– Спасибо за заботу… – с натугой выдавил из себя молодой человек и, мимоходом сорвав низко висящую на ветке шишку, принялся ожесточенно выковыривать орешки. Думать о предстоящем как-то не очень хотелось… да и о чем тут думать? Желали побыстрее в ящик сыграть – вот пожалуйста, шикарная возможность! Даже какой-то замшелой экзотикой отдает, если очень воображение напрячь…
Тем временем утопленник в латах дернул ногой и зашевелился на плече у Барбуза. Неужто тоже живой?! Аркаша на минуту отвлекся от отчаянного потрошения кедровой шишки и вытянул шею. Ага! Значит, не его одного живьем слопают… «Кроме того, – мстительно подумалось молодому врачу, – у меня таки будет возможность дать по физе этой консервной банке! Кто, как не он, подлец, во всем виноват?! Не схвати он меня за ногу тогда, под водой, – ничего бы не было! Глядишь, выплыл бы как-нибудь. А теперь… Хе-хе, так ему и надо! Будет знать, каково оно – российских микробиологов на дно почем зря утаскивать, робокоп средневековый… Кстати о Средневековье. У нас двадцать первый век на дворе! Откуда здесь этот, с позволения сказать, железный анахронизм? И что вообще происходит?!»
Аркадий не знал, кто этот человек в тяжелых боевых доспехах, не знал, каким образом вместо современной улыбчивой Индии он оказался в этих забытых богом и людьми хвойных лесах… Твердо знал незадачливый врач только одно – он попал. И, кажется, куда-то ОЧЕНЬ не туда…
Колдунья с подозрением заглянула в берестяную коробочку с волшебным порошком и пробормотала:
– Хм… Странно. Он же во дворец ко мне попасть должен был!
– Мрр, – потянулась кошка, – ср-роки годности вышли, видать… За столько лет! Хор-рошо еще, что куда в другое м-место не забр-росило!
– Чего ж хорошего?! – Старуха зло фыркнула, убирая туесок на верхнюю полку. – Пока он к нам дойдет, феникс уже обратно улететь успеет!
– А вы пр-риведите… – Советница, поводя треугольными ушками, заглянула в котел. – Мрр? Смотрите, госпожа, тот, которого вы изволили забр-раковать! Он-то тут как оказался?!
– Не знаю! – отрезала колдунья. – Все эта белена… она как перележит, такое иногда вытворяет! Растительный ингридиент, гори он в пекле… Ну ничего! Направим куда следует… Я эти леса знаю. Там до Эндлесса рукой подать.
– А этот, бесчувственный который, не пом-мешает?
– Пусть только попробует! – Колдунья на минуту задумалась. – Кошка! Отыщи-ка мне вон в том ларце свиток с направляющим заклинанием… Куда б ни свернули, все одно ко мне попадут…
– М-мрр… спр-росить можно?
– Ну?
– А если вашего гер-роя эти вот, – когтистая лапа зависла над парой бородавчатых людоедов, – сожрут?
– Не сожрут, – отмахнулась хозяйка.
– Почем-му бы это?
– Он же герой, дура ты черномазая!
– М-да? – Кошка с сомнением посмотрела на растрепанного мокрого Аркадия, что-то бормочущего себе под нос. – Что-то не очень зам-метно… Но вам виднее, мрр!
Апартаменты четы людоедов представляли собой малогабаритную пещеру: у входа две выбеленные черепушки на длинных шестах, внутри – закопченные стены, по углам кости, по центру выложенный неровными булыжниками очаг, над которым раскорячился на трех железных прутьях-ножках большой котел. Пока пустой. «Ну это ненадолго», – про себя отметил Аркаша, обозревая скромное жилище со своего крюка в стене, куда его заботливо подвесили за пояс шорт несколько минут назад. Рядом в таком же положении болтался неизвестный гражданин в доспехах. Скрипел суставами, погромыхивал железом и сердито шипел что-то неразборчивое сквозь опущенное забрало.
– М-да… – Изучив в пещере каждый камешек и от нечего делать пересчитав все бесхозные косточки, живописно раскиданные по полу, врач повернулся к «утопленнику» в латах и, подумав, постучал ему по шлему: – Эй, ты, Айвенго! Костюмчик в коленках не жмет?
Из недр шлема послышалось нечто очень напоминающее по смыслу фразу: «А не пойти бы вам, дорогой товарищ…» С интересом дослушав до конца, Аркадий уяснил для себя две вещи: первое – его сосед скорее жив, чем мертв, второе – несмотря на обстоятельства, реакция на внешние раздражители у него в норме…
Приободрившись, Ильин кинул быстрый взгляд на хлопочущую у разгорающегося костра великаншу и зашептал:
– Слушай, мужик, ты в курсе, что нас съесть собираются?
– Мм…
– И не говори, совсем одичали, арбитражного суда на них нет… Я это, собственно, к чему – у тебя меч реальный или бутафорский, для красоты?
– Мм!
– Ну откуда я знаю, может, ты оружейную палату ограбил?! Или в Индии под старину сейчас косить принято?
– У-у, мм!!
– Что? Старик, сними паранджу, ни черта не понимаю…
Человек в доспехах приглушенно взвыл и, подскакивая на своем крюке, попытался жестами объяснить собеседнику, что «паранджу» он самостоятельно снять не может – шлем не косынка, одним движением головы не скинешь, а руки в локтях не гнутся! После пары особо выразительных телодвижений, детально характеризующих Аркашины умственные способности, последний понял, что от него хотят, и, удостоверившись еще раз, что людоедка полностью занята своим котлом, не без труда стянул с головы соседа шлем. Посмотрел, почесал в затылке и пробормотал:
– Меня съедят первым…
– Почему? – удивился сосед, без интереса обозревая пещеру.
– Потому что, дедуля, я моложе, привлекательнее, упитаннее и – как вывод – вкуснее!
– «Дедуля»? – Доспехоносец посмотрел на Аркадия странным взглядом. – Может, я и старше вас, сэр, но мне еще нет и тридцати.
– Уверен? – Вирусолог окинул взглядом длинную бороду, спутанные волосы непонятного цвета, давно свалявшиеся в сосульки, запавшие щеки и резкую сетку глубоких морщин на лбу… Тридцати ему нет, как же! Да этот Дон Кихот ему, Аркадию, в отцы годится!
«Дон Кихот», все поняв по лицу молодого человека, нахмурился:
– Отдайте мне мой…
Он замолк на полуслове – с зеркально отполированной поверхности шлема, который все еще держал в руках недоверчивый медик, на него смотрел старик.
– Это – я?!
Аркаша покосился на шлем, потом – на незнакомца, потом – опять на шлем…
– Слушай, дружище… а ты в зеркало хоть раз в жизни смотрел?
– Смотрел, – задумчиво ответил сосед. – Когда – не помню, но что смотрел – помню точно… Погодите! Где я? И почему меня подвесили здесь, как…
– Буратино? – подсказал Ильин и развел руками. – Вон видишь ту милую женщину с фигурой шпалоукладчицы? Она нас на пару из речки выловила. А где мы – без ста грамм не разберешься. У этой спрашивать – только время терять и нервы… Кстати, лошадь – твоя?
– Где?
– Снаружи гуляет, такая ничего себе, тоже железом обвешанная…
