Информация, содержавшаяся в обрывке старого письма, была для нас полной неожиданностью, и, если бы не известные фамилии, мы бы на письмо и внимания не обратили. А так оно сразу как-то очень удачно дополнило хаотичное посмертное письмо прабабушки, адресованное нам, правнучкам. Считай, получили уже два посмертных письма.
Из второго следует, что виконт де Нуармон, несомненно, наш предок, отколол номер с какой-то дамочкой сомнительного поведения, избавившись от неё с большой выгодой для себя. Эквивалент за даму не сгинул, не пропал, хотя долгое время так думали. Благородный раджа спрятал его в надёжном месте. А что дальше? Вот бы узнать…
Прабабка Каролина была уверена на все сто — алмаз существует. Правда, эти её все сто изложены в сотне бессвязных фрагментов посмертного письма, но она не сомневалась в своём утверждении. Да ещё и нас озадачила, завещая его найти во что бы то ни стало. Первым шагом на пути к алмазу прабабушка сочла приведение в порядок библиотеки. При чем тут библиотека? Где Рим, а где Крым… А может, алмаз вернулся к прадедушке и укрыт где-то в библиотеке? Нет, ведь прабабушка чуть ли не в каждой строке своего письма утверждала, что его здесь нет. О боже, где же логика?! И все-таки, не исключено, упоминая таинственного его, прабабушка Каролина могла иметь в виду именно тот самый Великий Алмаз, который обязан вернуться к представителям нашего рода. К нам с сестрой!
Я почувствовала, что меня бросило в жар, а по телу забегали мурашки. Как он там написал? Самый большой алмаз в мире…
Вот интересно, какой он, самый большой алмаз в мире?
— Вроде бы «Куллиан» весил более трех килограммов[4], — пробормотала Кристина. — Его разрубили на куски.
Я рассеянно взглянула на неё. Ну конечно, опять мы одновременно подумали об одном и том же. Итак, примем, что нечто подобное существует, и попытаемся отыскать? Мысль очень завлекательная, но глупая. Обнаружить в наши дни потрясающий алмаз, завалявшийся в каком-то тайнике? Наверняка, если даже и был когда-то, давно затерялся во мраке истории. Но все-таки подумать следует… А Кристина, помолчав, с раздражением проговорила:
— Интересно, кто писал это письмо и кому? О прадедушке де Нуармоне в нем говорится как о третьем лице. И откуда оно взялось тут, в библиотеке?
На меня снизошло вдруг нечто вроде дара ясновидения.
— Адресатом мог быть поклонник госпожи де Бливе! — вдохновенно вымолвила я. — Явился к нашему прадедушке и швырнул ему в лицо это письмо, требуя сатисфакции. Насчёт поединка ничего не скажу. А вот уверена — в тот момент прадедушка читал как раз Брантома, чтобы немного развлечься, он ещё не оправился от ран, полученных в экзотических битвах. Письмо сунул в книгу в качестве закладки. И привет. Осталось на века.
— Возможно, так оно и было, возражать не стану. А вот прабабушка не даёт мне покоя…
— В каком смысле?
— Мне кажется, она знала больше, чем написала нам. Откуда, интересно? Ведь не из этого же…
И Крыська помахала страничкой старого письма. Я уже открыла рот, собираясь задать глупый вопрос, но не задала. Догадалась, о чем думала сестра. До Брантома прабабушка не добралась, так что письма предка не читала. Ведь не оставила бы в книге столь важного свидетельства, подтверждающего права нашего рода на алмаз.
И я ограничилась замечанием:
— Очень благородно со стороны прадедушки, что он не похитил драгоценность в пылу боя, прикончив раджу.
— Заметила, у наших предков была нехорошая привычка делать закладки в книгах из того, что в данный момент оказывалось под рукой, в том числе и из такой важной корреспонденции. Помнишь, нам ещё попалось приглашение на пикник…
— Точнее, половина приглашения.
— В Мольере, если не ошибаюсь.
— И целая открытка поздравительных глупостей…
И в самом деле, когда мы с сестрой занялись ещё не обследованной прабабушками частью библиотеки, обнаружили в книгах в качестве закладок хранившиеся веками обрывки писем и записок. А в той части, что была до нас обследована, ничего подобного не сохранилось. Правда, это ещё не было прямым доказательством, но давало основания задуматься.
— Вообще-то, многовековой переписки должно бы тут больше сохраниться… — начала было я излагать пришедшее в голову предположение, но сестра не дала закончить.
— Лично меня заинтересовал алмаз, — решительно заявила она. — Как-то лишь сейчас дошли наконец намёки прабабушки. Кто знает, может, он и в самом деле существует и нам удастся его разыскать. Лично я попыталась бы. А ты?
— Сама же перебила меня! — недовольно проворчала я, усаживаясь за стол напротив сестры. — А я только что собиралось сказать — в каждом нормальном доме, даже в наши дни, обязательно найдётся порядочно старых писем. Или их просто не выбросили, позабыли, так и валяются, или сохраняют по разным соображениям. Хотя бы из-за марок…
— Езус-Мария! — страшным голосом вскричала Кристина, срываясь с кресла.
Точнее, хотела сорваться и даже вскочила. Однако кресла в библиотеке, как я уже говорила, были старинные, очень тяжёлые. И вместо того чтобы отъехать назад, как это сделало бы другое обычное кресло, это подрезало Крыське ноги под коленями, так что она со всего маху плюхнулась обратно и ей удалось-таки наконец опрокинуться назад вместе с антиквариатом. Я непроизвольно сорвалась с места, и со мной произошло то же самое. К счастью, мы обе были молодые и достаточно ловкие, так что не рухнули на пол, как колоды, и не разбились насмерть, а на лету перевернулись, самортизировав падение. В результате я сбила локоть, а Кристина сильно ударилась бедром. На ноги мы поднялись самостоятельно, подкрепляя себя соответствующими выражениями.
Стеная и охая, я подняла своё кресло, поставила на место, уселась и вежливо поинтересовалась:
— Можешь сказать, что случилось, идиотка ты этакая?
— Целиком и полностью с тобой согласна. Идиотка, кретинка и вообще ослица! Глупее и не найдёшь.
— Полностью разделяю твоё мнение, но ближе к делу!
Немного успокоившись, Кристина наконец села и принялась массировать ушибленное бедро, предложив:
— Если хочешь, можешь дать мне в морду.
— В настоящее время нет охоты, к тому же локоть болит. Так в чем дело?
— В марках. Когда я их собирала…
В те времена, когда мы с сестрой желали во что бы то ни стало хоть чем-то отличаться одна от другой, я усиленно вышивала крестом, а она с головой погрузилась в филателистику. Было нам в ту пору по тринадцати. Моё увлечение быстро прошло, а её осталось надолго. В глубине души я завидовала Крыське, мне самой бешено хотелось собирать марки, но не могла я подражать сестре! Втайне же продолжала интересоваться марками.
