— Точный расчет, правда?
— Пожалуй, чересчур точный. Ну и в чем все-таки дело?
Джорджи не успела рта раскрыть, как Дж. З.. сердито ответил:
— Кто-то портит декорации, вот в чем дело. Все винты, на которых крепятся перила балкона, были ослаблены. Как только бедняжка оперлась на них, они, разумеется, отвалились. Только какой-то ненормальный мог сделать такое, — пробормотал он, снова принимаясь за работу.
Нэнси обошла деревянную панель кругом, чтобы осмотреть ее с тыла. Там была лестница, которая вела к дверям, выходившим на небольшой балкон, где должна была стоять Джоанна.
Нэнси поднялась по ступенькам и, став у застекленной двери, посмотрела сквозь прозрачную портьеру. Обведя ее глазами, она заметила на портьере что-то вроде складки. Желая ее разгладить, Нэнси ощутила в руке приколотый к портьере листок бумаги.
— Вот это да! — сказала Джорджи, глядевшая на Нэнси снизу. — Держу пари, я могу угадать, что это такое.
Нэнси отцепила записку и, спускаясь по лестнице, развернула ее. Ну, ясно, еще одно послание и тот же старомодный почерк.
«Ромео, Ромео, о зачем же ты Ромео?» С балкона поглядела. О ужасный вид! Спектаклю крышка, зритель говорит. И публика права, я всех вас погублю. Пора убраться вам, я долго не стерплю.
— Прямо скажем, это не совсем Шекспир, — заметила Джорджи.
— Не думаю, чтобы сочинитель очень уж заботился о поэзии, — сказала Нэнси. И, немного помолчав, спросила: — Не кажется ли тебе, Джорджи, что в этих делах может быть замешан Дж. З..?
— Ну нет, он самый добросовестный работяга в труппе, — твердо заявила Джорджи. — И он очень хорошо относится к Шоттеру. Кроме того, после полудня я была с ним все время, и он к балкону даже близко не подходил.
— Неплохо бы выяснить, кто же все-таки побывал на балконе…
— Насколько мне известно, — сказала Джорджи, — вход в шатер открыт. Люди весь день бегают взад-вперед.
— Значит, кто-то мог ослабить винты еще утром. И никому не пришло в голову проверить балкон, раз накануне вечером все было в порядке.
— Но почему кому-то вздумалось причинить вред Джоанне? — спросила Джорджи. — Балконом пользуется только она, а ее, по-моему, все тут любят.
— У меня такое чувство, — произнесла Нэнси, снова разглядывая записку, — что наш таинственный поэт очень тщательно подбирал слова. — И она прочитала: — «Я всех вас погублю». Не думаю, что угрозы направлены на кого-то конкретно. Злоумышленник пытается погубить все наше представление.
— И при этом могут пострадать совершенно ни в чем не повинные люди. Это ужасно. Кому и зачем все это нужно?
— Возможно, кто-то боится быть уволенным, — размышляла Нэнси.
И она пересказала Джорджи телефонный разговор Мартины.
— Да, Мартина, похоже, не из тех, кто сдается без борьбы, — заметила Джорджи.
— И не только она. — Нэнси напомнила Джорджи о ярмарке, задуманной Луисом Ромеро, и об обидах Дина Бетлена на руководство фестиваля.
— Мне даже начинает казаться, уж не слишком ли быстро он кинулся подхватить Джоанну. Может, он знал, что балкон вот-вот обрушится?
Тут обе девушки увидели, что к ним направляется консультант Джош Форстер.
— Добрый вечер, мисс Дру, — любезно поздоровался он. Затем кивнул Джорджи и поправил свои очки в металлической оправе. — Я вижу, наш поэт объявился опять, — глядя на записку в руках Нэнси, заметил он. — Что на сей раз в этих стихах?
— Ничего особенного. — Нэнси пожала плечами. — Кто-то опять угрожает фестивалю.
— Да, нынешнее происшествие нагнало страху, — сказал Джош, — Слава Богу, никто серьезно не пострадал. Вы-то сами, мисс Дру, будьте осторожны. — И несколько суховато прибавил: — Филипп Шоттер желает после спектакля встретиться со всеми добровольцами.
— Несчастный случай в сегодняшнем спектакле внушает большие опасения, — начал Шоттер, когда все собрались. — И мы намерены найти того, кто в этом повинен, — прибавил он, глядя на Нэнси. — Я собираюсь зайти к Джоанне, хочу удостовериться, что с ней все в порядке. Но мне бы хотелось, чтобы наш фестиваль, несмотря на эти происшествия, имел положительную рекламу. Поэтому… — Он сделал паузу. — Поэтому я просил бы вас, жителей Ривер-Хайтса, оставаться до завтра в ваших костюмах.
— Как так? — изумился один молодой человек в коротких штанах и трико.
Прочие добровольцы с недоумением разглядывали друг друга.
— Мы решили, — с улыбкой сказал директор, — что это — отличный способ пробудить интерес к нашему фестивалю. Если вы в своих костюмах зайдете в бакалейный магазин за покупками, остановитесь на бензозаправке или проедетесь в общественном транспорте, вид ваш наверняка вызовет любопытство, и люди будут задавать вам вопросы. Тогда вы сможете рассказать им о фестивале.
— Как же я пойду в таком платье на занятия по аэробике? — озабоченно спросила Шоттера одна из фрейлин.
Остальные добровольцы расхохотались.
— Я полагаю, что мы договоримся следующим образом, — продолжал Шоттер. — Сегодня вечером перед уходом каждый отметит у Донны Васкес свой костюм. Так что все ваши костюмы будут на учете.
Когда собравшиеся разошлись, Нэнси объявила подругам:
— Я, пожалуй, поеду прямо домой. Увидимся завтра.
— Ты с нами не поедешь? — удивилась Бесс.
— Куда? — спросила Джорджи. — Я полагала, мы тоже едем домой.
— Разве ты не слышала? — лукаво улыбнулась Бесс. — Ведь нам предложили показаться в городе в наших костюмах. Я думаю, мы начнем с того, что полакомимся мороженым и йогуртом.
— Это мне нравится, — оживилась Нэнси. — Давайте встретимся в кафе-молочной возле нашего дома.
Джорджи посмотрела на Нэнси и Бесс в их длинных платьях елизаветинских времен с широкими юбками, затем на свои джинсы и футболку.
— Ладно, — вздохнула она. — Только где же мы найдем молочную с воротами вместо дверей?
— Пошли, — сказала Бесс, беря кузину за руку. — До встречи, Нэн.
Через четверть часа девушки уже входили в кафе-молочную. Несколько посетителей делали заказ у стойки, другие уже сидели за столиками и ели мороженое.
Нэнси и Бесс направились к стойке, вальяжно покачивая своими широкими юбками. Нэнси услышала за своей спиной голосок маленького мальчика.
— Мамочка, посмотри, какие смешные леди.
— Шшшш! Показывать пальцем неприлично… Джорджи, подойдя к стойке, смущенно опустила голову.
— Неужели мы сможем это выдержать? — пробормотала она, обращаясь к Нэнси и Бесс. — Все на нас смотрят.
Девочка-подросток за стойкой повернулась, чтобы обслужить посетительниц, и улыбнулась.
— Что вам угодно заказать? — приветливо осведомилась она.
