— Было бы лучше, если б вы, милорд, рассказали все с самого начала. А уже потом сообщили, что, по-вашему, я могу сделать, чтоб помочь вашему… хм, вашему родственнику.
Он поморщился.
— Собственно, особенно нечего рассказывать. У меня был старший брат. Его звали Сайрес. Он должен был унаследовать графский титул и большую часть отцовских владений в графстве Девоншир. Но двадцать пять лет назад, когда Сайресу было тридцать два года, он упал с лошади и разбился. Сперва все надеялись, что это не так опасно. Но, как оказалось, брат получил очень серьезные внутренние повреждения. Мне тогда было восемнадцать, я собирался стать профессиональным военным и, скажу честно, не ожидал, что вдруг так вот получу титул и большие владения. Если вы думаете, милая леди, будто гибель брата меня обрадовала, то…
— Я как раз этого и не думала! — достаточно резко прервала графа Вероника. — Лучше рассказывайте дальше. Выводы я как-нибудь сделаю сама. Хорошо?
— Да, конечно. Просто обидно бывает, когда тебя подозревают в корысти. Сейчас, возможно, я и думаю, что мне повезло, а тогда был скорее расстроен. Хотя, что греха таить — Сайрес вел себя так, что и родители, и прочие наши родственники были им очень недовольны. Он крепко выпивал, обожал резаться в кости, играл в карты. И помногу продувал… Простите, выражения у меня порой вырываются неделикатные, но так оно и было. Словом, отец только и мечтал подыскать брату подходящую партию, чтобы женить его и заставить вести более благопристойную жизнь. Когда же Сайрес, пролежав после своего падения с лошади около недели, скончался, вдруг выяснилось, что он давно уже был женат. Клянусь, для всех это стало громом среди ясного неба! Нет, нет, он женился не на какой-нибудь из своих случайных пассий, его жена была, по крайней мере, леди. Но происходила из совершенно разорившейся семьи, ее отец умер, не оставив ни денег, ни связей, ничего! А Сайрес влюбился в нее по уши и обвенчался, ничего не сказав отцу.
— Но отец, всего вероятнее, не разрешил бы ему жениться, — предположила леди Дредд.
— Конечно, не разрешил бы. Но что случилось, то и случилось. Перед смертью Сайрес признался нам во всем и сообщил к тому же, что у него растет сын и этому сыну уже восемь лет. Все документы, выписки из церковной книги были в полном порядке. Отец и матушка решили привезти вдову Сайреса и его сынишку в наше родовое имение. Раз уж так все случилось. С тех пор Бартоломью рос и воспитывался как будущий граф Девонширский. Нет, нет, опять же, не подумайте, что я из-за этого переживал — мое желание стать военным было неизменно, а денег мне доставалось достаточно и по завещанию матери.
— В таком случае из-за этого, вероятно, начал переживать сэр Бартоломью? — неожиданно предположила леди Дредд.
Министр посмотрел на нее с некоторым испугом.
— Вы всегда так проницательны?
— А при чем тут проницательность? — удивилась девушка. — Вы говорите, что сын вашего покойного брата был принят и признан вашей семьей, что вы сами не собирались чинить препятствий к тому, чтобы он унаследовал родовой титул, и вдруг оказывается, что этот парень подался в пираты. Одно из двух: либо он сумасшедший, либо ему стало не по себе от того, что он встал на вашей дороге.
Лорд Джонатан вскочил со скамьи, запутавшись кудрями парика в завитках вьюна, что оплетал беседку, нервно поправил парик, повернулся и едва не угодил ногой в бассейн.
— Тьфу, чтоб ему, этому лорду Уолполу! У него на каждом шагу то лужи, то кусты! Да, да, леди, да! Мой племянничек начал переживать свое, как ему казалось, нежеланное явление в нашей семье. Его мать, леди Виолетта, была милая, кроткая, набожная женщина, возможно, она внушала ему, что он не имеет права стать графом Девонширом, потому что Сайрес женился без отцовского благословения, а значит, брак не до конца законный. Когда же леди Виолетта умерла, Барту и подавно стало тошно в нашем доме.
— А какие между вами были отношения? — спросила леди Дредд. — Именно между вами и вашим племянником?
Лорд Адмиралтейства вновь ответил вздохом:
— Мы с ним были дружны, хоть я и намного старше. Возможно, просто больше никого не нашлось, кто бы вызвал у парня доверие. Но, так или иначе, мне он, вероятно, рассказывал больше, чем всем остальным. Однако и я не знал до последнего дня, что племянничек задумал сбежать. А он так и сделал! Исчез, оставив дурацкое письмо, в котором сообщал: уезжаю, мол, в Новый Свет и прошу меня не разыскивать.
— И вы послушались? — спросила Вероника. — Не разыскивали?
— А как бы мы его нашли? — парировал министр Адмиралтейства. — Пытались навести справки, но ведь он уехал под чужим именем. Прошло несколько лет. Умер мой отец, и вопрос с наследством повис в воздухе… Если б этот странный человек хоть написал отказ от титула и имения! Тоже пришлось бы долго мучиться, доказывать подлинность этих бумаг, платить кучу денег юристам… Но хоть что-то было бы! Наконец, пришлось обращаться к его величеству. Король потребовал найти нескольких свидетелей, которые подтвердили б, что уже более шести лет о нашем пропавшем родственнике ничего не было известно. Нашли, конечно. Послали запросы губернаторам наших колоний в Новом Свете. В конце концов получили сообщение с Тортуги, что человек, похожий по описанию на Бартоломью, служил на одном из торговых судов и умер от малярии. Переслали нам письмо, которое нашли при умершем. Письмо оказалось на имя нашего уже давно покойного отца… Оно было начато и не закончено.
— А почерк? — вновь кратким и точным вопросом перебила министра Вероника.
Лорд Джонатан пожал плечами.
— Мы сравнили бумагу с тем письмом, что Барт нам тогда оставил. Почерк был похож, хотя и отличался неровностью. Но ведь писал-то уже больной! Словом, решение наконец-то было принято. Я вступил в права наследования, стал графом Девонширом. Клянусь, это не было так уж важно: к этому времени я уже делал карьеру политика, наша партия, партия вигов, получила большинство в парламенте, лорд Уолпол стал мне доверять и добился для меня министерской должности. И вдруг!.. Представьте мое потрясение, когда два года назад я получил письмо из Нового Света.
— Неужто от сэра Бартоломью? — воскликнула леди Дредд.
— Да нет, от моего друга, который уже много лет живет на Ямайке. Он — морской офицер, служит во флоте его величества на Карибском море. Так вот, он описал, как ему пришлось однажды сражаться с пиратским кораблем и этот корабль едва не потопил его флагманский фрегат! Капитан пиратов стоял на носу и от души веселился, хотя вокруг него свистели пули… Мой приятель сразу узнал его. Это был Бартоломью!
— А может, он ошибся? — спросила леди Дредд. — Во время морского боя сложно рассматривать противника.
— Да нет, он не мог ошибиться. К тому же пиратский капитан сам признался в том, кто он таков, да еще просил передать привет родственникам в Англию!
— Странно! То делает все, чтобы никто не знал, где он и что с ним, а то вдруг передает привет!
Лорд Адмиралтейства только махнул рукой.
