Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Спросил: «Подогнано ли летное обмундирование? По размерам ли комбинезон и унты, не жмет ли голову шлем?» И в итоге: «Первые три полета со мной, а затем – кто как покажет свои летные навыки». На следующий день командир первым выпустил меня в полет по кругу, затем во второй. После очередных полетов с командиром все остальные летчики сделали самостоятельные полеты на У-2. Затем два дня изучали истребитель И-5, об этом самолете мы уже знали в школе. Здесь все было детально осмотрено, проверено. Командир обратил особое внимание на сложность взлета. Самолет И-5 имел привычку после отрыва от земли при взлете отклоняться в левую сторону. Были случаи, когда летчики отклонялись на 90 градусов. Это не мешало продолжать полет, но уже ко второму развороту, учитывая это обстоятельство, рекомендовалось после отрыва от земли придерживать правой ногой тенденцию самолета к левому развороту. Также имелась особенность самолета после посадки начинать отклонение в левую сторону. Для парирования такого разворота следовало рули поворота и ручку управления дать в противоположную развороту сторону.
С летчиком Кокоревым случилось непредусмотренное. Он после полета произвел отличную посадку, но не удержал самолет от разворота, и все закончилось остановкой самолета двумя крыльями и носом мотора в землю.
Одновременно мы восстановили слепые полеты на У-2 в закрытой кабине и освоили полеты строем, а также полеты на воздушные и наземные стрельбы.
После необходимой подготовки произошел переход на новый самолет И-15. Его называли «чайкой», так как верхние крылья, подходя к кабине, крепились к верху фюзеляжа и оставалось свободное место для прицела, а все крыло было похоже на чайку в полете. Самолет имел более мощный двигатель, что позволяло иметь большую скорость в сравнении с И-5.
Весной некоторая задержка в полетах произошла из-за размокания летного поля. Оно медленно высыхало. Первыми начали полеты старики, как мы их называли. А затем и молодые.
Весну мы встретили радостно. Восторгались чкаловским полетом на Дальний Восток, а затем его великим перелетом в Америку.
Начались полеты японских разведывательных самолетов. На их перехват вылетали опытные летчики. Один из вылетов закончился гибелью летчика Соловьева. Он в сложных метеоусловиях, вместо выхода к морю, решил пробивать низкую облачность к аэродрому и врезался в сопку, которых много на дальневосточной земле.
Закончилось строительство ДНС (дома начальственного состава). В каждой квартире было по три комнаты – две большие и одна маленькая. В большие въехали семейные, а маленькие дали бесквартирным холостякам. Мне это пришлось кстати, так как хозяева дома, где я снимал комнату, частенько стали уезжать в гости с ночлегом, оставляя со мной одну свою дочь. Я понял, чем это могло кончиться, так как один из наших пилотов также жил в таких условиях, но любил выпить. А результат один – дочь хозяина забрюхатела, хозяин поставил вопрос ребром, и пришлось парню жениться.
В мае 1937 года я был вызван к начальнику штаба эскадрильи. Он сказал, что меня вызывают в штаб ВВС флота. По указанию из Москвы вызывают молодых летчиков, имеющих среднее техническое и незаконченное высшее образование. На следующий день я выехал во Владивосток. Начальник отдела кадров ВВС флота сказал: «Вот вам три дня на подготовку к сдаче предварительных зачетов по русскому языку, математике, физике и марксистско-ленинской подготовке в объеме программы для поступления в высшее учебное заведение. О результатах ваших зачетов приказано доложить в Москву. Можете в эти три дня посетить библиотеку штаба ВВС и флота, пропуска будут выписаны. Ночлег и питание в Морском экипаже».
Три дня почти круглосуточной подготовки. Собрали таких, как я, около 15 человек. Разбитые на пять групп, мы последовательно заходили в отведенные комнаты, представлялись и отвечали на вопросы маститым педагогам. После завершения этих внезапных испытаний нам отметили командировочные и сказали: можете отправляться к месту службы, а результаты будут сообщены вашим командирам.
В середине июля я получил предписание из штаба флота с указанием прибыть к 10 августа 1937 года в Москву. Указывалось место прибытия.
Военно-воздушная академия имени Н. Е. Жуковского
15 августа в Москве я получил указание явиться в Военно-воздушную академию имени Н. Е. Жуковского для сдачи вступительных экзаменов. В академии председатель приемной комиссии, узнав, что я летчик истребительной авиации ВВС Тихоокеанского флота, спросил меня: «Почему же вы в списке кандидатов для поступления на инженерный факультет?» Я ответил, что при прохождении медицинской комиссии в 1934 году стоял вопрос: посылать ли меня в летную школу, так как по зрению я был на пределе допуска по косоглазию, а все остальные показатели были положительны. Врачи решили все же считать меня годным к полетам. Все кандидаты, как и я, учились уже на вторых курсах институтов, но не прошли медицинскую комиссию и пошли учиться на инженерный факультет и факультет вооружения воздушной академии. Прошло много времени, и решили тех, кто принимался по спецнабору ЦК ВКП(б) и учился в институтах до этого, направить все же в академию. Председатель комиссии задал мне вопрос: «Вы уже летчик-командир, и поэтому целесообразно вас направить на сдачу экзаменов не на инженерный, а на командный факультет. Вы не возражаете?» Я ответил, что был бы рад этому. На следующий день я уже знал, что буду сдавать экзамены на командный факультет. Одновременно узнал, что вместо четырех предметов потребуется подготовиться по одиннадцати.
12 августа начались экзамены. Первым был русский язык и литература. Диктант я написал без единой ошибки, как и сочинение. На второй день письменные задания по математике с последующим собеседованием. Эти два предмета я сдал на «отлично». Хуже было с общей тактикой, с которой я был поверхностно знаком по летной школе. Преподаватель после собеседования сказал мне, что он видит хорошие оценки по основным предметам, поэтому, несмотря на недостаточные знания общей тактики, которую я фактически не изучал, он поставит мне удовлетворительную оценку и научит меня тактике во время учебы. Физику я сдал хорошо. По тактике ВВС получил «отлично». На воздушно-стрелковой подготовке отлично ответил на практический вопрос о том, как изменяется траектория полета пули с поднятием на высоту, и быстро разобрал пулемет ШКАС, получил «отлично», хотя на моем самолете еще стоял пулемет ПВ-1. По аэродинамике получил «отлично». Принимал экзамен известный профессор В. С. Пышнов – создатель теории штопора самолета. По бомбардировочной подготовке получил «удовлетворительно». Несмотря на правильный ответ, преподаватель полковник Рутковский сказал: «Вы не можете знать хорошо теорию и практику бомбометания, раз вы истребитель. Научим вас в академии».
Таким образом, у меня не было ни одной неудовлетворительной оценки. Из 108 претендентов на 30 мест первого курса только 8 человек сдали экзамены с положительными оценками. На мандатной комиссии был задан только один вопрос о моей служебной характеристике из 32-й авиационной эскадрильи: заместителем по политчасти отмечено, что я «имел факт ухаживания за женой начальника штаба эскадрильи». Я ответил, что такой случай имел место, когда на новогодней встрече с разрешения начальника штаба эскадрильи я приглашал его жену дважды на танцы, за что меня поблагодарил ее муж, так как он не умел танцевать. В школе летчиков курсантов научили танцевать.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
