— Или вы уже устарели для таких танцев? — Кейти с приятелем едва переводила дыхание, но не выпадала из ритма.
— А не устроить ли нам пари, кто дольше продержится? — Недолго думая, Дженна скинула туфли и взяла за руку Маркуса. — Покажем класс?
Они закрутились в танце, заставлявшем смотреть партнеров друг на друга, чтобы выполнять синхронные движения. Маркус казался, когда Дженна стала ниже на несколько сантиметров из-за сброшенных туфель, огромным. Он легко, как пушинку, приподнимал ее над полом, делал поддержки. Вскоре многие, перестав танцевать, стали наблюдать за ними.
Но Дженна этого не замечала: она улыбалась партнеру, она соблазняла его и ускользала в самый пиковый момент. Маркус играл в эту игру с азартом, и музыка только подхлестывала его. Когда прозвучал последний такт, они обнялись. Стоявшие на площадке гости громко зааплодировали.
— Я же говорил тебе, что будешь сегодня царицей цветов! — сказал, смеясь, Маркус.
— В таком случае ты — отличный садовник. — Не поясняя, что значит это сравнение, Дженна опустилась в плетеное кресло и добавила: — Я бы с удовольствием выпила лимонной воды со льдом.
— Вы выиграли, — услышала она голос Дина. — Я наблюдал, как вы танцевали. Это не был просто танец.
— Правда? А что же это, по-твоему, было?
— Вы как будто соревновались… — Дин замялся. — Впрочем, зря я это сказал…
— Да продолжай же, мне интересно услышать, что ты углядел в обыкновенном рок-н-ролле? — Взглянув ему прямо в лицо, Дженна не без удивления заметила, что Дин сильно смущен.
— Наверное, сегодня мы все немного сошли с ума: я люблю Келли и хочу жениться на ней, но мне как-то небезразлично, что «невеста из теста» — помнишь, Кейти так нас дразнила? — танцует так с моим братом!
— А не с тобой? Ты это хотел сказать?
— Ты по-прежнему меня прекрасно понимаешь.
— Что же тебе мешает потанцевать со мной? Очень может быть, у нас получится лучше.
— Не получится, потому что ты любишь не меня.
Дженна почувствовала укол прямо в сердце: неужели Дин не замечал, что она его — именно его — любила столько лет? Что ему — именно ему — хотела отдать свое сердце! Она отвела глаза.
— Дин, зачем мы говорим об этом? Детство растаяло, я уже не маленькая девочка, и я не хочу быть больше «невестой из теста». У нас разные дороги к счастью. Ты свою уже выбрал.
— О чем вы тут секретничаете? — Келли уже сняла белый венок из цветов и ходила с распущенными волосами. — Дженна, ты прекрасно танцуешь. Училась в какой-нибудь студии? У нас многие занимаются в школах танцев. Говорят, это здорово стимулирует сексуальные отношения.
— Дженна не училась специально танцам, у нее природное дарование, — почему-то вздохнул Дин, сказав это, — она и вообще талантлива многогранно: уже изучила два языка и собирается поехать в Индию работать.
— Как интересно! Медитировать — в Индию? Из Америки многие едут туда за экзотикой и в поисках внутреннего раскрепощения. Да и приемы любви в древней Индии отличались своеобразием…
— Я собираюсь в Индию не за любовью и не медитировать — меня интересует этнография.
— Это круто. А мы поедем в ближайшее время в Австралию, где я увижу кенгуру на природе. — Келли обняла Дина. — Ты обещал!
— Я все помню. Джен, не говори больше ничего, но я чувствую себя почему-то дураком.
— Вот интересно, почему? — Келли взглянула на жениха.
— Это наша детская тайна, и я не обязан тебе ее раскрывать. Если, конечно, Дженна не скажет «да».
— Нет, не разрешаю, — был твердый ответ, — детство тем и прекрасно, что осталось в прошлом. Не будем его вспоминать сейчас.
Подошел Маркус и протянул стакан с водой.
— Ты просто восхитила меня, этот танец я не забуду долго.
— Почему не сказал «навсегда запомню»?
— Потому что мы еще не раз будем танцевать, и у нас может получиться еще интереснее.
— У вас получится еще лучше, брат, — встрял в разговор Дин, — потому что вы — прекрасная пара!
— Это комплимент или упрек? Я не понял.
— Ты прекрасно все понял. Странно только, что я ни о чем не догадывался.
— Перестань говорить загадками, Дин!
— В самом деле, Дин, что ты все время не договариваешь? Почему загадываешь то Дженне, то Маркусу загадки? — Голос Келли зазвенел. — Ты устал? Тогда пойдем и отдохнем немного. В такой прекрасный вечер не стоит вспоминать детские обиды, если бы даже они и были. Но, по-моему, никто ни о чем давно не помнит, кроме тебя.
Келли повела Дина за руку по дорожке к дому так, как ведут ребенка.
— А ведь я, кажется, догадался, в чем дело: брат ревнует тебя ко мне!
— Не знаю. Но таким странным я его еще не видела: он как будто хочет на что-то решиться, но сдерживает себя. Боится чего-то. Хотя это только мои предположения.
— У него, похоже, открылись глаза: он понял, что потерял тебя.
— Маркус, что ты говоришь: как можно потерять то, что не хотел иметь?
— Такова природа мужчин: частенько они не могут разглядеть бриллиант на расстоянии вытянутой руки, но очень ясно видят блеск стекляшки за сотни метров. По-моему, с Дином случилось то же: он понял, что мог владеть бриллиантом.
— Это процесс взросления: хочется и на дискотеку, и машину водить, а вечером положить в кровать плюшевого медвежонка.
— Ты сказала это очень верно. — Маркус с какой-то тайной мыслью взглянул на девушку. — А ты уже пережила это период?
— Да, и ты помог мне.
— Я очень рад. — Он взял руку девушки в свою. — Добро пожаловать во взрослую жизнь, Дженна Харпер.
Упоминание фамилии заставило ее напрячься: в семье Кроссанов всегда старались подчеркнуть ее близкое родство к ним, поэтому редко упоминали фамилию. Так что прозвучало это и торжественно, и официально, и… несколько отчуждающе. Как будто Маркус дал понять, что они близки по душе, но не по крови.
— Почему вдруг ты назвал меня по фамилии? Я, кстати, из твоих уст ее ни разу не слышала.
— Ты самостоятельный человек, отвечающий за свои поступки, ты распоряжаешься своей жизнью и даришь свои чувства по своему усмотрению. И — по доброй воле. А еще я хочу напомнить тебе, Дженна, что мы можем испытывать друг к другу не только родственные чувства.
— Можем, да, совершенно верно. И я думаю, почему я их не испытала раньше? Ответ даю сама же и искренне: я боялась тебя!
— Разве я когда-нибудь позволил себе унизить вас, детей, хоть чем-то? Или хоть дал какой-то повод? — Он с недоумением посмотрел на девушку. — Хочу заверить, что я любил вас всем сердцем.
— Да я не о том! Меня подавлял твой непререкаемый авторитет в доме и среди знакомых, ты всегда был отличником: и в школе, и в университете, и в спортивной команде, и в бизнесе… Ты казался мне недосягаемым, каким-то небожителем, а не обыкновенным человеком, вот я в каком смысле сказала.
