– А ты куришь?
– Нет, – спокойно ответил Саша, продолжая торопливо записывать в журналы слова. – Здесь мужики курят, поэтому такой запах.
Она смотрела, какой он трудолюбивый и все дела доводит до конца, не оставляя ничего на завтра, аккуратный и соответствует своей должности: строгий, правильный, умный. Он услышал музыку по радио про Эсмеральду и стал чуть слышно подпевать: «И после смерти мне не обрести покой, я душу дьяволу продам за ночь с тобой…», потом, закончив с бумагами, собрал барсетку и одежду, взял связку ключей, продолжая петь и поглядывать на Надю, словно посвящая слова ей.
«…Святая Дева, ты не в силах мне помочь. Любви запретной не дано мне превозмочь. Стой! Hе покидай меня, безумная мечта. В раба мужчину превращает красота. И после смерти мне не обрести покой. Я душу дьяволу продам за ночь с тобой», – он выключил радио, подошёл к Наде, которая заслушалась его пением, и, желая слышать подтверждение своих чувств, спросил:
– Да?
– Ну, тебе видней, – Надя не знала, что ответить. – А у тебя красивый и нежный голос. Я бы слушала и слушала. Мужчины редко поют. А точнее, можно сказать, вообще не поют.
– Влюблённые мужчины поют, – не согласился он, закрывая дверь на ключ. – Ну что, пойдём, покажу тебе всё, – он посмотрел на неё, поняла ли она его чувства к ней, и, убедившись, что она услышала его, повёл по ступенькам вверх, не дожидаясь очередного вопроса. – На втором этаже у меня спортзал, сауна и раздевалки. А на первом – кабинет, комната для отдыха, красный уголок.
– У тебя свой спортзал? – удивилась Надя, поднимаясь по широкой лестнице и рассматривая всё по сторонам.
– Да, собранный своими силами. Что-то осталось от прошлого мастера, а что-то я привёз из дома. Ну, сейчас всё сама увидишь, – он открыл ключом белую дверь и пропустил девушку вперёд, закрывая дверь на замок.
Комната была просторной и светлой, прохладной и проветренной. Сирени внизу не доходили до окон, поэтому всё пространство освещалось дневным светом. Помимо прикреплённой к стене лестницы слева здесь расположились турники, тренажёры со штангами, гири и гантели разного веса, маты на полу, скакалки висели на крючках, несколько обручей и тяжёлых баскетбольных мячей. Настоящий спортивный зал.
– Ух, ты, как много всего, – Наде хотелось всё потрогать и попробовать. А Саша уже уселся за тренажёр и качал ноги, рассказывая, что у него есть.
– Этот тренажёр для жима ног, можно прокачивать икры, – он встал и пошёл дальше, демонстрируя несколько раз каждый тренажёр, – эта скамья для жима штанги лёжа. Можно менять вес с помощью гантелей. Есть самые маленькие, от 1 килограмма до 50. Этот тренажёр для мышц спины. Это для бицепсов. Это верхняя тяга. А на этой скамье можно качать пресс. Причём чем выше ставишь, тем сложнее.
– Я думала, что пресс можно только на полу качать, – удивилась Надя. Саша засмеялся.
– А ты попробуй, – предложил он ей лечь, и она легла на скамью под уклоном в 45 градусов, тем более что в брюках могла себе это позволить. – А теперь руками обхвати плечи и качай пресс. Ну, как?
– Тяжело, – сказала с трудом Надя, сделав несколько раз.
– Здесь всё зависит не от количества повторов, а от угла наклона. А можно и на турнике. Тогда достаточно будет нескольких раз. Причём не только прямо наклоняться, но и скручиваться, – он повис на турнике вниз головой, обхватил плечи руками и несколько раз показал, как качать пресс. А потом легко спрыгнул.
Надя встала со скамьи и пошла дальше, увлечённо слушая своего экскурсовода.
– Это груша для отработки силы удара. А вон та – пневматическая, для отработки быстроты удара. Некоторые занимаются в перчатках, я так, – с размаху он ударил по груше кулаком, предварительно приняв стойку для удара, и раздался звонкий щелчок.
– Это сколько в тебе силы-то? Откуда? – удивилась она.
– Я боксом занимался, – ещё раз чётко ударил он по груше, она отлетела выше, чем в первый раз, и поймал её.
– А теперь не занимаешься? – она не верила своим глазам, что может быть в мужчине такая сила.
– Списали по состоянию здоровья, – огорчённо сообщил он.
– Это как?
– Сердце не выдержало бы следующего боя. Поэтому тренер запретил профессионально заниматься боксом и участвовать в боях, – объяснил он.
– Ты участвовал в боях? – уселась она на тренировочную скамью, чтобы послушать его рассказы о себе.
– Да. У меня отлично всё получалось. Почти каждый бой – победа, в своей весовой категории. А потом один неудачный удар – и всё, конец карьере!
– Это же больно, когда тебя бьют.
– Там всё защищено: перчатки, капа, в любительском – ещё и шлем. Ну, а если словил удар – сам виноват, надо было уклоняться, отходить или ставить вовремя защиту, – он сразу показывал, что такое уклон, отход и защита.
– А тебе не страшно было? И вообще, как так можно – бить другого человека?
– Помимо физической подготовки, перед боем всегда идёт психологическая. Выходишь на ринг и ничего, кроме глаз соперника, не видишь. И отрабатываешь всё, чему тебя учили. Это даже интересно. Иногда попадаются хорошие соперники, которых можешь просчитать только на третьем-четвёртом раунде.
– Тебе нравилось? Переживаешь? – заметила Надя, как он увлечён боксом и рассказом о нём.
– Всему своё время, видимо, – не печалился он.
А Наде стало его жаль: он мог бы стать звездой бокса с его силой, стойками и чёткими ударами. Хотя, может, они все там такие профессионалы? Она просто никогда этим не интересовалась.
– Вот так я каждый день прихожу в зал, чтоб поддерживать себя в физической форме, – заключил Саша, садясь на корточки напротив неё.
– Каждый день? – удивилась она.
– Да, после работы или в обед иногда успеваю.
«Так вот почему никто с ним не спорит и против ничего не говорит, – догадалась она. – Просто его коллеги знают, какой он силой обладает, и понимают, что лучше лишний раз не нарываться».
– А ты здесь один занимаешься?
– Чаще один, а так – иногда мужики заходят позаниматься. Ключ всегда у меня в столе, поэтому – кому надо, подходят и берут.
– Так вот почему тебе сильно не противоречат, – вслух поделилась она своим предположением.
– Ну, у кого есть голова, они стараются ею думать, – улыбнулся Саша.
– А как же ты женщин успокаиваешь? Тоже кулаками? – забеспокоилась она.
– Умные – сами понимают, а глупых – ничем не успокоить, наоборот, надо дать выговориться, – улыбнулся он тому, что она пыталась его подцепить на крючок, приблизился к её ногам и обхватил руками колени. Она бессознательно положила руки на его плечи, чтоб почувствовать крепкие мышцы, и слегка погладила их.
– Сегодня уже никто мне ничего не говорил о нас. Так странно. А ещё недавно все сплетничали.
