Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
— Где же эта девочка, которая должна нас поливать? Ведь мама велела ей за нами ухаживать!
— Кто знает, где эта девочка?! — возмутился третий кактус. — Уже три дня она нас не поливала, во рту у меня так сухо, что трудно говорить.
— Знаете что, — предложил четвёртый кактус, — а пойдёмте-ка куда-нибудь попьём. Зайдём в ресторан, купим газировки. Не ждать же нам, когда мы совсем засохнем!
— Прекрасная идея! — ответили кактусы и отправились в путь.
Но едва они вышли из дома, как встретили улицу, совсем измождённую от жары, и улица им сказала:
— Я как раз собралась пойти попить, эта жара совсем изнурила меня.
— Мы тоже, — кивнули кактусы. — Мы страдаем от жажды, как и ты. Пойдём вместе.
— Меня должен поливать один пан из поливальной машины, — пояснила улица. — Но кто знает, куда он пропал! Его нет уже три дня, я уже света белого не вижу.
— С нами такая же история, — ответили кактусы. — Нас должна была поливать одна девочка с голубой ленточкой в волосах, и тоже уже три дня её нет как нет. Пошли вместе попьём газировки.
И они пошли. Впереди выступали кактусы, а за ними еле плелась длинная улица — она была просто раскалена. Кактусы порой дули на неё, но всё было напрасно, а сильнее кактусы дуть не могли. Так они шли, и шли, и встретили бельё — огромные простыни и пододеяльники. Им требовалось увлажнение.
— Эй, куда направляетесь? — крикнуло бельё издалека. — Не видели вы где-нибудь ресторан? Меня нужно увлажнить перед глаженьем, это должна была сделать одна пани, но совсем забыла. Я сухое как порох, жажда меня совсем измучила.
— Если вы хотите пить так же, как и мы, — ответили кактусы, — пойдёмте с нами. Мы ищем ресторан. Наверно, он уже близко.
А улица добавила:
— Главное, идите впереди, от вас будет хоть немного тени.
И бельё присоединилось к кактусам и улице, оно шло впереди, и казалось, будто это длинная процессия со знамёнами — длинная, измученная жаждой процессия. А люди открывали окна, высовывались из них и говорили:
— Смотрите, бельё, которое нужно увлажнить, кактусы и улица. Куда это они направляются? Пошли поглядим, а заодно зайдём в ресторан, попьём газировки. Такое пекло — ужас!
И они отправились вслед за процессией.
А бельё, кактусы и улица шли дальше. И вдруг бельё увидело ресторан.
— Ну наконец-то! Я уже вижу ресторан, скоро нам станет лучше.
Они поскорее вошли в вестибюль, а хозяин ресторана их и спрашивает:
— Не слишком ли вас много? Так сразу я не могу вас обслужить, встаньте в очередь.
Бельё, кактусы и улица спокойно встали в очередь, а очередь была длинная-предлинная, она тянулась аж до конца улицы. И тут пришла девочка с голубой ленточкой в волосах, а за ней пан, который поливает улицы, и пани, которая увлажняет бельё перед глаженьем. Очередь была ужасно длинная и двигалась очень медленно, но делать было нечего.
И когда наконец-то до них дошла очередь, знаете что? Они не получили ни капли газировки или лимонада: всё выпили бельё, кактусы и улица — вот какая ужасная у них была жажда.
АРБУЗ
Представьте себе арбуз, который родился в огороде, детство провёл в огороде и молодость свою проводит в огороде, а потому боится, что в этом огороде и постареет. Честно говоря, это жуткая скука — сидеть целыми днями на одном месте на грядке и только смотреть по сторонам. Кому-то, может, этого и достаточно. Например, какому-нибудь мячику для пинг-понга этого бы вполне хватило: во-первых, потому, что его всё время колотят по голове; во-вторых, потому, что головка у него малюсенькая; в-третьих, потому, что головка у него, бедняги, не только маленькая, но и совершенно пустая, даже соломой не набита. Так что когда такой мячик для пинг-понга куда-нибудь закатится, там и останется навеки.
Другое дело арбуз, уважаемые. Арбуз — совсем другое дело. Голова у него как бидон, и чем старше он становится, тем больше и больше становится его голова. А такая огромная голова конечно же способна рассуждать. Короче, арбуз всё время думал и думал, главным образом о смысле жизни, о том, для чего он появился на свет — уж, наверно, не для того, чтобы сидеть на грядке.
Наверняка у него есть какая-то миссия. Но вот какая — это ещё тот вопрос! Вопрос, на который он пока ответить. не может — молодой ещё, зелёный. И решил арбуз спросить у лука, росшего на соседней грядке:
— Скажите, пожалуйста, вы, случайно, не знаете, в чём смысл жизни?
Лук огорчённо покачал головой.
— Как же так? — удивился он. — Ты, арбуз, не знаешь, в чём смысл жизни? Наверно, ты ещё совсем молодой, зелёный, потому и глупый. Смысл жизни — вызывать у людей слёзы.
— Правильно, — поддержал приятеля хрен. — Жизнь не шутка, спроси хоть полынь, она подтвердит.
Арбуз мысленно покраснел: как же так, почему он сам до этого не додумался?
— Спасибо, лук, — поблагодарил он. — Теперь мне ясно, что такое жизнь и для чего я родился.
Но время шло, солнышко пригревало, арбуз зрел и зрел, и с каждым днём мысли его становились всё слаще и слаще, а мечты — просто как мёд. Арбуз начинал нервничать. Он решил, будто что-то с ним не так. Сами посудите, ему должны были представляться толпы плачущих людей, а он видел довольных, улыбающихся во весь рот мужчин и женщин.
«Наверно, — подумал арбуз, — я сумасшедший. Я позорю все овощи и поэтому должен покончить с собой. Прямо сейчас! Прощайте, друзья, прощайте, овощи! — воскликнул он и покатился прочь. Выкатившись через дыру в заборе, он закатился в канаву. — Тут я и сгнию», — решил арбуз.
Но, представьте себе, мимо шли дети, увидели арбуз, сладкий-пресладкий арбуз, и впились зубами в его сердцевину. И по щекам и подбородку у них потекли сладкие слёзы.
Это арбуз плакал от радости: он понял, как глубоко он ошибался.
КЛУБОК, КОШКА К ВЯЗАЛЬНЫЕ СПИЦЫ
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 11
