Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
– А ты не надейся, что отсидитесь, – зло сказал Дмитрий, – железо-то вам надо? Хлеб надо? Соль? Медведь полгода в берлоге, и тот вылезает.
Молча вернулись к костру. Мрачному Дмитрию и наваристая уха была не в радость. Видя такое, слуги засобирались в обратный путь раньше назначенного. Подвели князю осёдланного Кояша: золотой конь радостно заржал, заиграл, толкая Хозяина боком.
– Но, чертяка, не балуй, – сказал Дмитрий и улыбнулся. Обернулся к Хозяину, обнял.
– Не сердись, отец. Не вышло отдохнуть: хорошо у тебя, да дела мирские не отпускают.
– Решишь дела. Ты – небом отмеченный. И твой орёл не взлетел ещё.
Повели коней на поводу по узкой тропе между зарослей, выбираясь на торную дорогу.
Трофейная гнедая кобылка испуганно косилась: поперёк её крупа лежало завёрнутое в дерюгу тело гридня Воробья, погибшего за князя.
Август 1227 г., Тангутское царство
Кузница стреляла в чёрное небо искрами из трубы, беспокоила ночь звуками: вот два звонких – это мастер ручником место указывает, по которому бухает тяжёлой кувалдой подручный. Натруженно вздыхали меха.
Субэдэй нагнулся под низкой притолокой, вошёл. В лицо ударили жар и чад.
Кузнец-уйгур увидел темника, удивления не показал. Продолжил работу, как будто каждую ночь к нему являются великие нойоны.
Темник не обиделся: кузнецы – люди особенные, властители огня и железа. Земные начальники им не указ.
Мастер, наконец, поставил аккуратно малый молот-ручник к наковальне. Долго пил воду из кувшина, остаток вылил на голову. Кивнул:
– Что привело тебя сюда, темник?
Субэдэй молча посмотрел на подмастерьев. Кузнец понял. Сказал:
– На сегодня хватит. Идите отдыхать.
Темник подождал. Потом развернул свёрток, показал:
– Надо похожий выковать.
Кузнец поглядел. Удивился:
– Первый раз такой клинок вижу. Древняя работа, забытая. И железо белое, небесное – где я такое возьму?
– Любое железо сгодится. Просто надо, чтобы похоже получилось.
Кузнец насупился:
– Странное предлагаешь, нойон. И рукоять делать – это не ко мне, я с бронзой и золотом не работаю.
– Придётся поработать, кузнец. И быстро. Лишь бы немного было похоже, чем грубее – тем лучше.
– Я тяп-ляп не умею.
– Сумеешь, кузнец. Постараешься, и всё у тебя получится.
Мастер скривился:
– Две недели. Как платить будешь? Обычно я беру два цзиня серебра, но тут…
– Плата простая, – резко перебил Субэдэй, – оставлю тебя в живых, а твою жену и трёх детей не велю продать в рабство. Устроит тебя такая цена?
Кузнец рухнул на колени, согнулся в поклоне.
– Сделать надо до завтрашнего вечера, – сказал Субэдэй, – и никто не должен знать о заказе. Даже твои подмастерья.
– Да как… – поднял глаза кузнец. И осёкся. Кивнул: – Всё сделаю, нойон. Только не трогай семью.
– Вот и славно. Начинай прямо сейчас. Посмотри на клинок внимательно. Работать будешь по памяти.
Уходя, положил тяжёлый мешочек у порога. Произнёс, не оборачиваясь:
– Это задаток. С тобой останутся мои люди, будет нужно что-нибудь – скажешь им. Исполнишь заказ – станешь самым богатым мастером в стране.
Вышел из кузницы, с удовольствием вдохнул чистый ночной воздух. Сказал нукеру:
– Никого не впускать к нему. Отвечаешь жизнью.
* * *
У своей коновязи Субэдэй увидел чужого белого жеребца. Спросил десятника караула:
– Кто?
– Посланник хана Угэдэя при ставке хана. Пропустил его в твой шатёр, велел накормить.
– Хорошо.
Отбросил полог, вошёл.
– …а земля благословенна, в ней великие города, в горах добывают золото, и люди украшают себя им и драгоценными камнями, – говорил гость, – богат улус Угэдэя!
Увидел вошедшего, поднялся:
– Хорош ли был твой день, Субэдэй-багатур? Резвы ли табуны твоих коней, здоров ли скот и жёны?
– И жёны тоже, спасибо, – ответил темник, – извини, не до вежливости. Я устал, был тяжёлый день.
– Да, ужасный день, просто ужасный, – вздохнул гость, – страшная новость…
– О которой не стоит говорить вслух, – резко оборвал болтуна Субэдэй, – говори дело.
– У моего хозяина есть к тебе просьба, связанная с известным событием. Я принёс подарки от Угэдэя, – заторопился посланник, – он велел передать тебе изумительно украшенный индийский доспех и самоцветы для твоих жён…
– Спасибо за подарки. Их, наверное, принесли небесные кони самого Тенгри: после печального события прошёл один день, а до ставки Угэдэя – три месяца пути. Я жду настоящих слов.
Гость оглянулся на слугу, подававшего варёное мясо, – тот уже скрылся в дальнем углу шатра.
– Великий Хан болел полгода, его сын ждал такой развязки и предупредил меня, как я должен поступить в печальный день. Угэдэй просил передать дословно.
Гость прикрыл глаза и проговорил выученное наизусть:
– Из всех полководцев ценим мы Субэдэя-багатура более других, помним о его победах и верной службе нашему отцу. Если темник поддержит нас на великом курултае и скажет нужное слово многочисленным соратникам своим – темникам, тысячникам и иным, кто прибудет на собрание – мы не забудем такой услуги. Так же нам известно, что Отец собирался передать Субэдэю для сбережения известный предмет; мы были бы благодарны, если он будет должным образом сохранён для того, кто достоин владеть этим предметом.
– Не понимаю, о чём ты говоришь, – усмехнулся темник, – на курултае каждый участник имеет право на своё мнение и слово, а что за предмет имеется в виду – даже не догадываюсь. У тебя всё?
– Почти всё, – заторопился гость, – Угэдэй сказал мне: «Субэдэй будет делать вид, что не понимает, о чём идёт речь, потому что честность его известна всем и не подлежит сомнению. Подкупить его нельзя, как нельзя подкупить степной ветер; глупо предлагать золото и коней тому, кто больше всего на свете ценит свою честь. Белый щит его воинской доблести безупречен, если забыть об одном пятне. Скажи ему: став великим ханом, я, Угэдэй, сделаю всё, чтобы Субэдэй смог отомстить за единственное унижение в его жизни; чтобы виновные в оскорблении залились чёрной кровью и страны их были разрушены. Я, Угэдэй, обещаю отправить войска в поход на запад, в земли булгар и русичей; и впереди этих туменов будет скакать Субэдэй-багатур. А чтобы напомнить, о чём речь, передай ему ещё один подарок». Вот этот подарок, темник.
Гость отодвинулся, и Субэдэй увидел лежащего на полу шатра связанного барана. Морда несчастного была стянута кожаным ремнём, и глаза его, полные обречённости, смотрели на темника.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
