Глава 1. Роковое озеро
Элвин
Знал бы, что все так закончится, — объехал бы проклятое озеро стороной.
Но я не знал. И в тот день было жарко. Слишком жарко. К полудню земля раскалилась так, что воздух дрожал от зноя. Не спасал даже призванный ветер — сырой, пахнувший влажными туманами Рондомиона.
Когда сквозь ветви оливковой рощи блеснула вода, я обрадовался и направил лошадь к берегу.
У водоема меня поджидал сюрприз. Под ближайшим деревом лениво пощипывала траву лошадь, а в озерце плескалась девушка.
Я осадил коня и залюбовался открывшимся зрелищем. Она была прелестна. Роскошные пряди каштановых волос почти скрывали полные груди с розовыми ягодками сосков, но ничуть не мешали наслаждаться видом стройной талии и крутой линией бедер. Жаль, остальное скрывала вода — уверен, ножки у девицы тоже загляденье. Не старше шестнадцати, невысокого роста, слегка пухленькая, с нежной кожей изумительного сливочного оттенка. Широко расставленные глаза и чувственные губы придавали ей вид одновременно невинный и донельзя соблазнительный. Округлые щечки с ямочками только усиливали сходство с ребенком, и оттого контраст невинного выражения лица и красивого женского тела, не скрытого покровом одежды, казался особенно возбуждающим.
Девушка увидела меня, ее глаза расширились от испуга. Взвизгнула, попробовала бестолково прикрыться руками, потом метнулась, уходя глубже в озеро, прячась от нескромного взгляда.
— Немедленно отвернитесь! — потребовала она.
— И не подумаю, — ответил я, наслаждаясь ее смущением ничуть не менее, чем открывшимся раньше прелестным зрелищем. — Местные пейзажи хороши, но даже они не идут ни в какое сравнение с вашей красотой… сеньорита?
— Франческа… — ответила девушка и тут же зажала рот ладонями.
Я расхохотался. Воспитание сыграло с юной красоткой злую шутку. Ноздри девушки раздувались от гнева, она продолжала метать в меня возмущенные взгляды, молчаливо ругая себя за оплошность. Аристократка остается аристократкой, даже стоя обнаженной, по горло в воде. А в том, что моя очаровательная собеседница знатного рода, сомневаться не приходилось. Породу и воспитание не спрячешь.
— Рад знакомству, сеньорита Франческа, — я спешился, шутливо поклонился и снял шляпу. — Мое имя Элвин.
— Вы негодяй!
— Пожалуй, — охотно согласился я. — Ваша матушка не предупреждала вас, что столь юной особе небезопасно путешествовать одной? На дорогах полным-полно негодяев, и, уверяю, я далеко не самый страшный из них.
С этими словами я отвел в сторону и привязал рвущегося к воде коня. Она все так же стояла по шею в озере, скрестив руки на груди. Совершенно напрасно — солнце так играло на водной глади, что мне все равно ничего не было видно с берега.
Посмотреть на красивую обнаженную женщину всегда приятно, но это зрелище мне, мягко скажем, не внове. Сейчас куда больше пикантности ситуации добавляли смущение и негодование девушки. Откинь она их — я бы сразу потерял интерес.
— Я не выйду!
— Значит, будете сидеть там, пока я не уеду.
— Вы — негодяй!
— Вы это уже говорили.
— Вы… вы… — Ее воспитатели совершенно не озаботились тем, чтобы обучить юную подопечную непристойностям, и сейчас малышка испытывала определенные трудности с подбором слов.
— Да, это все еще я, сеньорита. И я думаю провести здесь пару часов. А может, и заночевать.
Вместо того чтобы разреветься или в очередной раз сообщить, что я негодяй, девица вдруг уставилась на что-то за моим плечом. На ее лице засияло неподдельное облегчение.
Возможно, это спасло мне жизнь.
Повинуясь интуиции, я дернулся влево. Над ухом свистнул клинок. Я отпрыгнул, рука потянулась к поясу, чтобы обнаружить там только кинжал-дагу. Шпага осталась притороченной к седлу.
Мой противник меж тем зарычал и снова пошел в атаку. Я выругался, уклонился и перебросил кинжал в левую руку.
Напавший был совсем еще юнец — невысокий, смуглый, черноволосый и черноглазый — тонкая щеточка ухоженных усиков и мелкая бородка не делали его старше, хотя он явно гордился этими признаками принадлежности к мужскому роду.
Двигался он отлично и фехтовал куда лучше меня. Сумей мальчишка сохранить трезвую голову, приключение могло бы закончиться печально. Однако он был разъярен, что давало некоторый шанс на победу.
Я знал: если пылкий юнец будет достаточно ловок, я останусь гнить под голубым небом Вилесс. Возможность такого исхода делала нашу схватку по-настоящему увлекательной.
Удары падали справа и слева, я еле успевал уворачиваться. Разница в длине оружия сводила на «нет» мое преимущество от ведущей левой руки. Я азартно уклонялся, проводил финты и обманные атаки, пытаясь подобраться к противнику поближе. Очень хотелось победить, не прибегая к магии.
Несколько минут он гонял меня по полянке. Девица при этом выкрикивала что-то подбадривающее и хлопала в ладоши. Короче, все трое получали свою толику удовольствия. А потом мне просто не повезло. Нога поехала по скользкой траве, и вместо изящного вольта я взмахнул руками и завалился на бок.
Я медленно сел. Дрожащее острие шпаги покачивалось перед глазами.
— Проси прощения у лучшей из женщин, которую ты оскорбил своим похотливым взглядом, мерзавец, — воззвал мальчишка патетично, будто выступал на подмостках захудалого театра.
Разве можно так бездарно переигрывать? Я поморщился и, словно в зеркале, поймал тень своего неодобрения на лице Франчески.
— Столько пафоса! Моему чувству меры только что нанесен сокрушительный удар. А как ощущает себя ваше, лучшая из женщин? — обратился я к девушке. Она в этот момент как раз выходила из озера, вся в дрожащих на солнце капельках воды. Прикрываясь руками, торопливо натянула исподнюю рубаху. Намокшая ткань немедля обрисовала изгибы тела. Восхитительное зрелище!
— Заткнись и не смей на нее пялиться, ты… — взбесился юнец. Лезвие клинка уперлось мне в горло и прокололо кожу. Я почувствовал, как капля крови скатилась вниз по шее.
Слишком близко. Опасно. Если он внезапно решит ударить, могу и не успеть поставить щит. Я улыбнулся. Ради одного этого стоило заехать к озеру.
В ответ на угрозы захотелось подразнить черноусого идиота. Что я и не преминул сделать, обратившись к девушке:
— Я ведь здесь не просто так, сеньорита Франческа. Меня послали за вами.
Это был выстрел наугад. Нервозность в поведении парочки наводила на мысль, что они опасаются погони.
— Я велел тебе заткнуться!
