Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Впрочем, она тут же вздохнула:
– Не сомневаюсь, что все историки первым делом напишут об этом – о нашей встрече. О том, как 23 мая 1890 года государь император Александр Александрович привез семью на выпускной спектакль в Театральное училище, как обратил на меня внимание, как посадил нас за столом рядом с Ники…
Надо отметить, что именно так М.К. почти всегда называла бывшего государя императора.
– В конце концов это станет общим местом. Вы мне не верите, мой друг?
– Дорогая Матильда, – возразила я тогда, – но ведь это в самом деле необычайно интересно и восторженным девицам, и любителям перетрясти личную жизнь монархов, и всякому обывателю, и уж конечно историку! Считайте меня тем, другим, третьим и четвертым в одном лице, поэтому сделайте милость, посвятите в существо дела – хотя бы без особых подробностей.
– Ах, что вы, милая Симочка! – усмехнулась она.
Давно нужно было сказать, что меня зовут Серафимой, и я решила, что, если напишу книгу об М.К., подпишу ее не по-русски – Серафима Серпан, а по-французски – Séraphin Serpent, а то и вовсе инициалами – С. С. Кстати, должна сказать, сочетание Séraphin Serpent казалось М.К. довольно скандальным и изрядно веселило ее. Да уж, змеиный серафим…
Впрочем, я отвлеклась.
– Что вы, Симочка! – сказала М.К. – Подробности – это и есть самое интересное!
Вот какие подробности я узнала тогда о первой встрече Мали и Ники.
– Не скажу, что я что-то особенное предчувствовала, – вспоминала М.К. – Нет, я слишком была возбуждена. Как же – танцевать перед государем, государыней и наследником!
И вот действо началось. Маля от волнения не видела, что творится в зале, но остро чувствовала, как на нее смотрят. Ах, да одно перечисление титулов здесь могло свести с ума! Одна из учениц от страха пару раз сбилась с ноги, другая вступила не в такт, но Мале нервное напряжение сообщило особую собранность, которая помогла достичь точности движений и одухотворенности общего рисунка.
Поскольку Маля числилась среди первых учениц, ей предстояло танцевать соло. Даже более того – она получила право сама выбрать танец. В то время она находилась всецело под впечатлением танцевальной манеры Вирджинии Цукки, а потому выбрала один из ее номеров. Это был прелестный, выразительный танец, лукавый и кокетливый, – па-де-де из балета Герольда «Тщетная предосторожность» в постановке Добервиля. Потом ей придется танцевать его очень часто, но пока она об этом, конечно, не знает.
Наряд она себе выдумала сама, и он получился очаровательный: пышное и легкое голубое платье с букетиками ландышей.
Она решила не просто танцевать – она решила быть веселой, плутоватой и лукавой Лизой, которая всячески старается соблазнить своего поклонника Колена.
Ее будущий возлюбленный потом скажет, что сразу выделил ее среди прочих, и государь, заметив, с каким вниманием он смотрит на нее, лукаво спросил:
– Хорошенькая полька, а? – и толкнул его в бок локтем.
И в тот же вечер, по его собственному признанию, на Малю обратил внимание и великий князь Сергей Михайлович. Он давно мечтал завести нежную подругу не из числа светских дам, и эта девушка показалась ему подходящей кандидаткой. Ко всему прочему она была миниатюрной и изящной, а Сергей Михайлович, высокий и статный, с ума сходил по маленьким дамочкам. Впоследствии он признался, что уже тогда мечтал поцеловать ее крошечную ножку, и во что бы то ни стало решил сесть во время чаепития рядом с ней.
Маля тоже сразу обратила внимание на Сергея Михайловича – высокого, красивого, с приятной улыбкой и застенчивым выражением лица. Но все же взгляды собравшихся первым делом приковывал наследник престола. Он был необычайно хорош собой: с большими глазами, которые казались то серыми, то зелеными, с добродушным выражением лица и легкой улыбкой, которая временами появлялась на его четко вырезанных губах. Наследник был невысок ростом, но величие, окружавшее его, словно делало его выше.
Директор училища выступил вперед, чтобы представить лучших воспитанников, но император перебил его:
– А где же М.К.?
Ники потом говорил Мале, что в эту минуту радостно встрепенулся. То же впоследствии повторил и великий князь Сергей Михайлович.
М.К., скромно стоящую в сторонке, выдернули из рядов и подвели к государю, перед которым она, как полагалось, сделала глубокий реверанс. Император подождал, пока она выпрямится, и протянул ей руку со словами:
– Будьте украшением и славой нашего балета.
Маля припала к его руке и снова нырнула в самом глубоком из всех мыслимых реверансов – не столько от почтительности, сколько чтобы скрыть изумление, смущение и растерянность. Потом она поцеловала руку государыни. Мале показалось, что императрица смотрит на нее странно, словно оценивает, но улыбка ее была вполне доброжелательной.
Потом, много позже, великий князь Сергей Михайлович посвятил Малю в значение этой улыбки. Оказывается, ее величество Мария Федоровна нарочно устроила поход в училище, чтобы показать сыну «хорошенькую польку»!
Бургундия, Мулян, наши дни
Проснулась Алена от петушиных криков. Грохот парижских мусоровозов, которые приезжают опустошать пубели в шесть утра, совершенно не мешал ей спать, а вот петухи разбудили, хотя за окнами только занимался день. Громогласному ку-ка-ре-ку вторило неумолчное воркование диких голубей, которые устроились на высокой садовой ограде – прямо у нее под окном.
– Пижоны, – сердито пробормотала Алена. – Саважи!
Надо сказать, что pigeon – по-французски «голубь», а sauvage – «дикарь». Птицы на правду не обиделись и продолжали ворковать.
Алена взглянула на светящийся циферблат старого будильника. Половина шестого. Не такая уж и рань, как показалось с перепугу. Даже хорошо, что проснулась. Неизвестно, во сколько приедет торговец по фамилии Торговец, но сидеть дома, когда за окном разгорается прекрасное мулянское утро, было выше Алениных сил.
«Далеко не побегу, – сказала она себе. – Только вокруг деревни нарежу кружок-другой и вернусь. А мсье Маршану оставлю записку с номером телефона. Приедет – наберет меня, и я сразу вернусь. Он увидит, что все ставни открыты, и поймет, что дома кто-то есть и его ждут, просто отлучились на минуточку!»
Она торопливо приняла душ, натянула шорты, майку, кроссовки и сунула в карман мобильник. Даже кофе не выпила, чтобы не терять времени. Торопливо нацарапала записочку, прикрепила ее скотчем к калитке и ринулась вперед, от души надеясь, что успеет вернуться прежде, чем прикатит антиквар.
Любимой ее дорогой среди множества, пересекавших Мулян, была та, что вела во Френ. По ней Алена и понеслась, чувствуя себя совершенно счастливой в Мулянии, стране ее сердца и души. Героиня наша была отчаянной патриоткой, но поделать с любовью к Бургундии вообще и к Муляну в частности ничего не могла. Выходило некоторым образом по Маяковскому: Алена хотела бы жить и умереть в Муляне, если б не было такой земли – Россия.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
