрет? Дело в том, что археологи в первую очередь имеют дело с технологиями древних людей. А они-то в это время формально почти не изменились. Рубила и кливеры (каменные прямоугольные «топоры») позднего ашеля отличаются от средне- и раннеашельских только лучшим качеством выделки.
Однако поздний ашель значителен не формой рубил. Люди стали гораздо интеллектуальнее. Появилась новая техника получения заготовок для изготовления более качественных орудий – леваллуазская. Теперь из одного булыжника стало можно получить не одно, а множество орудий, причём они получались меньше, удобнее и качественнее.
Люди научились составлять несколько элементов в одно изделие – изобрели составные орудия. Хотя все известные деревянные копья этого времени – это просто остро обструганные палки, найдены хотя и немногочисленные, но очевидные примеры орудий, в которых каменный наконечник либо вставлялся в расщеплённую деревянную рукоятку, как в Шёнингене, либо приклеивался к ней куском смолы, как в Кампителло.
Климат с 400 до 340 тысяч лет назад постепенно ухудшался, закончившись мощным оледенением. Несмотря на это, люди уверенно расселялись на север и впервые надёжно обосновались в зонах с умеренным климатом, где зимой температура опускается ниже нуля и выпадает снег. Это сказалось на всех сторонах жизни «людей гейдельбергских».
Самое главное, люди окончательно освоили огонь. Если свидетельства его использования полтора миллиона лет назад редки и не вполне надёжны, и даже 400 тысяч лет назад на большинстве стоянок никаких его следов не обнаруживается, то 350 тысяч лет назад произошёл перелом. Холод не тётка – люди стали активно жечь костры, греться и жарить на очаге мясо. Впрочем, и в более поздние времена, даже в неандертальских пещерах, частенько не находится ни малейших угольков или обожжённых костей. Видимо, великая зависимость человека от огня сложилась только у представителей нашего вида.
