Внезапно лицо Блейка отдалилось.
— Я собирался поцеловать вас. — Охрипший и низкий голос обдал ее холодной волной.
— Я не против.
— Иди сюда, — приказал Блейк.
И Кристал повиновалась.
Когда их губы слились, дыхание раненой птицей забилось в горле, удивительная жизненная сила вспыхнула сотнями звездочек и зажгла каждую клеточку ее тела. Блейк нежно поцеловал ее губы, один раз, потом другой, прежде чем захватить их в нежный плен. Сливаясь с ним в едином порыве и тая под натиском его сексуальности, Кристал чувствовала внутри себя тепло, сладость страсти, пенящейся, словно молодое вино.
Рука Блейка погрузилась в роскошные густые полосы, притягивая Кристал ближе и ближе. Кристал знала, что желает от него невозможного. Прямо здесь, сейчас.
Последнее предупреждение полыхнуло в голове, но она, как и прежде, отмахнулась от него. Обхватив голову Блейка обеими руками, она, казалось, хотела постичь с помощью языка сокровенность его души.
— Еще, — прошептала она. — Я хочу еще.
Ответом стал глубокий протяжный звук, вырвавшийся из его груди. Ни секунды не медля, он замкнул свои руки на ее талии и привлек девушку к себе на колени. Она и не сопротивлялась, хватаясь обеими руками за его шею, словно утопающий в бурном море.
Блейк Райт вел собственную игру, быстро обучая ее новым сексуальным приемам, подчиняя своему интересу, своему вожделению, своей особой чувственности. Его язык, вовлекая ее в горячий танец, распределил все роли и заставил почувствовать, кто является господином положения и почему.
Однако не может она позволить ему почувствовать свою слабость. В конце концов, она женщина, и ее нельзя сбрасывать со счетов. Дрожащие пальцы скользнули под пиджак, нежно лаская грудь под тонкой тканью рубашки и смелыми движениями отвечая на призыв его губ и рук.
Блаженство. Образ Блейка, склоняющегося над ней…
— Шеф? — внезапно прозвучал ниоткуда женский голос. Кристал услышала его сквозь густую пелену. Блейк с трудом оторвался от нее и перевел дыхание. Его сердце бешено колотилось под ее рукой.
— Все в порядке. Одну минутку.
— Хорошо, — прозвучал ответ. — Не забудьте, у вас деловая встреча через полчаса.
Теперь все встало на свои места. Еще мгновение, и секретарша мистера Райта прошла бы в конференц-зал и застала их в объятиях, которые никак нельзя назвать дружескими. Кристал прислонилась лбом к его груди, пытаясь восстановить дыхание.
— Вы просчитались, — пробормотала она тихо, боясь разрушить чары.
— Почему?
Позже она проанализирует каждое движение, каждый вздох, а сейчас ей необходимо уйти отсюда, сохранив чувство собственного достоинства.
— Вы должны были поцеловать меня раньше. — Девушка встала и начала разглаживать складки на юбке, которых она даже не видела: ее глаза отказывались видеть. — Я утолила бы свое любопытство, и мы могли бы вернуться к работе вовремя. — Она посмотрела на свои часики, стараясь не встречаться с ним взглядом. Уже пора быть на своем рабочем месте. — Теперь мы оба опаздываем.
— Я должен был поцеловать вас в тот самый момент, как только мы вошли сюда, — поправил Блейк. — Тогда бы у нас оставалось больше времени завести любовную интрижку, — сказал он мрачным, словно ненастная ночь, тоном, без тени юмора.
Девушка схватила его за руку.
— Эй, — мягко поддразнила она. — Расслабьтесь.
— Я и так слишком расслабился. — Его брови сошлись в прямую линию на переносице. — Простите мне мою, хмм, вольность. Я допустил ее неосознанно.
— Вы? — Не сходя с места, Кристал потянулась за своей сумочкой. Им необходимо прояснить ситуацию прямо сейчас, иначе они никогда не смогут смотреть друг другу в глаза. — Мне кажется, в том, что произошло, мы виноваты оба: я слепо повиновалась, а вы мастерски вели.
Блейк не отводил глаз.
— Я в ответе за то, как далеко мы зашли, Кристал, и обещаю никогда не причинять вреда ни вам, ни вашей тете.
— А-а, моей тете. — Разочарование затмило ей глаза. Ее обидеть он не боялся, но вот тетю… Превосходно. — Что ж, думаю, она будет благодарна вам за заботу и внимание, хотя ее здесь нет, есть я. Только я.
— Чертовски неловко, я прошу у вас прощения!
— Спасибо за ленч, Блейк. Все было чудесно, кроме извинений. — Не дожидаясь ответа, Кристал открыла дверь.
— Благодарю вас, мисс Тайнен. Я испытал большое наслаждение без оправданий.
Обернувшись, она кинула на него быстрый взгляд. Показалось ли ей, что на его чувственных губах играет легкая улыбка? Умышленно оставив дверь открытой, Кристал вернулась в глубь зала и остановилась прямо перед ним, не сводя глаз с его губ.
Блейк не двигался, но мрачная складка между бровями постепенно разгладилась, и лицо озарилось улыбкой.
— Вот что я подумала, — начала она. — Улыбка действительно вам к лицу. — И, решив снять напряжение между ними, она медленно и нежно поцеловала его. — Спасибо вам за то, что могу лицезреть ее, она великолепна.
Не дожидаясь ответа, она покинула комнату.
— Первоклассный ленч, — вскользь бросила Кристал, проплывая мимо письменного стола секретарши.
Мэрилин удивленно подняла глаза.
— Очень рада. Заходите в следующий раз.
Дверь захлопнулась, и мисс Тайнен очутилась на улице.
Еще до того, как увидела себя в зеркале ванной комнаты магазина, Кристал осознала, что весь ее макияж потек, и лицо выглядело, словно после заплыва в штормовом море. Она могла повесить на груди табличку с разъяснительной надписью: «После поцелуя длиной в тридцать минут». Тогда, возможно, не пришлось бы встречать изумленные взгляды прохожих.
Она умылась и заново подкрасилась, используя легкие пастельные тона, уложила волосы в тугой пучок и, расправив юбку, вышла в зал, словно ничего не произошло.
А что, собственно, произошло? Поцелуи законом не запрещены, просто ее действия вряд ли можно назвать мудрыми. Она сделала неверный шаг, и трудно подыскать ему оправдание.
Весь оставшийся отрезок дня Кристал посвятила планам на будущее: она посещала магазины, разговаривала с продавцами, постигала премудрости розничной торговли. Она успела завести несколько новых друзей — людей, с которыми ей приятно было общаться…
Так-то, Блейк Райт!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кристал отработала в магазине четыре дня, прежде чем решилась на разговор с тетей о дизайне витрины.
— Ты не возражаешь, если я внесу что-нибудь новенькое в интерьер нашей витрины? — спросила она, поглощая овсяные хлопья. Было почти одиннадцать часов вечера, и она не позволяла себе ничего сытного в такое время суток.
— Что именно? — спросила тетя Хелен, не отрывая глаз от телевизора, на экране которого кривлялся Дэвид Леттерман.
