– Папа, я…
– Ни слова больше. Завтра я даю объявление о свадьбе в «Таймс».
До сих пор Рона думала, что, когда она откроет родителям правду, все изменится, но оказалось, они предпочитают закрывать на это глаза. Да и рассказывать более подробно она не могла, потому что не хотела компрометировать Дорин.
Когда родители ушли – отец в гневе, мать в слезах, – Рона долго не могла уснуть. Она ворочалась и металась в кровати, обдумывая случившееся.
«Нужно бежать, – говорила она себе. – Или же я и оглянуться не успею, как они отправят меня к алтарю. И тогда всю оставшуюся жизнь я проведу с человеком, которого не люблю и даже презираю. Но как мне сбежать? И что будет потом?» Эти вопросы, казалось, пульсировали у нее в голове.
В конце концов Рона заснула и на следующее утро проснулась поздно. Когда она спустилась вниз, родителей уже не было.
Девушка вышла во двор и стала бродить между клумбами, размышляя над тем, что ее ждет.
Если бы только можно было все рассказать родителям! Но тогда пришлось бы рассказывать и о том, что произошло в конце вечера. Не существовало таких слов, которыми можно было бы описать загадочного Арлекина, однако Рона уже знала, что воспоминания о его поцелуе будут преследовать ее до конца жизни.
Его целью (и он сам в этом признался) было стереть из ее памяти воспоминания о поцелуе лорда Роберта, и у него это получилось даже лучше, чем он мог вообразить. Теперь Рона не хотела других объятий. Ее сердце принадлежало одному человеку.
Вот только она ровным счетом ничего о нем не знала. Разве что его имя – Питер. Но в мире столько мужчин с этим именем!
Возможно, она вообще никогда не сможет выяснить, кто скрывался под маской Арлекина, ведь он сам сказал, что они больше не встретятся.
Рону охватило отчаяние при мысли о том, что дверца в волшебный мир открылась для нее лишь затем, чтобы в следующий миг захлопнуться.
Теперь брак с лордом Робертом казался ей более отвратительным, чем когда-либо.
«Никогда, – сказала она себе. – Никогда, никогда, никогда! Нужно бежать. Но как?»
Вдруг Рону осенило. Газета! Объявление о том, что требуется гувернантка, владеющая французским и немецким, которое она вчера прочитала в библиотеке.
Вот и выход! Если она уедет за границу, никто не принудит ее к нежеланному браку.
«Но решусь ли я на это? – вдруг подумала Рона. – Да. Он сказал, что у меня хватит мужества. Так тому и быть!»
Рона бросилась обратно в дом, охваченная желанием сделать что-нибудь, пока мужество не покинуло ее. Однако, войдя в библиотеку, обнаружила, что вчерашняя газета исчезла и ее место занял свежий номер.
– О нет! – воскликнула девушка.
– Могу ли я помочь вам, мисс?
Это был Дженкинс, дворецкий, он только что вошел в комнату. Рона заставила себя говорить спокойно.
– Дженкинс, вы не знаете, где вчерашняя «Таймс»?
– Я поменял ее на сегодняшнюю, мисс.
– Да, конечно. Но мне нужна вчерашняя. Там… там был отчет о дебатах в палате лордов, который меня заинтересовал.
– Я найду ее, мисс. Конечно, если чистильщик обуви еще не порвал ее.
К счастью, чистильщик обуви в то утро несколько задержался с выполнением своих обязанностей и газета была возвращена.
Пытаясь скрыть охватившее ее возбуждение, Рона поблагодарила Дженкинса и поспешила в свою комнату.
Вот оно, вчерашнее объявление! Она еще может успеть.
В богатом гардеробе Роны хранились довольно унылого вида жакет и юбка, которые она носила во время последнего семестра в школе и сохранила, посчитав, что они могут пригодиться для дождливой погоды. Впрочем, с тех пор она ни разу их не надевала. И вот наконец они ей понадобились.
Потом девушка надела шляпку, с которой убрала все украшения. Последним штрихом стали очки матери, которые, по замыслу Роны, должны были придать ей строгий вид и добавить пару лет. Посмотрев на себя в зеркало, она осталась довольна. Пусть она выглядела не такой взрослой, как ей бы того хотелось, но и на прелестную юную дебютантку она перестала быть похожей.
Незаметно выскользнув на улицу, Рона вскоре остановила кеб и через несколько минут уже была на Оксфорд-стрит, где находилось агентство. Заплатив извозчику, девушка поспешила внутрь.
В агентстве она увидела пожилую даму, восседавшую за широким и довольно высоким письменным столом. Перед ней стояла табличка с надписью «Мисс Дункан».
– Слушаю вас, – произнесла довольно резко мисс Дункан.
– Я по поводу объявления о том, что требуется гувернантка, владеющая иностранными языками, – сказала Рона и прибавила с уверенностью, которой на самом деле вовсе не испытывала: – Думаю, меня это место устроит.
– Сомневаюсь, – со скучающим видом изрекла мисс Дункан. – Это место, похоже, никого не устраивает. Гувернантку ищут для дочери графа Лансинга. Она сменила уже две школы, из-за того что просто не желает учиться, и там этому были только рады. Девочка груба и непослушна. Три последние соискательницы сбежали от нее, потому что она их обижала. Я говорю с вами так откровенно, потому что посылать туда людей, не предупредив их обо всем, – пустая трата времени.
– Хорошо, вы меня предупредили, – сказала Рона. – Посмотрим, что я смогу сделать.
– Ваше имя? – осведомилась мисс Дункан.
– Рона Тр… Рона Джонсон.
Рона едва не проговорилась. Джонсон же была девичья фамилия ее матери.
– Что ж, прекрасно, мисс Джонсон. Утром граф, как правило, бывает дома, так что, если поспешите, застанете его там. Вот адрес. Это на Беркли-сквер. Если покажете лорду Лансингу эту карточку, он поймет, что вы от нас.
На улице Рона остановила кеб и по дороге к Беркли-сквер задумалась о возможностях, столь неожиданно открывшихся перед ней.
«Если я смогу прожить вне дома месяц или больше, это заставит папу понять, насколько серьезно я настроена против брака с лордом Робертом. А потом я, возможно, вернусь».
Рона молилась ангелам небесным, чтобы они помогли ей сделать и сказать все правильно и чтобы строптивая подопечная приняла ее.
На Беркли-сквер кеб остановился у большого, внушительного дома. На стук дверь открыл пожилой дворецкий. Когда Рона объяснила, зачем пришла, он кивнул и отступил в сторону, пропуская ее.
Пока дворецкий ходил докладывать о ней графу, Рона окинула взглядом прекрасные картины и дорогую мебель. Услышав приближающиеся шаги, девушка достала из сумочки очки и нацепила их на нос.
– Его светлость готовы вас принять.
Она проследовала за дворецким по длинному коридору, потом он открыл одну из дверей и провел ее в прекрасно обставленный и, как ей показалось, уютный кабинет. Вдоль стен там стояли книжные шкафы, а их хозяин восседал за внушительным письменным столом с золотыми чернильницами и подсвечниками.
