Поначалу ничего не слышно. Затем где-то на заднем плане слышится голос мисс Деббэ. Я изо всех сил прислушиваюсь и ставлю громкость на максимум, но и тогда едва-едва могу разобрать слова.
И тут из динамика обрушивается песня роборыцарей.
Я перематываю запись вперед. Потом еще немного вперед.
Должно быть, пока мы танцевали, он пел не переставая. Запись никуда не годится. Мой брат опять безвозвратно испортил мне жизнь.
Глава 7
Если план не сработал, это еще не означает, что надо сдаваться. Вот мисс Камилла Фримен никогда не сдавалась. В книге у нее рассказано, сколько всего ей пришлось преодолеть, чтобы стать балериной. Она родилась в бедной семье и приехала в Нью-Йорк еще совсем молодой. Она была негритянкой, а ведь в те времена к чернокожим относились так, что порой она даже не могла снять номер в отеле, когда ездила с труппой на гастроли.
Если уж мисс Камилла справилась со всем этим, значит, и я смогу, тем более что у меня проблема невелика — я просто плохо танцую.
Вчера ко мне заходила Джессика и снова предлагала помощь. Но я не могу забыть, как она смеялась, вспоминая мое падение со сцены.
— Спасибо, я справлюсь, — ответила я. Она пожала плечами и вышла. Я закрыла за ней дверь — может быть, чересчур резко. Картины у меня на стенах закачались, и пришлось потратить десять минут на то, чтобы повесить их идеально ровно.
Я не хочу просить помощи — но это же не значит, что я не могу обратиться к кому-нибудь за подсказкой. Я звоню Бренде, потому что она очень умная.
— Если бы тебе надо было чему-нибудь научиться, как бы ты это сделала?
В трубке наступает тишина. Бренда обдумывает ответ.
— Я прочла бы подходящую книгу, — говорит она наконец. — Из книг можно узнать все, что угодно.
Я благодарю ее и вешаю трубку. Интересно, у нас в доме есть книжки про балет? И тут я вспоминаю, что книга, которая мне нужна, лежит у меня под рукой, на тумбочке.
Я открываю биографию мисс Камиллы на месте, где заложила блестящую розовую закладку. Книга еще не прочитана до конца, но я листаю ее назад, отыскивая нужное место, которое попадалось мне пару глав назад.
Вот оно! «Я каждый день делала по пятьсот плие, — пишет мисс Камилла. — Это помогло мне укрепить ноги и сделать суставы гибкими».
Я беру блокнот и пишу розовой ручкой: «500 плие каждый день». Это уже кое-что!
Я читаю дальше и выписываю все секреты успеха мисс Камиллы. Наконец, книга заканчивается. Теперь я знаю, что мисс Камилла каждый день съедала по четыре пучка сельдерея. На репетиции она надевала свой счастливый шарфик. Она не прикасалась к мохнатым животным, считая, что они приносят неудачу. Перед сном она каждый раз пела песенку, которой ее научила мама.
500 плие
4 пучка сельдерея
счастливый шарфик
избегать мохнатых
песенка перед сном
Я бегу вниз.
— У нас есть сельдерей? — спрашиваю я у мамы.
Она удивлена. До сих пор мы не имели привычки прибегать на кухню и просить пожевать зелени.
— Кажется, да. Сейчас поглядим.
В холодильнике и правда есть сельдерей.
— Я тебе помою и порежу, — говорит мама. — Сколько ты хочешь?
— Много, — говорю я. — Хоть вообще весь.
Мама режет четыре черешка сельдерея, и я начинаю жевать.
— Мам, а у тебя есть шарфик?
Мама кладет нож в раковину.
— Джерзи, в чем дело?
— Ни в чем, — отвечаю я.
Мама смотрит на меня с сомнением.
— У меня есть старые шарфики, они в верхнем ящике комода. Выбери, какой тебе подойдет, — говорит она.
Я бегу наверх и выбираю себе шарфик, очень симпатичный, в красный цветочек.
Теперь плие. Мне нужно сделать пятьсот приседаний.
Я утаскиваю к себе в комнату стул из столовой, поворачиваю его спинкой к себе и берусь за спинку, как за балетный станок. И начинаю делать плие.
Раз…
Два…
К тридцатому приседанию у меня начинают болеть ноги.
К пятидесятому они начинают подгибаться.
Я останавливаюсь и снова заглядываю в книгу. Может быть, я что-то не так запомнила?
Нет, все так. Пятьсот плие.
Что ж. Я настроена решительно.
Если для того, чтобы добиться своей цели, мне нужно сделать пятьсот плие, я их сделаю.
Я не на репетиции, но мне приходит в голову, что стоило бы надеть счастливый шарфик — на всякий случай.
Я повязываю шарфик вокруг шеи. И снова делаю плие. Еще одно. Еще одно.
Перед сном я съедаю еще сельдерея. И пою себе колыбельную, которую когда-то пела нам мама.
Глава 8
На следующее утро я открываю глаза и вспоминаю, что сегодня особенный день — в школу придет мисс Камилла.
Я хочу встать, но ноги меня не слушаются, и я падаю на пол.
— Ой! — говорю я.
Вбегает Джессика.
— Что с тобой?
— Поскользнулась, — вру я.
Она помогает мне встать. Я едва держусь на ногах. Они подгибаются, я едва ковыляю и чувствую себя так, словно кто-то пропустил мои ноги через валик для отжима белья.
Одной неудачей не ограничивается.
Я захожу к Мейсону и вижу, что к одному из его солдатиков привязан мокрый и грязный кусок красной ткани.
— Это же мой счастливый шарфик! — говорю я.
Мейсон выглядывает из-за книжки.
— Да? А я его нашел в ванной. Мне нужен был парашют для солдатика.
Мейсон смотрит с опаской, словно ожидая, что я сейчас вот-вот взорвусь (уж это я умею).
— Почему он весь грязный? — восклицаю я, глядя на погибший шарфик.
— Потому что солдату пришлось катапультироваться в грязную лужу, — говорит Мейсон. — У него было очень важное задание. Извини, Джерзи.
Я тащусь в кухню за своими четырьмя черешками сельдерея. Но сельдерея больше нет.
— Мейсон почти все съел, а остатки забрал для научного эксперимента, — говорит папа. — Что-то он там собирается красить пищевыми красителями…
