В 1601–1603 гг. на Россию обрушился недород и страшный голод. Внезапный мороз, снег и частые дожди три года подряд губили урожай. Установлено, что причиной природных катаклизмов было извержение перуанского вулкана Уайнапутина в 1600 г., которое повлекло за собой так называемую «вулканическую зиму». В эти годы пепел так сильно загрязнял атмосферу, что не давал пробиться к земле солнечным лучам, что привело к сильному похолоданию.
Русский автор, живший где-то в районе Шацка (в Рязанском крае), пишет: «Много людей с голоду мерло, а иные люди мертвечину ели и кошки, и люди людей ели, и много мертвых по путем валялось и по улицам и много сел позапустело, и много иных в разные града разбрелось, и на чюжие страны помроша и без покаяния и даров причастия, и отцы чад своих и матери невзведоша, а чады отец своих и матерей». Вторит ему и К. Буссов, служивший в столице: «… Я собственными глазами видел, как люди лежали на улицах, и подобно скоту пожирали летом траву, а зимой сено. Некоторые были уже мертвы, у них изо рта торчали сено и навоз, а некоторые пожирали человеческий кал и сено. Не сосчитать сколько детей было убито, зарезано, сварено родителями, родителей — детьми, гостей — хозяевами. Человеческое мясо, мелко-мелко нарубленное и запеченное в пирогах, т. е. паштетах, продавалось на рынках за мясо животных и пожиралось… Ежедневно повсюду на улицах по приказу царя подбирали сотни мертвецов и увозили их в таком множестве телег, что смотреть было страшно и жутко».
Смертность достигала огромных размеров. Авраамий Палицын сообщает, что в трех скудельницах (братских могилах) под Москвой было похоронено 127 тысяч человек. Вероятно, эти данные сильно преувеличены, но несомненно, что счет умерших шел на десятки тысяч.
Царь Борис как мог боролся с бедствием. Он повелел раздавать деньги и хлеб нуждающимся, организовал масштабные строительные работы в Москве, с тем чтобы прокормить население. Именно тогда в Кремле началось строительство «Святая Святых» — модели иерусалимского храма Гроба Господня, не завершенное из-за начавшейся войны с Лжедмитрием I. По сообщению Пискаревского летописца, ежедневно из царской казны раздавалось милостыни «по триста и по четыреста Рублев и выше». Энергичные меры царя по оказанию помощи страдающему от голода народу не давали своего результата — приток голодающих, устремившийся в столицу, привел к быстрому истощению казенных запасов. В то же время монастыри и бояре предпочитали придерживать свои запасы зерна, наживаясь на бедствии.
Результатом голода стало широкое распространение разбойничьих шаек, в которые собирались боярские холопы из опальных дворов, а также распущенные господами, которые не могли их кормить, и обнищавшие крестьяне. Сражение между отрядом царского воеводы Ивана Федоровича Басманова и целой армией мятежников под началом атамана Хлопка произошло под самой столицей. Басманов был убит, но разбойники потерпели поражение, а их атаман был взят в плен и повешен. Остатки армии Хлопка бежали на русско-литовское пограничье. Воеводы Годунова ловили и вешали мятежников, но волнение улеглось лишь ненадолго. Надвигались грозные события…
Москва в конце XVI — начале XVII вв.
Иностранцы, посещавшие Москву на рубеже XVI–XVII вв., восхищались размерами города и многочисленностью его строений. Авторы дошедших до нас описаний Московии сообщают различные сведения о численности дворов, монастырей, церквей и количестве жителей Москвы. Так, пишут о 30 000, 80 000, 100 000 и даже 5 миллионах жителей. Однако разные авторы едины в том, что Москва была крупнейшим городом России и по своим размерам значительно превосходила большинство европейских городов.
«Сам город — деревянный и довольно обширен, — писал австрийский посол барон С. Герберштейн о Москве первой четверти XVI в., — а издали кажется еще обширнее, чем на самом деле, ибо весьма увеличивается за счет пространных садов и дворов при каждом доме. Кроме того, в конце города к нему примыкают растянувшиеся длинным рядом дома кузнецов и других ремесленников, пользующихся огнем, между которыми находятся поля и луга. Далее, неподалеку от города заметны какие-то домики и заречные слободы, где немного лет тому назад государь Василий выстроил своим телохранителям новый город Nali… Недалеко от города находятся несколько монастырей, каждый из которых если на него смотреть издали, представляется чем-то вроде отдельного города. Следствием крайней обширности города является то, что он не заключен в какие-либо определенные границы и не укреплен достаточно ни стенами, ни рвом, ни раскатами».
А вот отзыв иезуита А. Поссевино, побывавшего в Москве при Иване Грозном (1581 г.): «И какое бы впечатление ни производил город на человека, подъезжающего к нему, когда приезжий оказывается на небольшом расстоянии (я не говорю уже о въехавшем), открывается картина, более соответствующая истинному положению дел: сами дома занимают много места, улицы и площади (а их несколько) широки, все это окружено зданиями церквей, которые, по-видимому, воздвигнуты скорее для украшения города, чем для совершения богослужений, так как по большей части почти целый год заперты. Конечно, и при нынешнем государе Москва была более благочестива и многочисленна, но в 70-м году нынешнего века она была сожжена татарами, большая часть жителей погибла при пожаре, и все было сведено к более тесным границам. Сохранились следы более обширной территории в окружности, так что там, где было 8 или, может быть, 9 миль, теперь насчитывается уже едва 5 миль. И так как быки, коровы и прочие подобные животные, ежедневно выгоняемые на пастбища, содержатся в городских домах, большая часть которых окружена изгородью или плетнем, дома имеют вид наших деревенских усадеб». Уже после его приезда город пополнился двумя рядами укреплений, о которых мы скажем далее, и производил уже несколько иное впечатление, хотя и сохранял во многом деревенский уклад жизни — с домашней скотиной и загородными выгонами.
Согласно подсчетам историков, в конце XVI — начале XVII в. население Москвы составляло около 100 тысяч человек. Для сравнения: в Новгороде, втором после Москвы по величине русском городе, в XVI–XVII вв. жило 30 тысяч человек, а все население Российского государства в конце XVI в. исследователи исчисляют в пределах от 8 до 12 миллионов.
Москва в те времена делилась на четыре крупные части. В центре находился Кремль — кирпичная крепость эпохи Ивана III, окруженная с юга и запада водами рек Москвы и Неглинной, а с восточной стороны — рвом. К середине XVI в. этот ров пересох, и в нем, как это ни удивительно, содержали львов. Представляется, что московский львиный ров был своеобразным аналогом библейского, о котором упоминается в книге пророка Даниила.
Первые львы появились в столице холодной Московии в 1557 г. как подарок от английской королевы Марии Тюдор. Во время страшного московского пожара 1571 г. львы погибли, но впоследствии, вероятно при Борисе Годунове, русскому царю была подарена новая пара диковинных зверей. Путешественник Орудж-бек Баят, или Дон Жуан Персидский, посетивший Россию в составе персидского посольства в 1599 г., писал: «Нам также показали огромную клетку с дикими зверями: среди других там был лев, огромный как лошадь, чья грива падала по обе стороны его шеи, позже он в ярости сломал две огромные деревянные балки в своей клетке».