Фразу хозяина квартиры неожиданно прервал стук в дверь. На лице Евгения Леонтьева отразилось удивление. Он повернулся к Дружинину, словно задавая ему немой вопрос: не знаете, кто там? Капитан пожал плечами – он не имел ни малейшего представления, кто мог пожаловать к лидеру анархистов в столь поздний час.
Леонтьев встал, извлек из кармана «маузер». Подошел к двери, встал сбоку от нее и спросил:
– Я только что прибыл из Женевы, – ответил из-за двери резкий юношеский голос. – Меня зовут Борис. Я приехал по поручению ЦК партии эсеров.
– И какое же отношение эсеровский ЦК имеет ко мне? – спросил Леонтьев.
– Комитет никакого отношения к вам, конечно, не имеет. Но тут выяснилось странное обстоятельство. Буквально за час до моего приезда у местных товарищей уже побывал некий субъект, который представился моим именем. И он спрашивал у Маши Кравцовой ваш адрес. Скажите, этот самозванец к вам случайно не являлся?
– Так это провокатор! – воскликнул Леонтьев, стремительно оборачиваясь к своему гостю.
Однако того уже не было на месте. Лидер анархистов услышал, как за ширмой, где стояла кровать, зазвенело стекло, стукнула оконная рама. Леонтьев, держа «маузер» на изготовку, бросился туда. Он увидел распахнутые створки окна, тополь под окном, звезды на ночном небе…
Глава 5
– И как же ты ушел? – спросил Углов.
– По крышам, естественно, – отвечал Игорь Дружинин. – Следующий дом был в три этажа – разница небольшая. Так что я перепрыгнул, а там спустился на крышу дровяного сарая и оттуда вышел на соседнюю улицу. Господин Леонтьев, а также «товарищ Борис из Женевы» к таким упражнениям по паркуру не привыкли и за мной не последовали.
– Здорово! – воскликнул Ваня Полушкин. – Я бы так не смог. С крыши на крышу… Недаром ты перед отправлением на задание все время всяким экстримом занимался!
– Да, недаром, – согласился Дружинин. – А что, кофе у нас совсем нет?
– Откуда? – удивился Углов. – Вот чая немного осталось – заварить?
– Давай, хоть чаю попью, – согласился капитан. – Да, тренировки пригодились. Но по крышам от «товарищей» уйти – это не вопрос. Вопрос, к кому нам дальше стоит наведаться? И с какой легендой? «Борис из Женевы» больше не прокатит.
– Да, эта легенда отработана полностью, – кивнул руководитель группы. – Спасибо Григорию Соломоновичу, а еще этому консультанту, как его? Да, Носков. Вот, им спасибо, что снабдили историей «женевского курьера». Теперь надо самим выдумывать. А что касается вопроса «куда», тебе же, как я понял, дали подсказку. Есть еще эсеры-максималисты и их руководитель Наливайченко. Вот к нему и надо отправляться. Только подготовиться получше надо.
– Давайте к максималистам я пойду! – предложил Ваня. – Игорю уже нельзя – его во всех киевских революционных кружках будут считать провокатором. А я для них человек новый… И потом, я опасность лучше вас чую.
– Может, и так, – кивнул Углов. – Но сначала надо разработать стратегию всей операции, от чего нас Игорь так упорно отговаривал. Теперь ты согласен, что надо ее разработать? А то без стратегии ни чая нет, ни кофе…
– Да, теперь согласен, – отвечал Дружинин.
Этот разговор происходил утром 4 сентября на постоялом дворе «Винница», который располагался неподалеку от Владимирской горки. За это расположение поблизости от центра участники операции и выбрали скромный постоялый двор. А еще – за дешевизну. Для участников операции это был фактор немаловажный: в карманах у них было пусто. Что нашли в одежде артистов в гримерной, только то и имели.
– Итак, мы вынуждены заключить, что наскоком нам задачу решить не удалось, – вновь заговорил Углов. – Помнишь, как ты, Игорь, рассуждал: дескать, сможем все сделать оперативно, не запасаясь средствами, не заморачиваясь насчет документов? Быстренько все выяснить – и назад. Тем более что точной даты отбытия у нас теперь нет. Однако не получилось. Придется засесть здесь надолго – может, на месяц, а может, и на полгода.
– А может, лет на сто, – издевательски поддержал его Дружинин. – Пока время своим ходом до нашей эпохи не дойдет…
Здесь необходимо сделать некоторые пояснения. Когда следователи отправлялись в предыдущую экспедицию, в середину XIX века, они имели точную дату возврата. В назначенный день и час они должны были собраться в той же комнате Зимнего дворца в Петербурге, куда их перебросили из XXI века. И там луч временного генератора должен был их отыскать и вернуть назад. Точная привязка ко времени возврата задавала операции жесткие рамки.
Однако наука не стоит на месте, и ученые, работавшие над проектом «Хронос», смогли усовершенствовать свое изобретение. А именно, они таким образом наладили генератор, что теперь он мог вернуть членов группы назад в XXI век в любую минуту. Для этого членам группы надо было собраться в той точке, где они впервые совершили временной переход (в данном случае – в гримерной Киевского оперного театра), и простоять там неподвижно две минуты. За это время луч генератора успел бы считать их генетические коды и вернуть их назад. Осталось только одно ограничение – возвращение надо было произвести в течение полугода со дня заброски.
– Ладно, хватит шутки шутить, – нахмурился Углов. – Пора делом заняться.
Он достал листок бумаги, карандаш и начал составлять список того, что было необходимо группе.
– Начнем с матобеспечения. У нас пока нет ничего – ни одежды, ни документов, ни денег, чтобы купить то и другое. Какие будут предложения? Может, ты, Игорь, опять инженерными расчетами займешься, как в прошлый раз? Тогда у тебя неплохо получилось…
– Я, конечно, попробую, – отвечал Дружинин. – Только учтите: сейчас не 1855 год, а 1911-й. За шестьдесят лет Россия сильно изменилась. В стране достаточно грамотных инженеров, и денежные люди уже не бегают за ними по улице, предлагая тысячи рублей за пустячный расчет.
– Значит, на твою помощь рассчитывать не приходится? – спросил расстроенный Углов.
– Почему не приходится? Можете рассчитывать, – разрешил капитан. – Дело в том, что я еще дома, в нашу эпоху, предвидел это затруднение. И придумал, как его обойти. Инженеров в России, конечно, много, но ведь не все знакомы с изобретениями, которые будут сделаны лет через пять или десять. Например, с принципом изоляции телефонного кабеля. Или с новым способом преобразования звука в телефонной трубке…
– Стой, так нельзя! – запротестовал Углов. – Ты что, хочешь сам сделать эти изобретения? Но это означает вмешательство в исторический процесс! Нам это категорически запрещено!
– Да не буду я ни в какой процесс вмешиваться! – возразил Дружинин. – Ведь я эти свои рацпредложения патентовать не буду. Продам их какому-нибудь здешнему телефонному магнату – и пусть пользуется. А он сам тоже их запатентовать не сможет, потому что ни чертежей, ни расчетов я ему не оставлю – только готовое изделие. А пока он будет пытаться что-то сделать, Белл совершит очередное изобретение – и история пойдет своим путем. И так можно сделать в нескольких областях. Так что деньги я добуду. Может, не так быстро, как в прошлый раз, но найду. А еще на бирже можно играть – теперь есть такая возможность. Например, скупить акции южноафриканских алмазных копей – они пока что дешево продаются…
