Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
Тут внесли первое блюдо и разговор, содержащий множество незаметных глазу, но вполне улавливаемых ухом колючек, прекратился. Лорен думала только о том, чтобы не опозориться, перепутав приборы, и с облегчением вздохнула, когда в соседней, по меркам этого замка, небольшой комнате, подали кофе и портвейн.
Оставив столовую, они всей командой отправились туда. Миссис Габриэль с лукавой улыбкой заявила:
— Согласно этикету мужчины должны были остаться в столовой, чтобы выпить свой традиционный портвейн, но, думаю, им там без нас будет до безумия скучно. Не так ли, дорогой? — и она повернулась за подтверждением к мужу.
Тот не медля энергично кивнул, и жена, благодарно ему улыбнувшись за оказанную поддержку, предложила:
— Давайте попытаемся обойтись без всяких там мисс и миссис. Тем более что сейчас я живу в самой демократичной стране мира — Америке. Точнее, в Аризоне. Так что зовите меня просто Саманта, а мужа — Кэл. В принципе, мы простые люди.
Джеймс слегка хмыкнул, и Лорен поняла, что под это определение сидящая рядом пара никак не подходит.
Саманта выпила кофе, держа чашечку двумя пальчиками, демонстрируя прекрасные манеры, беззвучно поставила опустевшею чашечку на поднос, и по-свойски обратилась к гостье.
— Поскольку Джеймс намекнул на то, что я родила одного-единственного ребенка, я хочу посвятить тебя в кое-какие детали из истории нашей семьи. Мой первый муж был старше меня на тридцать лет. До женитьбы он изрядно погулял, вполне заслужив славу неувядающего плейбоя. Вследствие столь бурной молодости, затянувшейся у него на четыре десятилетия, после женитьбы у него сил хватило только на то, чтобы сотворить одного-единственного законного наследника. Хотя незаконных было гораздо больше. Во всяком случае, замок — майоратное владение и по закону переходит только к рожденному в законном браке старшему сыну, поэтому конкурентов у нынешнего графа Филдинга, к счастью, нет.
Лорен с удивлением посмотрела на Джеймса, который позволял матери говорить такие вещи при, по сути, чужом человеке. Но он хмуро молчал, видимо считая, что ей и в самом деле стоит это знать. Лорен же от подобных излияний стало крайне неудобно, поэтому она резко встала, желая пресечь ненужные и конфузящие ее откровения.
— Извините, но я жутко устала. Если не возражаете, я хотела бы пойти к себе.
Мужчины враз поднялись. Джеймс пошел вперед, открыл перед ней дверь и вышел следом. Они молча шли рядом по пустынным гулким коридорам, и она с каждым шагом чувствовала себя всё неуверенней. Не выдержав напряженной тишины, начала суетливо благодарить своего спутника:
— Это и в самом деле было замечательной идеей — приехать в такое потрясающее место! Спасибо, что привез меня сюда!
Джеймс хмуро прервал ее неловкий лепет:
— Не благодари. Возможно, впоследствии ты пожалеешь об этом путешествии.
Это прозвучало с таким многозначительным подтекстом, что Лорен споткнулась на полуслове и замолкла, не зная, что еще сказать.
Распахнув перед ней двери ее покоев, Джеймс с поклоном отступил назад.
— Спокойной ночи! Надеюсь, тебе приснится что-нибудь очень приятное. Извини, что не целую тебя на ночь, но боюсь, не смогу остановиться. Если тебе что-нибудь понадобится, то я рядом, моя комната дальше по коридору. Заблудиться невозможно.
Лорен не успела осознать его слова, как дверь бесшумно закрылась, и она осталась одна. Медленно, слушая свое с силой бившееся сердце, прошла в гостиную, где еще не была. Там посредине позолоченной мебели в силе рококо были искусно расставлены вполне современные вещи — жидкокристаллический телевизор с большим плоским экраном и музыкальный центр.
Телевизионный пульт лежал на виду, и Лорен, удобно устроившись в изящном кресле, принялась нажимать на все кнопки, прыгая по каналам. Программы здесь оказались теми же, что и в Лондоне, не считая пары местных каналов.
Проведя так почти час, выключила телевизор. Почувствовав нешуточную усталость, отправилась спать, хотя в Лондоне ложилась гораздо позже. Но на следующий день предстояла утомительная экскурсия по огромному замку, и следовало как следует отдохнуть.
Огромная кровать в спальне не привлекла ее внимания. Хотя на ней был приглашающе откинут уголок, демонстрировавший свежие белоснежные простыни из тончайшего льна, она отправилась в будуар, где устроилась на софе среди бесчисленных подушек и быстро уснула.
Проснувшись, долго не могла осознать, где же она. Поняв, села на софе и попыталась вспомнить, что же ей снилось. Но, похоже, ничего. Старое поверье о том, что девушка, приглашенная в дом жениха, должна в первую ночь увидеть или его самого, или их совместную жизнь, не оправдалось. Что ж, она всегда знала, что Джеймс — герой вовсе не ее романа.
С невольным вздохом поднялась, привела себя в порядок и посмотрела на большие напольные часы. Стрелки показывали уже половину девятого. Вчера она не спросила, во сколько подают завтрак, но считала, что сейчас самое время, если верить ее голодному желудку. Немного поколебавшись, решила узнать об этом у Джеймса и, выйдя в полутемный коридор, несмело двинулась к его комнате.
На ее робкий стук в дверь откликнулся бодрый голос, и Лорен немного приоткрыла дверь.
Он стоял посредине большой комнаты, отделанной в глубоких синих тонах. Тяжелая основательная мебель, обитая синей с серебряными полосами тканью, и синий ковер на полу создавали ощущение истинного покоя. Джеймс был уже полностью одет и нетерпеливо поглядывал на часы. Увидев заглядывающую в дверь гостью, быстрыми шагами пошел ей навстречу, искренне улыбаясь и протягивая руки.
— Доброе утро, Лорен! Только не говори мне, что пришла ко мне лишь потому, что просто проголодалась. Версия о том, что ты жутко по мне соскучилась, устроит меня куда больше!
Лорен смущенно рассмеялась и промолчала, невольно сравнивая их одежду. Она, полагая, что ранним утром не стоит наряжаться, была в обычном брючном костюме не слишком ей идущего сероватого цвета и тонком джемпере под горлышко. А на нем был официальный костюм-тройка и белоснежная рубашка, украшенная черной бабочкой. У нее даже мелькнула шальная мысль: а не провел ли он ночь вне дома и еще не успел переодеться? Лорен даже пристально взглянула на его лицо, ища признаки утомления, но их не было.
Продолжая всё так же размягченно улыбаться, граф взял ее под руку и повел по коридору, благодушно приговаривая:
— Как хорошо, что ты не разбиваешь моих иллюзий!
Этот легко воспринимающий жизнь Джеймс был гораздо приятнее, чем рефлектирующий по каждому пустяку тип, в которого он превратился вчера. Ожив, она тоже начала шутить и смеяться.
В буфетной, в которую он привел ее на завтрак, четы Габриэль не было. Усадив ее за небольшой, всего человек на десять, стол, Джеймс, как радушный хозяин, отправился к стоящему в углу буфету и принес тосты, тушеную рыбу, яйца всмятку, соки, джемы и еще много разной всячины, на которую она смотрела уже на как совершеннейшее излишество.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 39
