Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
— Как вы смеете!
Он отстранился от нее. Галя видела его лицо: застывшее, как поверхность пруда за ледяной толщей, и только пунцовые губы кривились в едкой усмешке.
Галя почувствовала себя неуютно. Зачем она здесь? Почему этот для нее чужой человек рядом? Все показалось ей нелепым: санная прогулка, танец с местным парнем, странный будоражащий поцелуй… Она притронулась рукой к прохладной мочке своего уха. Отчего-то ей вспомнилась женщина с яркими, будто измазанными кровью губами.
— Кем вам приходится женщина, с которой вы разговаривали там? — Она махнула рукой куда-то в сторону.
— Вы это о ком? — неожиданно бодро подхватил разговор Марсель.
— Ну та, в таверне.
— Ах, вы о Мисси? Я не думал, что застану ее. Мы… ну как вам, барышня, сказать… мы просто знакомые. Кстати, Мисси тоже русская. Лечилась где-то здесь поблизости, а как выздоровела, не нашла в себе силы вернуться домой.
— Как так?
— Очень просто. Думаете, мне не страшно возвращаться? В этих горах жизнь воспринимается совсем иначе, чем там, внизу. Мы начинаем относиться к своей особе, к своей уникальной жизни как к чему-то ценному. Тот, кто смотрел в глаза смерти, не будет цепляться за всякие условности, предписанные обществом. Пока живешь здесь, обретаешь умиротворенность. Всякую малую радость воспринимаешь как дар небес. — Он посмотрел на нее глубоким, обволакивающим взглядом. У нее достало смелости не отвести глаз. — Я восхищался вами, пока вы танцевали. Танец — это как заниматься любовью: либо отдаешься полностью, либо не получаешь удовольствия. — Приблизив свое лицо к ее лицу, он прошептал, перейдя на тот интимный, доверительный тон, что сделал его переход на «ты» вполне естественным. — Мы с тобой из одной стаи.
— Достаточно на сегодня пошлостей, — передернула она плечом, но ее ярко блестящие, будто отражающие свет луны глаза говорили о заинтересованности.
— Разве тебе не хочется наслаждаться жизнью в полной мере?! Я же вижу, что ты не из тех, кто смиряется. И не дура, чтобы выдувать мыльные пузыри. Иллюзии — те же пузыри с красивой, играющей всеми красками, но очень тонкой оболочкой. Бах, и нет ничего, только брызги, как от плевка.
Он смолк. По наступившей напряженной паузе она поняла, что он готовится сказать ей нечто важное.
— Ты знаешь, что стало с твоей подружкой? Как ее звали… С круглыми такими глазами, как у совы. Она еще письма домой каждый день отправляла.
— Вы о ком? О Лиде?
— Ну да, наверное, ее так звали. Лида… Лучше, если ты от меня узнаешь. Я просто хочу, чтоб ты все правильно поняла.
Галя глубоко вдохнула: лесной свежий запах окружал ее — тяжелые ветви елей, занавесями ниспадающие в темноте, источали слабый хвойный аромат. Ей вдруг вспомнились еловые ветки, следами лапок оставленные на московской утрамбованной многими ногами снежной дороге после похорон одноклассницы.
— Живешь, мучаешься, страдаешь или, наоборот, веселишься и радуешься, а потом… гвозди по деревянным доскам — и ничего, пустота, — задумчиво произнес Марсель. — Как ты думаешь, что нас ожидает после смерти?
— Лида умерла? — догадалась Галя, и все ее тело сжалось, как в ожидании боли.
— Ты верующая? Я видел на тебе крестик. Помолись за нее. Наша Лида сейчас в чистилище.
— У православных нет чистилища. Лида — наивная душа, таким уготовано место в раю, — неуверенно произнесла она. — Когда ее не стало? Почему от меня скрыли?
— Пока жив — смерти нет, а когда мертв… кто знает, что там, по ту сторону? Но я вот что хочу тебе сказать… Лида была обречена, она только передвинула стрелки часов чуть-чуть вперед. Знаешь, тут неподалеку есть горный ручей, он и зимой не замерзает. Похоже, она удрала тайком из санатория да заблудилась. Как угораздило ее свалиться в ручей — непонятно. Несколько миль в мокрой одежде — и без бацилл можно богу душу отдать. Никто не видел, как она вернулась. Утром кинулись — она без сознания. В общем, ее даже не успели в больницу отправить. Этой ночью, чтоб никто из постояльцев не увидел, ее переправили в морг.
— Лида умерла, — похолодевшими губами повторила Галя, прислушиваясь к самой себе. В ее душе, на самом дне, зародилось ощущение страха, гулкого, темного, скручивающего в спираль. Как будто поняв ее состояние, он взял ее за локоть, заставил посмотреть в свои блестящие глаза.
— Мы с тобой — из другой стаи, — повторил он чуть ли не весело. — Хочешь узнать главное лекарство от всех напастей? Незапатентованное, но помогает как ничто другое. Любовь. Да-да, не боюсь быть банальным, но это именно так. Только я не о том чувстве, что пробирает до самых печенок, нет. Игра, легкий флирт, телесные дела… Все, что помогает прогнать скуку и заставить забыть ту жизнь, — он махнул куда-то в сторону. — Главное правило выживания — научиться смаковать приятные моменты здешней жизни и на время перестать заботиться о будущем.
— Лида мечтала выйти замуж. Она доверилась мне, рассказала о своей мечте…
— Вы о Мишеле, клерке ее отца?
— Вы знаете?
— Об этом знают все.
— Он женился на другой, — вдруг сказала она, сама поразившись своему открытию. — Левицкий, Мишель Левицкий… Да-да, он женился на ее кузине.
— Понятное дело.
— Вам понятно? Он был обручен с Лидой. Своим вероломством он убил ее. Лида так его любила…
— Ты уверена? Была ли та самая неземная любовь? Может, то была игра ее воображения, тот самый мыльный пузырь? Пух — нет ничего. У тебя есть жених? — вдруг спросил он.
— Есть, — зачем-то соврала она.
— Допустим, — хмыкнул он. — Теперь попробуй сказать, какого цвета у него глаза, какой формы нос, брови. В лучшем случае ты сможешь вспомнить его фотографический портрет в рамке, что держишь, опять же, чтобы не забыть, у себя на тумбочке. Время стирает наши прошлые впечатления, как ластик карандашный набросок. Молодой мужчина предпочел поблекшим воспоминаниям реальную теплую женщину. Было бы неестественным как раз обратное.
Некоторое время они ехали в полном молчании. Затем Марсель вновь заговорил.
— Вот ты спрашивала про Мисси… Ты, наверное, догадалась, чем она занимается?.. Нет, не подумай ничего плохого, она поднимается наверх только с теми, кто ей нравится. Я думаю, что она права — женщина имеет такое же право на свободу в своих поступках, как и мужчина. А то, что ей платят за ее услуги, так надо же ей на что-то жить. Деньги легко отдавать, когда платишь за реальные ощущения. За те ощущения, которые дают радость.
— Зачем вы мне все это рассказываете? — остановила она его. — Это так пошло, грязно… Тем более Лида ушла в мир иной.
— Мне казалось, ты не умеешь лгать самой себе. Ты только что от души веселилась с молодым парнем, и совесть твоя молчала.
— Тогда я не знала о смерти Лиды.
— Или не хотела знать? Не надо лукавить. Разве тебе хочется почувствовать себя исполняющей последний долг? Согласиться на общепринятые знаки скорби? К тому же распорядком дня нашего санатория не запланированы часы на поминания.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
