Допив свой эль, он поставил кружку на стол и дернул висевший рядом толстый шнурок из черного бархата. На зов явился дворецкий, англичанин Биллингсли. Тони помахал кружкой в воздухе и сказал:
— Налей-ка мне еще… а лучше принеси целый графин, чтобы не ходить лишний раз в погреб.
Лайман Биллингсли — худой как жердь, с огромным крючковатым носом, которым можно было пугать детей, — окинул своего хозяина долгим взглядом. Они были вместе почти двадцать лет. Тони взял Биллингсли к себе на работу в результате глупого пари: будучи сильно пьяным (обычное его состояние в те далекие дни), он поспорил, что заберет преступника из Ньюгейта и превратит его в приличного слугу.
Удивительно, но эта бредовая затея окончилась на редкость удачно для Тони. Биллингсли, в прошлом разбойник с большой дороги, внимательно присмотрелся к молодому франту, спасшему его от виселицы, и решил, что такой шанс нельзя упускать. С тех пор он забросил свои бандитские замашки — если не считать тех случаев, когда ему на глаза попадались симпатичные золотые часики или булавка с драгоценным камнем, — и служил Даггету верой и правдой. С годами Биллингсли сделался отличным дворецким. Правда, он так и не научился лебезить перед своим господином, как подобало примерному слуге, но именно это и радовало Тони.
Взяв пустую кружку и с шумом поставив ее на поднос, Биллингсли пробурчал:
— По-моему, в последнее время вы опять стали слишком много пить, сэр. И с каких это пор вас стало волновать, сколько шагов я пройду?
Тони усмехнулся:
— Да, я много пью — ты только что это заметил? Так поступают все джентльмены, когда им больше нечем заняться. Что же касается твоих шагов… — Глаза его лукаво блеснули. — Ты ведь уже не мальчик.
— Ах вот как? Хоть я и старше вас на двадцать лет, но еще не старик! — с жаром ответил Биллингсли. — Лучше на себя посмотрите: вы-то небось тоже не мальчик, а до сих пор не женаты. Пора бы вам уже настрогать маленьких Даггетов — чтобы держали в страхе всю округу… а потом унаследовали Суит-Эйкрз и ваше чертовски огромное состояние!
— Ты забываешь про моих кузенов. — Лениво улыбнувшись, Тони закинул руки за голову. — Они будут только рады занять мое место.
— Конечно, — буркнул Биллингсли. — как и ваш сквалыга-дядюшка. Но вы-то сами хотите таких наследников — вот в чем вопрос, милорд.
Тони пожал плечами.
— Какая разница? Когда я умру, мне будет все равно.
Биллингсли сощурил свои карие глаза.
— Ничего себе! А как же я? — спросил он, повысив голос. — Что будет со мной, если вы вдруг отбросите копыта?
— Значит, я должен жениться и завести детей, чтобы обеспечить будущее своему дворецкому?
— Вам стоит об этом подумать, — серьезно сказал Биллингсли. — А пока вы будете думать, я принесу вам еще одну кружку эля. Но только кружку, а не графин!
Привыкший к фамильярности дворецкого, Тони лишь усмехнулся в ответ и проводил его взмахом руки. Но как только Биллингсли вышел из комнаты, лицо его стало задумчивым. Они видел, что старый слуга совершенно искренне тревожится за его будущее. Пора взять себя в руки и избавиться от непонятной меланхолии.
Хлопок уже посажен. За его многочисленными плантациями следит опытный управляющий, Джон Джексон. Делами — и здесь, и в Англии — заправляет толковый агент. Дом содержится в безупречном порядке. Главный конюх, Джон Озгуд — еще один слуга, которого он привез с собой из Англии, — присматривает за лошадьми… и за всем остальным, что попадает в поле его зрения.
Тони помрачнел. А ему-то что остается? Слоняться из угла в угол и размышлять о своей несчастной судьбе? Судьбе, которую он сам себе выбрал.
Он вскочил. Надо что-то делать, черт возьми, нельзя же сидеть здесь целыми днями и бить баклуши! Но только не возвращаться к прежней распутной жизни. Те дни остались в далеком прошлом. Впрочем, предыдущая ночь доказала обратное.
Сдвинув брови, Тони подошел к стеклянным дверям и опять уставился на красивый пейзаж. Наверное, не стоило приезжать в Натчез. В Англии он большую часть времени жил за городом, вдали от соблазнов, и был доволен такой жизнью. Здесь же его одолевали беспокойство и жажда перемен.
Он с нетерпением обернулся на звук открывшейся двери, но забыл, что хотел сказать, увидев взволнованное лицо дворецкого.
С достоинством расправив плечи, Биллингсли объявил:
— К вам дама, сэр, — и быстро отступил в сторону.
В комнату вошла… Арабелла Монтгомери — самая заветная мечта Тони Даггета и самый страшный его кошмар!
— Я могу идти, сэр? — спросил дворецкий, пряча ухмылку.
Тони вздрогнул и, оторвав изумленный взгляд от лица Арабеллы, пробормотал:
— Да, конечно. Оставь нас.
Сердце Арабеллы стучало, как боевой барабан. Она с отчаянием сознавала, что этот сумасшедший ритм ее пульса вызван встречей с некогда любимым человеком. Годы пошли ему только на пользу — он был по-прежнему невероятно привлекателен. Черт бы его побрал!
Внешне невозмутимый, Тони испытывал в душе странное и пугающее ликование. Он указал рукой на красивое кресло с резной спинкой, обтянутое кофейно-коричневым шелком. Господи, а ведь она ничуть не изменилась! Все такая же живая и энергичная, как раньше. И вместе с тем у него возникло ощущение, будто он впервые видит эти загадочно раскосые золотисто-карие глаза, аккуратный носик и пухлые губы. А волосы! Неужели они всегда были такими огненно-рыжими и ослепительно блестящими!
Не в силах совладать с собой, Тони обвел откровенно восхищенным взглядом ее точеную фигурку — пышную грудь, которую он когда-то ласкал, осиную талию, которую сжимал в пылких объятиях, и округлые бедра, колыбель из взаимной страсти. Как же он жил без нее долгих пять лет?
Впрочем, его отъезд из Натчеза был вполне обоснован. Она ясно дала понять, кто он для нее. Возобновить прерванную связь — значит обречь себя на новые муки.
Когда то он мечтал, что эта женщина войдет в его дом хозяйкой…
— Присаживайся, пожалуйста, — вежливо предложил Тони.
Натянуто кивнув, Арабелла села в кресло. Она заметила его откровенно восхищенный взгляд и хотела бы испытать праведное негодование, но ее предательское сердце прыгало от радости. Глядя поверх его головы, она сухо спросила:
— Ты, конечно, удивлен моим приходом?
Тони усмехнулся:
— Удивлен — слишком слабо сказано.
Она посмотрела на него из-под длинных ресниц, напомнив себе, что ее давний роман с Тони Даггетом не имеет ничего общего с сегодняшней встречей. Ее единственная цель — забрать расписку Джереми. Даггет — грязный и лживый подлец, безжалостно растоптавший ее любовь. Она его презирает!
Но, оказавшись лицом к лицу с живым человеком, призрак которого преследовал ее в сновидениях, с незабываемым любовником, который научил ее радостям страсти, она с досадой обнаружила, что ее чувства совершенно не подчиняются разуму.
