— Да ничего страшного, дело житейское, — улыбнулась Лариса. — И вопрос вполне естественный.
На самом деле внезапный вопрос Вики растревожил ее, напомнил о том, что она вот уже восемь лет старалась забыть… Угораздило же ее тогда подхватить этот дурацкий грипп! Врачи сказали — оставлять ребенка нельзя. Пришлось сделать аборт, вышло неудачно, а с тех пор вообще ничего не получалось… В общем, история печальная, но совсем не оригинальная, у многих бывает так. Хотя при этом каждый ощущает себя совершенно по-разному. Конечно, если бы у нее был ребенок, она чувствовала бы себя совсем по-другому, она не так тосковала бы без Артема, когда он уезжал. Правда, за эти восемь лет она постепенно сумела убедить себя, что одной намного лучше. Ребенок безнадежно привязал бы ее к дому, лишил бы той свободы, которой она обладала в полной мере… Но это были доводы рассудка, а в душе оставалась притупившаяся боль. В последнее время они с Артемом по молчаливому уговору вообще перестали касаться этой темы… Сейчас можно было, конечно, воспользоваться моментом, излить душу Вике, ответить ей откровением на ее откровение… Но зачем? Чтобы вызвать сочувствие, сострадание? Ну уж нет, этих чувств по отношению к себе Лариса совершенно не выносила.
— Лялечка, — Вика осторожно тронула ее за руку. — Ну прости ты меня, дуру, я ведь вижу, что испортила тебе настроение. Клянусь, я так больше никогда не буду!
— Да что ты, ничего такого не случилось, не обращай внимания. — Лариса обняла подругу. — Я сама хороша, тоже мне принцесса! Сказать, видите ли, ничего нельзя. Сразу делаю кислую рожу, будто мне дохлую лягушку в рот засунули.
— Ну вот ты и развеселилась, слава Богу! — обрадовалась Вика. — Значит, ты не сердишься на меня?
— И не думаю. Вообще все в полном порядке. — Лариса вдруг поднялась, тронула подругу за плечо и произнесла строгим голосом: — Знаешь что, давай-ка спать! У тебя уже глаза слипаются!
— Может, еще поговорим? — сказала Вика, зевая.
— Еще наговоримся. Главное, мы нашли друг друга и теперь уж больше не потеряемся! Так что ложись и ни о чем не думай!
— Ладно, уговорила… — Вика встала из-за стола. — У тебя тут так здорово, как в другом измерении. Мне сегодня будут сниться какие-нибудь необыкновенные сны. Спасибо тебе за все… и спокойной ночи!
Оставшись в кухне одна, Лариса стала убирать со стола. Ей совсем не хотелось спать. Она была слишком возбуждена событиями прошедшего дня, растревожена разговором с подругой, своими воспоминаниями. Эти воспоминания отчетливо и живо возникали в ее памяти, вторгались в сегодняшнюю жизнь, прошлое и настоящее перемешалось, и она уже не могла толком понять, живет ли она сама сегодня, сейчас или десять лет назад…
— Закрой глаза! И не открывай, пока я не скажу! — в тишине произнес Артем таинственным голосом.
— Закрыла, — прошептала я. — Только ты меня, добрый молодец, в печку вместо себя не посадишь с закрытыми глазами?
— А об этом я подумаю… Ты не подглядываешь, честно?
— Честно!
— Тогда можешь смотреть! Все!
Я открыла глаза и от удивления чуть не упала. Мой убогий столик преобразился. На нем стояли две бутылки шампанского, коробка шоколадных конфет, а на бумажной тарелке лежали бутерброды с красной рыбой и икрой.
— Фантастика! — закричала я, не в силах скрыть восхищение. — Ты что, скатерть-самобранку с собой прихватил?
— Скатерть-самобранку? Это которая сама бранится? — съязвил он, открывая бутылку шампанского. — Нет, я прихватил все это в аэропорту, в буфете, потом сел в такси и приехал к тебе.
— Просто взял и купил, это слишком прозаично, — произнесла я с явным разочарованием в голосе. — Мог бы придумать что-нибудь поинтереснее.
— Я же не сказал, что купил! — расхохотался он вдруг. — Я похитил все это прямо из-под носа у продавца, как самый настоящий бродяга! Не мог же я явиться к тебе с пустыми руками! Разве это не романтично? И вообще, где бокалы?
Я быстро поставила бокалы на стол.
Артем разлил шампанское, оно густо вспенилось, выплескиваясь через край.
— С Новым годом, Лариса! — торжественно произнес он, поднимая свой бокал.
— С Новым годом…
Мы чокнулись, выпили, молча поглядели друг на друга, и в этот миг он снова как-то совершенно внезапно обнял меня и опять поцеловал в губы. На какое-то мгновение я замерла, забыв обо всем на свете, но, опомнившись, резко отстранилась от него. Меня поражала не столько его наглость, сколько собственная дурацкая беспомощность перед этой его наглостью. Он словно гипнотизировал меня, я не в силах была противостоять его обаянию и злилась на себя.
— У тебя здорово получается, — прошептал он, с интересом меня разглядывая.
Ну это уж было слишком! Сейчас он за это получит! Вскипевшая во мне ярость готова была вырваться наружу, но тотчас угасла под его простодушным веселым взглядом. И я вдруг поняла, что единственный выход — обратить все в шутку, и ответила бодро, с вызовом, включаясь в игру:
— Знаешь, я ведь актриса, четвертый год учусь!
— Так вот чему артисток учат! — улыбнулся он. — Теперь буду знать! И все там у вас такие?
— Конечно, нет, — нарочито возмутилась я. — Это у меня — спецкурс, вот я на тебе и практикуюсь.
— А как потом будешь экзамен сдавать? Тоже меня с собой возьмешь?
— Как я тебя возьму? Ты же обратно в свой Иркутск уедешь!
— В Иркутск?.. — произнес он задумчиво. — Нет, пожалуй, я не уеду… Да и денег на билет у меня все равно нет, так что придется теперь мне у тебя навеки поселиться! — рассмеялся он.
— И в каком же качестве ты у меня поселишься?
— Ну хотя бы в качестве объекта для твоих практических занятий. Подойду?
— Что мне теперь, каждый день с тобой целоваться?!
— А почему бы и нет? Лично я совсем не против, мне понравилось.
Сказать по правде, мне тоже понравилось, но я решила не показывать виду, а то еще возомнит о себе! Но вообще он нравился мне все больше, и я уже не была уверена в самой себе… Не хватало только влюбиться!
— Ну уж нет! Только этого не хватало! — гневно воскликнула я в ответ на свои мысли.
— Но почему? Я ведь тебе нравлюсь, правда? — произнес он тоном искусителя, заглядывая мне в глаза.
Конечно, он был прав! И от этого я разозлилась еще больше на него, а еще больше на себя. Я собиралась, в конце концов, писать гениальный сценарий, сатиру, пародию со всевозможными хохмами, а не заводить дурацкий роман! А тут почему-то растерялась, не сумела сразу овладеть собой, психую, ору, как дура! Ведь это всего лишь игра, забавная новогодняя игра, и глупо было возмущаться, я ведь и сама играла, валяла дурака, но только эта странная игра с каждой минутой все больше меня затягивала, и мне все труднее становилось сохранять контроль над ситуацией и над самой собой. Нет, я плохая, бездарная актриса, думала я в отчаянии. Это никуда не годится!
