Кренник наблюдал за Амеддой, который начал расхаживать вокруг более чем вдвое превосходившего его высотой голографического изображения, поглаживая подбородок пальцами с длинными когтями.
— Что насчет оружия? — спросил чагрианин.
Губакер повернулся к сидевшему рядом, взмахнув гибкими верхними конечностями.
— Профессор Сахали, возможно, вы выскажетесь по этому поводу?
Ведущий ученый Специальной группы по вооружениям встал. Фигура его была почти квадратной, голову украшала мягкая шляпа, а глаза закрывали большие очки.
— Что касается оружия, — заговорил он с сильным акцентом жителя Внешнего Кольца, — то даже его схематический облик выглядит достаточно смутно. Однако мы подозреваем, что джеонозианцы предполагали каким-то образом использовать фокусирующую тарелку для размещения в ней оружия, способного испарять атмосферы планет или, возможно, разрушать их ядра.
— Существует ли вообще подобное оружие? — спросил Амедда, остановившись и глядя на Сахали. — В состоянии ли мы его создать?
— Со времен зарождения Республики в подобных исследованиях не было необходимости, — пояснил Сахали, — а тем более в их финансировании. Но даже при этом после случившегося всего одиннадцать лет назад кризиса на Набу Специальная группа Республики по вооружениям разработала планы автоматического боевого астероида.
— Кажется, были еще планы строительства торпедной осадной платформы, — добавил кто-то.
Сахали коротко кивнул:
— Естественно, вице-канцлер, ни тот ни другой проект не продвинулись дальше стадии разработки.
— На мой взгляд, по сравнению с этим они всего лишь игрушки, — сказал Амедда, показывая на схему боевой станции.
— Полностью с вами согласен, — подтвердил Сахали.
— Данное оружие станет для нас величайшим вызовом, — сказал Губакер. — Реактор гиперматерии, двигатели и все остальное — всего лишь дальнейшее усовершенствование вооружений, которыми наши лучшие инженерные компании смогли снабдить звездные разрушители и другие корабли. Но само оружие... это не просто увеличенная версия турболазера. Это будет нечто такое, чего еще никто никогда не видел.
Амедда повернулся к нему:
— И сколько времени потребуется на разработку этого... чуда технологии? Хотя бы примерно?
Губакер неуверенно покачал куполообразной головой:
— Трудно сказать. Над этим работают многие величайшие умы Республики. И все же для подобного оружия потребуется нечто воистину новое в мире энергетики. Осмелюсь сказать — прорыв галактических масштабов.
Кренник откинулся в кресле, не сомневаясь, что судьба даровала ему способ переместиться в первый ряд.
— Обойдемся без формальностей, лейтенант-коммандер, — сказал Мае Амедда, наконец приветствуя Кренника в своем просторном кабинете в увенчанном куполом здании Сената. — Прошу, садитесь.
Кренник окинул взглядом кабинет и выбрал лучшее кресло.
— Спасибо, вице-канцлер.
— Прошу извинить, что не мог встретиться с вами раньше.
Кренник небрежно махнул рукой:
— Знаю, вы были заняты. Война и все такое...
«Сейчас он сцепит свои когти».
Амедда сцепил длинные пальцы и оценивающе взглянул на Кренника с другой стороны металлического стола.
— По словам моих помощников, ваш визит имеет какое-то отношение к проекту?
Кренник лучезарно улыбнулся в ответ:
— Самое прямое.
— И к какой именно его части?
— К оружию.
Округлые летроги чагрианина нисколько не разочаровали Кренника — они дрогнули, что свидетельствовало о проявлении интереса.
— Что ж, в таком случае мне действительно жаль, что я не смог встретиться с вами раньше.
Кренник никогда прежде не бывал с вице-канцлером наедине, хотя, естественно, ему часто доводилось видеть того на публике — в опере до войны, в здании Сената, в других местах при разных обстоятельствах. Приглашение — по сути, приказ — войти в состав Консультативного стратегического совета исходило от Амедды, хотя Кренник сомневался, что чагрианин вообще об этом помнит или даже знает.
С тех пор как Кренника перевели из Инженерного корпуса и заставили подписать множество документов о неразглашении секретных сведений, жизнь его полностью изменилась. Конечно же, он предполагал, что его комлинк прослушивается, все его близкие друзья, оставшиеся в живых родственники, а также прошлые и нынешние любовницы подверглись допросам и каждый его поисковый запрос в Голосети фиксируется и соответствующим образом оценивается. И хоть Кренник и носил белый мундир, официально он все еще числился в составе Инженерного корпуса. Лишь его коллеги из совета знали, что он также исполняет обязанности координатора в Специальной группе по вооружениям. Новое назначение также потребовало от него вернуться к учебе. Он прошел интенсивный курс по тем вооружениям, которые создали для каминоанцев «Ротана», «Куат» и другие с целью оснастить Великую армию, и тем, которые разрабатывали для сепаратистов «Бактоид», «Хорш-Кессель» и прочие. По завершении обучения он руководил группой экспертов и ученых, отчитывавшихся напрямую перед высшим эшелоном вооруженных сил Республики. Как вице-канцлер, Мае Амедда не имел над ним никакой реальной власти, но Кренник считал полезным делать вид, что имеет место обратное, — хотя бы для того, чтобы четко определить их взаимное положение в обществе.
— Если дело касается оружия, — сказал Амедда, — то вам следовало выступить на совещании.
Возможно, — кивнул Кренник, — но мне показалось, что подобный вопрос лучше обсудить в частном порядке.
Летроги Амедды слегка дрогнули.
— Что ж, слушаю.
— Доктор Губакер был прав, когда говорил, что над разработкой главного оружия боевой станции работают многие лучшие умы Республики, — сразу же перешел к сути Кренник. — За исключением одного.
Мясистые отростки на голове Амедды задрожали сильнее.
— Его зовут Гален Эрсо.
Амедда сцепил когти.
— Эрсо... Я должен его знать?
— Вряд ли вы в состоянии знать всех.
— В конце концов, моя сфера — политика, а не наука и технологии.
«На самом деле его сфера — контроль за потоком взяток и умиротворение Палпатина», — подумал Кренник. Но если чагрианину хотелось вести свою игру — что ж, пусть так.
— Гален Эрсо — один из самых известных эрудитов Ядра. Теоретик, математик, инженер и физик-экспериментатор. В настоящее время — выдающийся авторитет в области кристаллов и их применения для получения энергии.
Амедда окинул его отсутствующим взглядом:
— Кристаллов?
— Последние десять лет он экспериментировал со многими их видами. Но недавние его исследования сосредоточены на кайбер-кристаллах.
