Дженни снова посмотрела вниз и медленно передвинула затекшие ноги. Крысы все еще пялились на нее, и ни одна из них не двигалась.
— Значит, ты должна обращаться со своими желаниями более осторожно. Впрочем, я вовсе не убеждена, что тебе стоит верить. Думаю, ты лукавишь, и на самом деле из тебя получится великолепная, злющая ведьма, а мы так нуждаемся в притоке молодой крови!
С этими словами ведьма стала приближаться к девочке, наступив по дороге на одну из крыс. Та в ответ злобно укусила Дженни в коленку, как будто девочка была в чем-то виновата. Дженни вскрикнула и нагнулась, чтобы потереть коленку.
— Пожалуйста, отпустите меня, — взмолилась она. — Пожалуйста. Мои родители уже беспокоятся, почему меня так долго нет. Я должна вернуться домой. Пожалуйста.
— Не будь дурой. Ты прекрасно понимаешь, что мы не можем так вот взять и отпустить тебя. Ты должна стать одной из нас. По сути дела, у тебя нет выбора. Успокойся, дорогая, и приготовься к неизбежному. Нам остается только произнести одно заклятие. Это не займет много времени; перестань кочевряжиться, и станешь свободной, как ветер. Итак, сестры, возьмемся за руки. А ты, моя дорогуша, должна сконцентрировать внимание на том, что мы будем говорить, потому что к концу обряда ты присоединишься к нам и поклянешься быть верной последовательницей сатаны и всех сил зла.
Ведьмы приступили к своим заклинаниям, медленно водя хоровод вокруг девочки; крысы же разбежались в разные стороны, чтобы не попасться под ноги танцующим ведьмам. Дженни дрожала с головы до пят, отчаянно пытаясь найти хоть какой-нибудь выход из положения. Если бы она могла прорваться сквозь круг ведьмовских рук и рвануться к выходу из мавзолея, ей, возможно, удалось бы избежать столкновения с крысами, но она так и не решила, как быть с миллионами скользких личинок, облепивших могильные плиты и пол склепа. Девочка сглотнула слюну. «Ты выдержишь личинок, — внушала она себе. — Ты выдержишь все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда».
Окидывая взглядом предполагаемое поле военных действий, Дженни увидела в заднем конце мавзолея могилу, которая привлекла ее внимание. Боже, она открывалась! Костлявая рука скелета медленно сдвигала в сторону каменную плиту, и Дженни заметила, как из гробницы стала подниматься череповидная голова.
«Это уж слишком», — мелькнуло у нее в голове.
И Дженни потеряла сознание.
Глава 8
ДУХ ПИСАТЕЛЬНИЦЫ
А тем временем снаружи, на кладбище, Мелисса и Джозефина — настоящие Мелисса и Джозефина — отыскали-таки могилу Джеральдины Сомерс. Они наткнулись друг на друга как раз возле мавзолея в тот момент, когда обе произвели исчерпывающий, но безрезультатный осмотр доставшихся им секторов кладбища. Встретившись, они обе заметили несколько могил, находившихся особняком в углу кладбища, неподалеку от входа в мавзолей. Среди них-то и обнаружилась та могила, которую они искали: на плите было четко выгравировано имя автора пьесы. Обе девочки нагнулись над ней, отирая дождевые капли со лба.
— Джеральдина Сомерс, вот мы тебя и нашли, — проговорила Мелисса, водя пальцами по надписи на могильной плите. Она прочла даты рождения и смерти писательницы, думая о том, как хорошо сохранились надписи на этой могиле в сравнении с другими, которые ей приходилось читать прежде. В ногах могилы стояла ваза с живыми свежими цветами, и Мелисса удивилась: «Кто мог поставить их сюда в такое время?»
— Вот вы и нашли меня, девочки, — донесся до них невесть откуда звук мягкого, тихого голоса.
Мелисса недоуменно взглянула на Джозефину.
— Кто это произнес? Ты, Дженни?
Девочки осмотрелись. Кругом было пусто.
У них в ушах стоял непрерывный шум от завываний ветра и орошавшего землю дождя.
Мелисса откинула волосы со лба и неуверенно улыбнулась Джозефине.
— У нас начались глюки. Слуховые галлюцинации. Это ветер сыграл с нами злую шутку, только и всего.
Но тут до них снова донесся звук таинственного голоса, все еще смутный, но чуть более отчетливый:
— Я ждала вас, девочки. Я так рада, что вы наконец здесь.
Девочки быстро выпрямились — так быстро, что чуть не завалились назад, и непроизвольно ухватились друг за друга, ища поддержки.
— Откуда доносится этот голос? — спросила Джозефина. — Я его слышу, но никого не вижу.
Она еще крепче прижалась к Мелиссе.
— Пожалуйста, не бойтесь, девочки, прошу вас.
Голос стал еще более громким, отчетливым и настойчивым.
— Я действительно должна поговорить с вами. Это просто необходимо. Пожалуйста, наклонитесь опять поближе к могильному камню. Нужно, чтобы вы обе выслушали меня очень внимательно.
Мелисса и Джозефина испуганно переглянулись, но, поскольку им не приходило в голову, что Можно предпринять в такой несусветной ситуации, они поступили так, как им было велено: снова подошли вплотную к могиле Джеральдины Сомерс. Не успели они опуститься на колени на мокрую траву, как послышался отчетливый вздох облегчения.
— Спасибо, девочки. Очень вам признательна. Я так и знала, что на вас можно положиться. Слушайте меня внимательно. Я призрак Джеральдины Сомерс. У меня уже не хватает сил на то, чтобы материализоваться, поскольку мой дух постепенно ослабевал на протяжении многих лет, и я боюсь, что вам не удастся меня увидеть. Однако вы можете слышать мой голос, и, главное, вы сможете мне помочь, если серьезно отнесетесь к моей истории.
Дождь теперь лил как из ведра, нещадно обрушившись на стоявших на коленях девочек; на черном небе не видно было ни единого просвета. Мелисса и Джозефина испугались не на шутку. Они уже готовы были сбежать, не дожидаясь объяснений призрака, и забыть всю эту дурацкую затею с поиском могилы автора пьесы, а еще лучше — забыть и самое пьесу, из-за которой весь этот сыр-бор разгорелся. Лишь бы находиться где-нибудь подальше от этого гиблого места, лишь бы не стоять в грязи и темени на кладбище, лишь бы… Но прежде чем они успели сдвинуться с места, голос снова заговорил:
— Конечно, я должна сначала кое-что объяснить вам по поводу пьесы под названием «Духи, повинуйтесь!». Вам, должно быть, известно, что я являюсь лицом, ответственным за написание этой пьесы, прости меня, господь. Мне известно, что вы двое и еще одна ваша подруга играете в ней роли трех ведьм. Поэтому я и хочу поговорить именно с вами. Видите ли, хотя пьеса и написана более шестидесяти лет назад, она так никогда и не исполнялась на сцене. Этому всегда что-нибудь мешало. Происходила серия необъяснимых несчастных случаев, препятствовавших постановке. Существовала причина, которая мешала тем, кто мог бы мне помочь, пресечь усилия злых ведьм, действующих по своему плану. До сих пор все, кому доставались роли ведьм, были несказанно счастливы оттого, что исполняются все их желания. Естественно, у них не возникало никакого желания помочь мне разрушить чары злых ведьм. Поэтому, когда я узнала, что, вы, девочки, вовсе не чувствуете себя счастливыми в связи с недавними событиями, я восприняла это как глоток свежего воздуха.
