А потом, словно подавая пример остальным, хозяин шагнул к окну и резким движением руки раздвинул шторы. Было уже темно — вот-вот должно было пробить десять, — но на болотах уже мерцали и танцевали огни, которые последние дни так удивляли его, заполняя душу сверхъестественными страхами. На фоне тьмы они напоминали гроздь алмазов, которые странно переливались в таинственном лунном свете.
Все гости подошли к окнам, только Дакр остался стоять в стороне, словно гигантский разъяренный бык, готовый броситься на свою жертву. Потом раздались удивленные восклицания.
— Чертовски милое зрелище! — отметил Фордис, растягивая слова, словно само по себе произнесение этой фразы доставляло ему некое эстетическое удовольствие. — Что это? Какой-то новый аттракцион? Не знал, что вы балуетесь такими вещами.
— Ничем таким я не балуюсь, — возразил Мерритон и только потом понял, как глупо это звучит. — Тут нет никаких ярмарочных «чудес» или розыгрышей. Это бог знает что! В том-то и суть дела. Что создает эти огни, откуда они берутся? Та часть болот необитаема — призрачное место, куда никто из крестьян не рискует отправляться ночью. Ходят истории о том, что те, кто уходит ночью на болота, никогда не возвращаются…
— Не перегибайте, Найджел, — с притворным удивлением выдохнул Тони. — Шампанское — дело хорошее, но…
— Именно так говорят местные крестьяне, — с печалью в голосе возразил Мерритон. — Это рассказал мой дворецкий, когда я спросил про «ледяное пламя» — так здешние жители называют огни. Они утверждают, что это — какое-то сверхъестественное явление, и все, кто проходит мимо, исчезают с лица Земли. А на следующую ночь появляются новые огни — это горит душа того, кто предшествующей ночью отправился на болота.
— А есть тому доказательства? — поинтересовался доктор Джонсон, неспешно поглаживая бороду. Судя по выражению лица, он не верил во всю эту историю.
Сэр Найджел резко повернулся к нему, пытаясь что-то рассмотреть в тусклом свете, воцарившемся в столовой.
— Да, насколько мне известно, — наконец ответил он на вопрос доктора. — Недавно один парень — приятели звали его Муерсом, а полное его имя Уилл Муерс — выпил и поспорил с местными бездельниками, что ночью отправится на болота.
— И вернулся? — с очевидным беспокойством в голосе поинтересовался Уэст.
— Нет. На следующий день приятели искали его на болотах, но никто так и не нашел тела, а на следующую ночь, говорят, появилось еще одно созвездие огоньков, которое присоединилось к остальным. По-моему вы, Лестер, любите именно такие истории.
На мгновение в столовой воцарилась тишина. Потом Лестер Старк встряхнулся, словно пришел в себя.
— Да, в самом деле, странная история, — заметил он. — Включите яркий свет. Нужно рассеять этот мрак, а то мы тут окончательно закиснем. И что вы, Найджел, собираетесь со всем этим делать?
Внезапно из тени выступил великан — это Дакр шагнул к окну. Искорки отраженного «ледяного пламени» сверкали в глазах, а тяжелые губы чуть подрагивали, словно он хотел что-то сказать. Затянувшись сигаретой, Уинн запрокинул голову.
— Что я слышу! Чепуха, которую могут рассказывать только безумные старухи, — громогласно объявил он. — И как разумный, приличный человек может нести подобную чепуху? У Найджела голова всегда забита подобной ерундой, но вы-то, парни?.. Выходит, что вы все — компания самых безмозглых уродцев из всех, кого я встречал!
Мерритону понадобилась вся выдержка, чтобы промолчать. Он с трудом уговорил себя это сделать, мысленно напомнив себе, что Дакр — гость в его доме. Было совершенно очевидно, что Уинн нарывается на скандал. Однако прежде чем Найджел решился на какие-то действия, доктор Бартоломью повернулся к бузотеру и проговорил:
— Неужели вы думаете, что если вас пригласили в гости, то вам позволено говорить что угодно?
