Они припарковались и выбрались из машины. Дэнни и Хлоя взглянули друг на друга и опять отвели глаза. Они были недостаточно хорошо знакомы, чтобы поделиться друг с другом радостью.
— Ну что ж, пошли. — Папа Хлои взял ситуацию в свои руки и зашагал впереди всех по хрустящему желтому гравию к открытой настежь двери. Они вошли в огромный холл. Голоса и шаги суетящихся вокруг людей эхом разносились по зданию. Стрелки на стенах указывали сразу во все стороны. Музыкальные технологии — сюда, танцевальная студия — туда. Репетиционные аудитории, столовая, зрительный зал. Папа подошел к стоящему в вестибюле столу, чтобы узнать, куда идти. Выяснилось, что у Дэнни сперва прослушивание, а Хлое вначале предстоит интервью.
— Дэнни, если хочешь, я могу пойти с тобой, — предложил мальчику отец Хлои.
— В этом нет необходимости, — возразила сидящая за столом дама. — В зал вас все равно не пустят. Вы с женой и малышом могли бы подождать, пока дети освободятся. В фойе вы найдете журналы и напитки. Вам там будет удобно. А теперь, — она посмотрела на Дэнни, — ты, мальчик, обожди здесь минуту, а вы, юная леди, поднимайтесь-ка наверх. Первая дверь направо. Сообщишь свое имя женщине за столиком. Потом спускайся ко мне, и я скажу тебе, где будет проходить прослушивание.
Все происходило слишком быстро. Хлоя была не готова. Но мама с папой обняли ее, пожелали удачи и уже направлялись с Беном в фойе. Паниковать было бесполезно, теперь она должна все делать сама. Хлоя пересекла огромный холл и стала подниматься по лестнице. Ее кроссовки безбожно пищали. Что ей там говорили насчет двери? Она оглянулась, но женщина в холле уже что-то объясняла другим посетителям. Ее увидел только Дэнни.
— Удачи! — крикнул он, и по зданию разнеслось эхо.
— Тебе тоже, — она произнесла это слишком тихо, вряд ли он ее услышал. Она продолжила взбираться по покрытым красной ковровой дорожкой ступеням. Ей казалось, она идет на казнь, а не к воплощению своей заветной мечты.
Наверху тоже звучали голоса. Ей навстречу спускались какие-то люди. Слава богу! Теперь она сможет спросить у них, куда идти. Но когда Хлоя увидела, кто это, то поняла, что не сможет обратиться к ним! Перепрыгивая через ступени, к ней приближались самые знаменитые близнецы в стране! Хлоя не верила глазам. Только в прошлом месяце она видела их фото в своем журнале — они рекламировали зимнюю одежду. Ошибки быть не могло. Она сразу узнала эту восхитительную кофейного цвета кожу, темные глаза и длинные, струящиеся по плечам волосы. В реальной жизни они были так же красивы, как и на страницах журнала. Поп и Лолли, по-настоящему богатые и знаменитые модели, спускались по той же лестнице, по которой поднималась Хлоя. И хотя они и были ровесницами Хлои, их она ни о чем не могла спросить!
Поднявшись наверх, она увидела убегающий вдаль длинный коридор. Девочка остановилась в нерешительности, и тут из открытой двери рядом с ней донесся чей-то голос:
— Имя?
— О! — Хлоя обрадованно вошла в комнату. — Хлоя Томпкинс.
Женщина провела пальцем по списку, нашла имя Хлои и поставила рядом с ним галочку.
— Ты певица, не правда ли? — сказала она. — Садись вон там. Когда они будут готовы, они тебя позовут.
Хлоя села на стул между девочкой приблизительно ее возраста, одетой в черное, и мальчиком намного старше ее в рваных джинсах с торчащим из дыры коленом. Ее никто еще не называл певицей. Она подумала, что, возможно, когда-нибудь она ею станет!
Девочка в черном обернулась к ней. Хлоя улыбнулась, хотя девочка не выглядела дружелюбно.
— Что ты собираешься петь на прослушивании? — надменно поинтересовалась она.
Хлоя застенчиво ответила ей.
— А ты? — в свою очередь спросила она.
Но девочка презрительно скривилась.
— Тебе какое дело? — недобро произнесла она. — Людям ничего нельзя рассказывать заранее.
Хлоя была раздавлена. Она сунула руку в карман и сжала в кулаке флакон. Остался ли у нее хоть малейший шанс?
9
Интервью
— Не имеет никакого значения, знает ли кто-нибудь, что ты поешь, — это вмешался стоявший рядом мальчик в дырявых джинсах. Хлоя взглянула на него с благодарностью. — Я играю на гитаре Freebird, — тихо добавил он, — а на нее ты не обращай внимания.
— Хлоя Томпкинс? Входи, пожалуйста. — В открытых дверях стояла женщина. Хлоя поспешно встала. Она не заметила вытянутых перед ней длинных ног девочки.
— Осторожно! — завопила девочка. Хлоя споткнулась о ее выставленные ноги. — Мои колготы! Ты могла их порвать. — Она подтянула ноги под себя и уничтожающе посмотрела на Хлою.
— Ничего, — сказала женщина, заводя Хлою в комнату для интервью, — не расстраивайся.
Но Хлоя была очень расстроена.
В небольшой комнате за длинным столом сидели три человека. Они выглядели довольно дружелюбно, но Хлоя оцепенела от ужаса. Она долго смотрела на них, как будто была не в состоянии сойти с места. Потом до нее дошло, что один из них что-то ей говорит.
— Присаживайся, — повторила сидящая посередине женщина. Хлоя села.
— Я миссис Шарки, директор школы Рокли Парк, — продолжала женщина, — это миссис О’Фланнери, наш медработник, она следит за музыкальным здоровьем девочек.
Миссис О’Фланнери была очень молодой, значительно моложе миссис Шарки и даже моложе мамы Хлои. Она была одета в синюю униформу, что делало ее немного похожей на медсестру. Она улыбнулась, но не успела Хлоя сообразить, что она должна улыбнуться в ответ, миссис Шарки опять заговорила.
— Это мистер Пенардос, заведующий танцевальным отделением, — сказала она. Хлоя запаниковала.
— Но я не танцую, — поспешно запротестовала она. — Я пою популярные песни! Вы, должно быть, перепутали меня с кем-то другим. — На какую-то долю секунды она испугалась, что ей прислали чужое приглашение на прослушивание. Может, ей вообще здесь не место!
— Не беспокойся, — сказал мистер Пенардос, — твоя кассета у мистера Плейера, ты к нему потом пойдешь на прослушивание. А мы просто хотим поговорить. — Он развеселился, но Хлоя понимала, что он не смеется над ней, а разговаривает с ней дружески.
— Ты только что поступила в школу Бикон Компрехенсив, — сказала миссис Шарки. Хлоя кивнула. — Какой у тебя опыт выступлений на сегодняшний день? — продолжала директриса.
— Ну… — Хлоя отчаянно пыталась вспомнить хоть какое-то выступление, — я играла Марию в последней рождественской пьесе в начальной школе, но там не было песен.
— Что, совсем не было рождественских песенок?
Хлоя покраснела.
— Песенки были, только я их не пела, — слова вдруг полились потоком, — миссис Пендл, наша учительница, постоянно говорила, что я стараюсь выделиться. Мой голос не сливался с другими. В конце концов я просто открывала и закрывала рот, делая вид, что пою. Я не хотела, чтобы меня ругали. — Миссис Шарки и миссис О’Фланнери многозначительно переглянулись.
