Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
При Трилиссере штаты внешней разведки были значительно расширены. В закордонной части ИНО стало шесть географических отделов. Работникам зарубежных резидентур ИНО была предоставлена большая свобода в вербовке агентуры, а резиденты имели право включать их в агентурную сеть без согласования с Центром. Формируя штаты ИНО, Трилиссер обращал особое внимание на профессиональную подготовку сотрудников, знание ими иностранных языков, умение работать с агентурой, приспосабливаться к быстро меняющимся условиям.
Для выполнения поставленных перед внешней разведкой задач Трилиссер создает новые закордонные аппараты и комплектует их грамотным оперативным составом. Под его руководством были образованы резидентуры ИНО в Берлине, Лондоне, Париже, Вене, Риме. На Востоке – в Токио, Пекине, Харбине, Сеуле – были созданы нелегальные резидентуры.
В 1922 году в Берлине была создана первая «легальная» резидентура ИНО ГПУ под руководством Бронислава Бортновского. Она располагала весьма ценными источниками информации по самой Германии, а также другим странам. В Центр направлялись, в частности, ежемесячные доклады министерства государственного хозяйства Германии об экономическом положении страны, сводки главного управления берлинской полиции (полицай-президиума) о внутриполитическом положении Германии и деятельности основных политических партий. Резидентура добывала ценные сведения о позиции Франции в отношении Советской России, материалы по Польше. Центр высоко оценивал деятельность своей берлинской резидентуры. В заключении о работе ее аппарата говорилось: «Материалы дипломатического характера очень интересны, в большинстве своем вполне заслуживают внимания».
В Центр мощным потоком пошла разведывательная информация, в первую очередь – о замыслах вооруженной эмиграции и ее связях со спецслужбами иностранных государств. Борьба с вооруженной эмиграцией имела в те годы приоритетное значение для всего ГПУ, включая его Иностранный отдел.
Одновременно следует подчеркнуть, что в 1920-е годы западные страны развернули яростную пропагандистскую кампанию против СССР, грубо искажая его внутреннюю политику, приписывали его внешней политике агрессивный характер. Все это наносило заметный ущерб международному престижу Советского Союза, мешало развитию его внешних связей, торгово-экономических отношений. В организации и проведении этой кампании ведущую роль играли спецслужбы западных стран, использовавшие в этих целях свою агентуру, действовавшую в нашей стране, а также белоэмигрантские организации
В январе 1923 года первый заместитель председателя ГПУ Иосиф Уншлихт в целях организации борьбы с пропагандой противника предложил создать специальное бюро по дезинформации. 11 января 1923 года решением Политбюро ЦК РКП (б) это предложение было принято. В недрах ГПУ было создано межведомственное Особое бюро по дезинформации (Дезинфбюро) во главе с Уншлихтом «в целях систематизации работы по введению в заблуждение иностранных государств о внутренней и внешней политике СССР, а также о состоянии его вооруженных сил и мероприятиях по обороне Республики».
В состав Дезинфбюро входили представители ГПУ, Разведотдела штаба РККА и НКИД. На него возлагалась задача разработки и информационного обеспечения акций тайного влияния, направленных на политическую и военно-стратегическую дезинформацию правительств и командования вооруженных сил иностранных государств. Так организационно оформилось одно из важнейших направлений деятельности внешней разведки того периода. Дезинфбюро сыграло важную роль в подготовке и проведении таких знаменитых операций органов госбезопасности, как «Трест», «Синдикат», «Академия», «Тарантелла» и др.
На различных этапах разведывательной деятельности органов государственной безопасности операции по дезинформации спецслужб противников советской власти имели несколько чисто служебных обозначений: «активная разведка», «дезинформация», «активные мероприятия», «оперативные игры». Несмотря на различия в терминах, все они представляли и представляют определенные целенаправленные действия по введению в заблуждение фактического или потенциального противника относительно своих истинных намерений или возможностей, а также для получения выгодной, практически не достижимой открытыми способами реакции «объекта воздействия».
Дезинформационная работа, которую проводила внешняя разведка совместно с Разведупром, во многом способствовала охране подлинных государственных и военных секретов, содействовала проведению внешнеполитического курса страны, помогала разъяснению широкой общественности действительного смысла проводимой Советским государством политики.
В подтверждение этих слов обратим внимание читателя на любопытный факт из истории дезинформационной работы. В 1959 году Службу активных мероприятий внешней разведки нашей страны возглавил видный советский разведчик генерал Иван Иванович Агаянц.
А в середине 1960-х годов газета «Нью-Йорк геральд трибюн» сообщила, что ЦРУ направило в конгресс США специальный доклад, в котором указывалось, что «осуществлению многих оперативных мероприятий американских спецслужб активно мешает деятельность управления советской внешней разведки, возглавляемого генералом Агаянцем».
Но вернемся к 1920-м – 1930-м годам. Следует подчеркнуть, что в осуществлении ряда операций советских спецслужб того периода принимали активное участие многие представители старого государственного аппарата, включая опытных контрразведчиков и разведчиков, которые согласились поставить на службу новой власти свои незаурядные способности, работали не за страх, а за совесть, помогая разоблачать заговоры, раскрывать замыслы тех, кто вынашивал планы новых интервенций, оккупации российских земель. Опыт работы старых кадров был бесценен для нового режима, помогал становлению органов безопасности Республики Советов.
Важную роль в этом сыграли бывшие царские генералы Павел Дьяконов и Николай Скоблин, бывший министр Временного правительства Сергей Третьяков, бывший действительный статский советник Александр Якушев и многие другие. Об их разведывательной деятельности мы расскажем ниже.
Охота за японскими шифрами
В конце 1923 году Артур Артузов, являвшийся тогда руководителем контрразведывательного отдела ОГПУ, пригласил к себе в кабинет молодого чекиста Василия Пудина. Он знал его как быстро набиравшего опыт разведчика, честного и смелого человека, обладавшего необыкновенно цепкой памятью, и поставил перед ним новое разведывательное задание. На этот раз Пудину предстояло под видом купца Василия Шилова направиться в Харбин для работы против белогвардейцев и их японских покровителей.
После поражения царской России в войне с Японией японцы почувствовали себя хозяевами положения в Китае. В 1911 году на территории трех китайских северо-восточных провинций они создали марионеточное правительство генерала Чжан Цзолиня. Благодаря активной поддержке японцев этот бывший главарь хунхузской банды, воевавший на стороне Японии во время Русско-японской войны, стал фактически неограниченным диктатором Маньчжурии. Он совсем не считался с центральным правительством Китая, и японцы делали в его провинциях что хотели. В Мукдене, Чанчуне, Харбине, Хайларе они создали свои резидентуры и развернули работу по Китаю, а позже – против Дальневосточной республики и Советского Союза. Прикрытием для японцев служили миссии, расположенные во всех крупных городах этого района, консульства, различные «исследовательские бюро», торговые фирмы и отдельные предприятия (вплоть до парикмахерских). Разведывательная сеть японцев в основном была укомплектована опытными офицерами русского отдела генштаба Японии. В агентурной сети широко использовались русские белоэмигранты, бежавшие от советской власти колчаковцы и семеновцы.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