Он произнес эти слова тихим голосом, но все присутствующие разом встрепенулись, словно только сейчас осознали смысл фразы, произнесенной Дакром. А сам гигант тем временем надулся, словно пытаясь сделать еще шире. Его толстая шея побагровела.
— Я всегда говорю и делаю только то, что хочу! Вы — мужчины, или предполагается, что мужчины. Так чего же вы тогда трясетесь, словно трусливые бабы? Боитесь выйти и посмотреть, что это на самом деле за огни? Хорошо! Я ничуть не боюсь! Смотрите. Я сделаю ставку — поспорю с вами, малыши. Пятьдесят фунтов за то, что я благополучно вернусь и рассею все страшилки, слепленные из детских фантазий. Потому как скорее всего это или какие-то светлячки, или шутит кто-то из местных жителей, живущих на отшибе… Итак, я ставлю пятьдесят фунтов. Что скажете?
С презрением он обвел взглядом собравшихся, при этом его губы чуть разошлись в глумливой улыбке, обнажив ряд белоснежных зубов. В этот миг он напоминал огромного хищника, готового отправиться на охоту.
— Ну, что, примет кто-нибудь мой вызов?.. Вы, Найджел? Пятьдесят фунтов, если я не вернусь к двенадцати или не смогу рассказать, что происходит на болотах.
Мерритон побагровел, и теперь лицо его покраснело даже больше, чем у его оппонента. Совершенно непроизвольно он шагнул вперед, но пальцы доктора стальной хваткой впились в рукав пиджака, остановив его. Кроме того, Найджел чувствовал определенное беспокойство за судьбу гостя — пьяного дурака, который собирался делать то, что не следовало, то, от чего сам Мерритон удержался, впервые увидев огни несколько месяцев назад. К тому же Найджел не мог допустить, чтобы в его доме держали пари, цена которого — жизнь человека, словно тот скаковая лошадь.
— Вы будете последним дураком, Уинн, если отправитесь туда, — сказал он, стараясь, чтобы голос его звучал спокойно. — Я прошу вас, как своего гостя: не делайте этого. Может, все это и в самом деле глупая история. Может быть, но давайте не станем проверять истинность слов на своей шкуре. Мне хотелось бы, чтобы не было никакого пари и ночной прогулки по болотам. Кто зажигает эти огни? Куда исчезают люди? Может, это контрабандисты? Я не знаю, но предпочел бы, чтобы вы не лезли в это дело. Не хочу заключать пари, ставя на кон жизнь товарища. Лучше налейте себе и выкиньте из головы эту безумную затею.
Дакр встретил эти слова громким, наигранным смехом. Шагнув к Найджелу, он положил руки ему на плечи, а потом чуть пригнулся — так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, — и, неожиданно перейдя на «ты», проревел грохочущим басом, эхом прокатившимся по комнате:
— Ты, маленький малодушный подлец, возьми себя в руки и постарайся снова стать мужчиной. Принимай ставку или повышай; неважно, какой бы высокой она ни оказалась. Однако ты готов спрятаться под юбку, как я полагаю… Хорошо, пусть так и будет. Вот пятьдесят фунтов, на тот случай, если я не вернусь к полуночи. Ну?
Мерритон, пытаясь сдержаться, до крови прикусил губу. Он все еще колебался, раздумывая, стоит ли ему стряхнуть руки Уинн со своих плеч, когда тот рассмеялся прямо ему в лицо.
— Хорошо, ступайте, если так хотите! И будьте вы прокляты! — в отчаянии воскликнул Найджел. — Помните: если что-то случится, то виной всему ваше пьяное поведение. Я, как мог, старался отговорить вас. Если бы вы не были так пьяны, то наверняка одумались бы и не стали совершать столь опрометчивый поступок. Вот пятьдесят фунтов, и, когда придете, можете забрать их. Раз я пригласил вас в гости, то должен оплачивать ваши дурацкие выходки. Это удовлетворит вас?
