Натянув купальник, девочка улеглась на лавочке, подставив себя мягким лучам солнца, пробивающимся сквозь березовую листву. Непонятный визит охотника с новой силой колыхнул волну мыслей о недавней семейной трагедии, не дававшей покоя. Заныло под ложечкой. Неужели этот пожилой охотник – убийца? Зачем он припёрся сюда, да ещё днём, прекрасно понимая, что мама на работе и я в доме одна? А может, взаправду вынюхивает, какая ситуация в семье потерпевших? Похоже, всё к одному – Аникин смахивает на заправского убийцу, такой у него взгляд кровопийцы, а потом если он может застрелить кабана или огромного лося, то и человека-то ему прикончить элементарно, раз-два! Может, охотился на косуль или оленей, а дедушка его за этим занятием и застукал. А он обоих убил, и дело шито-крыто, какие свидетели в лесу? Точно! Зачем приезжему убивать бабушку? Да она – божий одуванчик, училка по литературе. Для неё Пушкин и Бродский дороже золота! За непочтительное отношение к Лермонтову могла любимой дочери или внучке поддать веником. Да, теперь все сходится! Оказывается, как всё просто! Неужели я нашла преступника? Но нужны, как они называются в детективах, эти самые – улики. Ну, Аникин держись, я их скоро разыщу, и тебя ждёт заслуженная кара.
Вечером, когда скрипнула калитка, Алёнка распахнула перед матерью дверь:
– Ура! Мама вернулась!
– Что случилось? Ты какая-то возбуждённая… да и мне днём было как-то не по себе. Скажи, у тебя всё нормально?
– Да, всё классно! Я нашла убийцу!
– Кого?
– Ну, убийцу бабушки и дедушки!
Людмила со всего маха опустила сумки на пол и грохнулась на краешек лавочки, рядом с ведром с колодезной водой.
– Ох! Я так и думала, здесь что-то происходит. Тоже мне, доморощенный Шерлок Холмс, лучше подай чашку, я попью с дороги… и это… рассказывай, что тут произошло в моё отсутствие.
Алёнка сунула маме в руки кружку и рассказала о визите охотника и о своих пророческих догадках.
– Не знаю, у меня от твоих сказок голова набекрень. Но этих… доказательств у тебя нет никаких, кроме пустых фантазий, высосанных из пальца. Так можно обвинить любого, у кого был конфликт с дедушкой или бабушкой. Бабуля тоже была принципиальная, знаешь, сколько она «троек» наставила в аттестаты, несмотря на слёзы детей и родителей?
– Ну и что смертельного в «тройках», чтоб из-за них убивать?
– Раньше при поступлении в институт считался ещё общий бал аттестата! И знаешь, сколько народу не поступили в престижные институты из-за «троек» по русскому и литературе, даже сдав хорошо вступительные экзамены?
– Теперь соображаю. Но я ещё подумаю.
– Думай, только хорошенько, и давай скорей готовить ужин, я сегодня даже не обедала. Ты огород поливала?
– Да, мамочка.
– Молодец.
Алёнка нарезала салат и, прикрыв его газетой от надоедливых мух, пошла в спальню, где вырвала чистый лист из альбома. Сев за стол, она решительно написала вверху: «дедушка» и «бабушка», а в центре «охотник», и повела от последнего жирную стрелку в сторону «дедушки». Слева от «дедушки» черканула ещё слово «комбинат», а справа две буквы «ДД», и следом две стрелки к дедушке. Девчонке понравилась схема, получилось ну прямо как в настоящих детективных фильмах. Она хотела показать схему маме, но передумала из-за «ДД», означающих, конечно, того самого дядю Диму.
После ужина они вышли в огород, где их ожидали грядки с зеленью, огурцы и помидоры, а ещё кислая чёрная смородина. Солнце садилось за лесом, и ветер стих, от прогретой за день земли и трав потянулись запахи, делающие прекрасной жизнь в лесу и за городом. Любоваться закатом помешал назойливый треск мотоцикла, но это оказался не привычный рёв Диминого «Урала», это были скорее звуки певческих цикад, дразнящие слух отдыхающих на блаженном острове Хайнань.
Алёнка подбежала к забору. У калитки стоял маленький жёлтый скутер, с которого слезал молодой парень в зауженных джинсах и рубашке поло, с пёстрым рюкзачком за спиной. Завидев девчонку, он приветливо замахал рукой:
– Добрый вечер! Извините, пожалуйста! Я хотел бы переговорить с родственниками Александра Сергеевича и Натальи Николаевны Белкиных!
Алёнка хотела подойти поближе к гостю, но, вспомнив, что одета в старую футболку с Винни Пухом, на которой красуется огромное пятно от вишнёвого варенья, так и не вышла из укрытия, а только крикнула:
– Подождите, пожалуйста!
– Извините, а сотовая связь здесь работает? – ещё успел спросить парень, рассматривая бесполезный в лесу айфон.
– Нет, это же глухомань!
– Да, в лесу и вправду пахнет лесом, – от себя добавил парень.
Девчонка побежала к маме и рассказала о госте.
– Зачем ты ему сказала, что у нас не принимают телефоны? Вдруг у него на уме что-то нехорошее!
– Мама, преступники не ездят на жёлтых скутерах, уж поверь мне, я прочитала сотню детективов и посмотрела столько же фильмов! А потом у меня ничего в ухе не звонило.
– Ты опять об этом, тихо, перестань. Пошли, а то неудобно перед незнакомым человеком в таком затрапезном виде.
Вдвоём они отправились переодеваться. Джинсовый сарафан и розовая лента в волосы поджидали Милу, а Аленка обошлась свежей футболкой с мультяшными бабочками. И вскоре, выйдя за калитку, они обнаружили худенького парня, с ухоженными рыжими кудрями и тонкой кожей, который, завидев их, соскочил со скутера и, немного разволновавшись от вида двух незнакомых женщин, представился:
– Евгений Хронов, журналист местной газеты, студент факультета журналистики Московского государственного университета, уже несколько лет собираю материалы о гибели ваших родных, хотелось бы задать вам пару вопросов. Если вы не возражаете.
– Здравствуйте, меня зовут Людмила Белкина, а это моя дочь Алёна.
– Очень приятно! Наконец-то я вас увидел, – парень вдруг покраснел и добавил, – ну так рядом, близко. А то живём в одном посёлке, так сказать, видим иногда друг друга.
– Да, я тоже помню вашу статью, читала несколько лет назад в нашей газете, – сказала Людмила и осмотрела с головы до ног журналиста. – Но я вас представляла совсем иначе, таким маститым и даже в годах, почему-то с седыми усами и бородой.
Женя стал переминаться с ноги на ногу, словно оказался в классе около доски, но, совладав с волнением, продолжил:
– Усы и бороду можно попробовать отпустить, но с сединой получится загвоздка. Я только перешёл на четвёртый курс факультета журналистики и параллельно работаю в поселковой газете, так сказать, набираюсь опыта, расписываю перо, как говорят наши преподаватели.
– А вы учились в нашей школе? – спросила Алёнка.
– Да, мои родители живут в посёлке. Я, кстати, ученик Натальи Николаевны!
– Ну, а я не пойму, откуда вас знаю, то есть где-то видела. А теперь мне всё ясно с вами.
