Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
…На суде только адвокат сказала, что мы судим больного. На скамье подсудимых — не преступник, а больной. Его надо лечить. Но тогда, это семь лет назад, тогда правды об Афганистане еще не было… Их всех называли героями. Воинами-интернационалистами. А мой сын убийца. Потому что он сделал здесь то, что они делали там.
Он убил человека моим кухонным топориком. А утром принес и положил его в шкафчик.
«…Я его мертвого ненавижу». Это он мне недавно написал. Уже пять лет прошло. Что там произошло? Молчит. Знаю только, что тот парень, звали его Юра, хвастался, что заработал в Афганистане много чеков. А после выяснилось, что служил он в Эфиопии, прапорщик. Про Афганистан врал…
Я завидую матери, у которой сын вернулся без обеих ног. Пусть он ненавидит всех… Пусть бросается на нее, как зверь. Пусть она покупает ему проституток, чтобы он успокоился. Пусть он хочет ее убить за то, что она его родила. Пусть…».
* * *
Картина одного на всех «афгана» будет неполной, если не упомянуть хотя бы в двух словах о том, как он аукнулся во внутриполитической и экономической ситуации Советского Союза, а также в его международных делах.
Как отмечает В. А. Кирпиченко, решение о вводе советских войск в Афганистан игнорировало вопросы внутреннего положения в СССР.
«Самое же прискорбное, — говорится в его мемуарах, — состояло в том, что не была учтена реакция населения на гибель наших солдат в Афганистане. Смерть и увечья молодых людей во имя непонятных «стратегических интересов» с каждым днем подрывали доверие населения Советского Союза к своим руководителям». И далее: «Потери нашей армии и громадная военная и экономическая помощь, сгоравшая в «черной дыре» за Пянджем, вызывали чувство протеста и действовали угнетающе».[14]
Не менее губительно сказался «афган» и на международных позициях Советского Союза.
«Введя войска в Афганистан и оставшись там на долгие годы, — пишет В. А. Кирпиченко, — мы дали хороший повод США для более активного вмешательства в дела этого региона и обеспечили ему надежных союзников в проведении антисоветского курса.
Высшее советское руководство не предусмотрело реакцию мусульманского мира на ввод войск. В одночасье мы потеряли в этом мире друзей и приобрели много врагов, да и «движение неприсоединения» отвернулось от нас…»[15]
Даже верные друзья Советского Союза не одобрили «афган»…
… 11 апреля 1980 г. в Гаване прошла встреча Фиделя Кастро с кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС П. Н. Демичевым. В ней участвовал тогдашний советский посол на Кубе В. И. Воротников. Вот его заметки:
«…Расселись у стола, в креслах. Фидель не сел, ходит, дымит сигарой. Разговор начал отрывистыми, короткими фразами, с долгими паузами. Потом стал набирать темп, говорил напористо, с четкими акцентами, приводя логичные доводы, которые завершал ясными, недвусмысленными оценками. Он явно хотел выговориться в адрес нашего руководства, избрав мишенью Демичева как члена этого руководства. Ловя паузы, Петр Нилович пытался было вставить слово, но Фидель, как бы не замечая этого, продолжал говорить. Я молчал, прекратил свои попытки что-то сказать и Демичев. Короче, это был страстный, обличительный монолог Фиделя.
О чем шла речь? Вот ее тезисное содержание.
«…О развитии событий в Афганистане. Они оказались неожиданными для нас. Объективно говоря, общественное мнение не понимает ряда моментов этих событий. Главное — не сам ввод советских войск, а совпадение по времени смены руководства в ДРА. Вопрос: как произошло такое совпадение: ввод войск, акция советских «коммандос» в Кабуле и смена правительства Амина? Мне самому трудно поверить, что Б. Кармаль смог собрать силы против Амина! Он же был в подполье. Как он мог это сделать? За несколько дней пребывания в Кабуле это невозможно! Мы оказались в неведении относительно произошедшего в Афганистане, одной из ведущих стран движения Неприсоединения. Повторяю, что не ставлю под сомнение сам факт ввода, что смена была необходима, но… вы знаете, как складывается сейчас общественное мнение! Мы предложили свои добрые услуги в урегулировании обстановки в стране, являющейся членом ДН, получили вроде бы поддержку, но пока идет переписка, конкретных скоординированных действий нет.
События в Афганистане, конечно, отразились на соседней стране, ее отношении к нам. Куба постоянно живет под прессингом США. Собираются проводить маневры, усиливается агрессивный тон».
Никогда до этого и после я не видел кубинского лидера таким возбужденным в общении с советскими представителями. Собственно, по существу он не говорил ничего нового, но по форме поведение Фиделя было необычным. Чувствовалось, он высказывает накопившееся, наболевшее… Он был взвинчен, говорил жестко, в агрессивной манере, его аргументация была четкой, лаконичной, безапелляционной.
…П. Н. Демичев поблагодарил Ф. Кастро за откровенный, хотя и нелицеприятный разговор, сказал, что по возвращении в Москву информирует о беседе Политбюро ЦК».[16]
* * *
«Тезис о том, что ввод наших войск в Афганистан был ошибкой советского руководства, — как бы подытоживает В. Кирпиченко, — получил широкое распространение в мире, в этом никто уже как бы и не сомневается».[17]
А затем вопрошает: «Так все-таки зачем мы влезли в Афганистан?»[18]
Глава первая
Коминтерн: Афганистан, Монголия, далее везде
«Афганистан сам по себе никакой цены не представляет, — утверждал А. Е. Снесарев в своей книге «Афганистан», изданной в 1921 г. — Это горная страна, лишенная дорог, с отсутствием технических удобств, с разрозненным и ненадежным населением, а это население, сверх того, еще и свободолюбиво, отличается гордостью, дорожит своей независимостью. Последнее обстоятельство ведет к тому, что если этой страной и можно овладеть, то удержать ее в руках очень трудно. На заведение администрации и наведете порядка потребуется столько ресурсов, что страна этих затрат никогда не вернет: ей вернуть не из чего. Поэтому мы должны сказать со всей откровенностью, что в истории столетней борьбы между Англией и Россией Афганистан сам по себе никакой роли не играл и ценность его всегда была косвенной и условной. Если вдуматься в существо его политической ценности, то она, главным образом, сводится к тому, что Афганистан включает в себя операционные пути в Индию. История это иллюстрирует: она насчитывает двадцать великих нашествий на Индию на пространстве четырех тысячелетий. Издавна народы-властелины стремились в Индию, обычно с целью наживы, и всегда… шли через Афганистан. Других дорог не было. И вот это обстоятельство… делает его политически ценным, придает ему определенный удельный вес…»[19]
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
