— Что вы желаете? — вежливо спросил его токарь.
— Я не знаю, — нерешительно начал Эдер, — говорил ли вам обо мне наш общий приятель Бернбах… Меня зовут Эдер…
— Нет, не припомню… — Цахариус выжидающе смотрел на пришедшего, стараясь вспомнить, не встречал ли он раньше этого посетителя.
А Эдер в это время думал, как чувствует себя домовой, живя у такого делового и энергичного хозяина, и что Цахариус не из тех людей, которые выдают выдуманное за правду. Ещё немного помедлив, Эдер решился, наконец, произнести:
— Я пришёл к вам, чтобы… э-э-э… насчёт домового. Своего Пумукля я взял с собой.
— Извините, кого?
— Пумукля. Это мой домовой.
— Ваш кто?
— Домовой. Его зовут Пумукль, — терпеливо повторил Эдер.
Цахариус попятился назад. Что хочет этот сумасшедший в его мастерской? Лучше быть с ним осторожнее и сделать вид, что ничего особенного в сказанном нет.
— Ах так, Пумукль, говорите. Очень хорошее имя, — произнёс он, как можно вежливее.
— А как зовут вашего домового? — осмелел Эдер.
— Моего зовут э-э… — токарю не пришло ничего в голову, и он решительно сказал: — Знаете, у меня много работы…
— Не бойтесь рассказать мне о своём домовом. Я не приму вас за сумасшедшего, — мягко сказал Эдер.
— Очень мило с вашей стороны…
— Мой домовой живёт со мной уже два года, — продолжал Эдер, — и я знаю, как иногда неловко перед людьми за его проделки. Ваш, по-видимому, появился у вас совсем недавно?
— Да-да, но лучше, если вы пойдёте домой, а я вернусь к своей работе.
— Вы тоже боитесь, что домовой что-нибудь натворит? Но у этих малышей есть и положительные стороны. Я думаю, нам можно попробовать дать им вместе поиграть. Мой Пумукль так обрадовался, когда услышал о втором домовом!
Тут терпение Цахариуса лопнуло:
— Да прекратите вы, в конце концов! Или это первоапрельская шутка?
— Шутка?
— Ну да, сегодня же — первое апреля! Это единственное, чем можно объяснить ваш вздор.
Эдер почувствовал, как краска заливает его лицо. Ему внезапно стало всё ясно. Конечно, это его приятели, вспомнив разговор о домовом, решили подшутить над ним. А он совсем забыл про первое апреля. Осторожности ради, Эдер спросил:
— Вы не говорили вчера с Бернбахом?
— Я не видел его, пожалуй, целый год.
— И вы не уезжаете завтра?
— Что вы! Куда?
— Да, это действительно первоапрельская шутка… — Эдер попробовал улыбнуться, но ему не удалось: он вспомнил о Пумукле, как тот радовался предстоящей встрече. Столяру стало жаль своего маленького друга.
Цахариус облегчённо вздохнул — этот странный посетитель не был сумасшедшим.
— Вы хотели доказать мне, что домовые бывают на самом деле? Интересная шутка!
В этот момент на пол упала первая жестянка, потом ещё одна, полетел вниз ящик с инструментами…
— Пумукль! — испуганно закричал Эдер. — Господин Цахариус ни в чём не виноват!
Токарь оцепенел.
— Что это было? — прошептал он чуть слышно.
— Пумукль! Оставь вещи в покое, — не обращая на него внимания, приказал Эдер. — Пойдём домой, я тебе всё объясню, — и открыл дверь. — Прошу тебя!
— Извините, пожалуйста, — обратился Эдер к хозяину мастерской и, убедившись, что больше ничего не падает, вышел на улицу.
Во дворе, к счастью, никого не было, и мастер смог убедиться, что Пумукль вышел следом за ним. Злые слёзы бежали по его щекам.
— Пумукль, я куплю тебе сейчас плитку шоколада, хочешь?
Тот молча замотал головой.
— Я понимаю тебя, ты радовался встрече, хотел иметь друга… Но я ведь, тебе тоже друг!
— Я хотел иметь маленького, как я сам, друга. С тобой ведь нельзя вместе качаться на моих качелях.
— Да, я понимаю, но что же делать?
— А у него не было никакой карусели!
— Ты ведь сам её придумал.
— И вообще, я не понимаю, что такое первое апреля.
Эдер, как смог, рассказал, что происходит в этот день, надеясь отвлечь Пумукля от мыслей о маленьком друге.
Пумукль и впрямь быстро успокоился, а через мгновение лицо его сияло, как всегда, когда ему в голову приходили замечательные идеи.
— Знаешь что, мы тоже разыграем твоих приятелей! Согласен?
— Согласен, — ответил мастер Эдер, чтобы снова не огорчить домовёнка, — но как?
— Пусть они тоже съездят к этому Цахариусу!
— Я не думаю, что они захотят…
— А я думаю! — глазёнки малыша восторженно заблестели. — И уже придумал! Ты говорил, что Бернбахер — слесарь. Так?
— Так.
— Он делает ключи. Так?
— Ключи тоже, верно.
— Замечательно! А чем занимается Шмит?
— Он — механик, ремонтирует машины.
— Тоже замечательно!
— И что дальше? — захотел узнать Эдер.
— А дальше вот что: ты поедешь домой, а я немного «подомовничаю» у Цахариуса, да так, что ему потребуется помощь слесаря, а потом…. — Пумукль уже припустил обратно к мастерской, ему некогда было объяснять свои затеи.
Обычно Эдер старался воспрепятствовать шалостям своего домового, но на этот раз старый мастер только улыбнулся.
«Первого апреля, — подумал он, — домовой может спокойно делать свои дела». Честно говоря, ему хотелось отомстить своим приятелям.
Пумукль с таким азартом и умением приступил к своему «мастерству», что это сделало бы честь даже его прославленным корабельным предкам. Сначала он установил, что мастерская Цахариуса находится в отдельном помещении, а не соединяется с квартирой, как у Эдера. Это было очень важной частью плана Пумукля, в который входила традиционная пропажа ключей.
Итак, первым делом Пумукль проник через приоткрытое окно в мастерскую и начал поиски ключей.
Из своего многолетнего опыта домовой знал, что люди вешают ключи на крючок на стене, кладут на тумбочку у двери или в карманы. Ключи Цахариуса не висели на крючке и не лежали на тумбочке, значит надо искать в кармане.
И — о, удача! В кармане Пумукль нашёл не только ключи, но и бумажник, и носовой платок.
Бумажник тут же ускользнул за доски, сложенные в углу, а носовой платок упорхнул под одну из машин. Ключи же поползли по полу, запрыгнули на подоконник и, проскользнув через щель в окне, повисли на карнизе. Довольный своей работой домовёнок уселся на доски в мастерской и стал терпеливо ждать. Он знал, что, каким бы замечательным не был план, должны ещё подыграть и внешние, не зависящие от него обстоятельства.
