Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Обозник отошел от дороги и начал рыть яму. Когда он устал, за лопату взялся я. За час могила была готова. Мы обернули павших холстинами, обозник прочел краткую молитву, и мы засыпали могилу.
Я прошел к трупам разбойников, собрал оружие, уложил на телегу.
– А то! Сам хотел тебя просить об этом. Смотрю – ратному делу ты обучен, вона какая сабля у тебя – из дорогих, да и владеешь ты ею мастерски. Вжик – и голова с плеч.
– Тогда обожди немного, мешок у меня там остался.
Я помчался по дороге назад, нашел свой мешок, положил на телегу, поводья второй лошади привязали к первой телеге, на которую сел Федор. Я же уселся на третью телегу. Тронулись. На выпирающих из земли корнях деревьев трясло здорово, зато ноги отдыхали.
Через час начало темнеть, Федор свернул на полянку. Мы собрали хворост, запалили костер. Федор повесил над костром котел, согрел воду, развел в ней мед. Достал из мешка сало, хлеб, огурцы, флягу с вином.
– Помянем сродственников моих.
Мы молча выпили, поели. Запили сладкой водой. Вино развязало язык.
– Купец я, с роднею ходили в Москву, кожами бычьими торговали. Обратно сукна фряжеского набрали, да беда случилась… Как я женам их объясню?
– А на какие такие шиши? Сам только подниматься начал. О прошлом годе ушкуй с товаром в бурю утонул, из всей команды, почитай, я один и спасся. Решил обозом товар возить, и здесь чуть жизни не лишился. И так уж город захирел – то засуха, неурожай, то пожары. Кромешники опять же головы поднять не дают, скольких бояр да купцов знатных живота лишили. Лютуют хуже татар. Не поверишь – половина народа по деревням разбежалась, животы спасая. Ты-то чего в Муром?
– В Ярославле жил, – соврал я. – Тоже голод, тоже кромешники.
– А на эту дорогу как попал? Из Ярославля дорога там. – Он махнул рукой на север.
– На судне плыл, да не повезло – бросили меня попутчики на стоянке. Проснулся утром – ни корабля, ни людей. А с кораблем все вещи мои, деньги уплыли.
– Да… Нельзя верить народу. Спать давай ложиться.
Мы улеглись.
Глава 2
На третий день мы подъехали к большой деревне.
– Якиманская слобода, – указал на нее рукой Федор. – Муром совсем рядом, скоро дома будем. У тебя есть ли где остановиться?
– Откуда, Федя? Родни в городе нет, из знакомых – только ты.
– Тогда у меня живи, место найдется.
Мы въехали в город, заплатив городской страже мыто.
Попетляв по узким улицам, мы выбрались на набережную. С высокого берега была видна Ока – довольно широкая, с суденышками на ней и лесом на правом берегу.
Федор показал влево, на деревянный храм:
– Церковь Козьмы и Дамиана, меня здесь венчали.
Проехав еще немного, мы повернули влево.
– Вот и моя улица, четвертый дом с угла – мой!
Мы подъехали к дому, и Федор ручкой кнута постучал в ворота. Из дома выбежала женщина, бросилась открывать ворота и, едва телеги въехали во двор, кинулась Федору на шею.
– Вернулся наконец, совсем заждалась.
– Марфа, ты уж при людях-то пообожди с ласками.
Марфа отпрянула от Федора.
– А родственники где – деверь да племяш?
– Сгинули, разбойники напали и живота лишили. Вот человек, отбиться помог да родню схоронить, значит.
У Марфы выступили слезы.
– Ну хватит, хватит мокреть разводить.
Из дома выбежали дети, бросились обнимать Федора.
Мы распрягли лошадей, завели в конюшню. Хозяйство у Федора было справное. Дом большой, бревенчатый, пятистенка, правда – одноэтажный. Двор вымощен дубовыми плашками. Конюшня на пять лошадей, навес для телег. Видимо, Федор знавал и лучшие времена.
Я взял свой мешок, и Федор под ручку, оказывая уважение к гостю, провел в дом. А на пороге меня встречала приодетая Марфа с корцом сбитня. Я выпил, перевернул корец и возвратил хозяйке.
В комнате я перекрестился на образа в красном углу, уселся на скамье. Прислуги в доме не было, но Марфа и сама очень скоро накрыла стол. Мы выпили за встречу, помянули погибшую родню купца.
Федор отвел меня в небольшую комнатушку.
– Располагайся, сколь хочешь, столько и живи. Долг за мной неоплатный, хоть немного возверну.
Я не возражал, после сытного обеда в доме купца я чувствовал себя в безопасности и быстро уснул. Проспал аж до утра.
За завтраком купец поинтересовался:
– А на жизнь чем зарабатываешь? Сабля у тебя, смотрю, знатная, дорогая – не в охранники ли нанимаешься?
– Да нет, Федор, лекарь я. Но могу и в охранники, когда денег нет.
– Гляди-ка. А чего же лекарю у нас в Муроме делать? В городе, почитай, народу – хорошо, если треть осталась.
– Работа по лекарской части найдется всегда. Только вот инструментов у меня сейчас нету.
– А, ну да – ты говорил, что тебя на стоянке бросили, с вещами уплыли. Так то не беда – кузнецы у нас знатные, любую железяку выкуют – любо-дорого посмотреть.
– Да не любую, Федор. Очень тонкая работа нужна.
– И такой мастер есть у нас. Город у нас славный, ремесленников рукастых полно. Ты наши муромские калачи пробовал?
– Не успел еще.
– О! Чудо как хороши, таких нигде нету. Даже к государеву столу возим. Собирайся, на торг пойдем – я тебя калачами угощу да с кузнецом знатным познакомлю, что инструменты любые сделать может.
Голому чего собираться – только подпоясаться. Тем более на торгу мне надо было купить сапоги.
С них и начали. Федор подвел меня к сапожнику, я подобрал сапоги по ноге. Сапожник оказался старым знакомцем Федора, бросил коротко, когда я рассчитался:
– Носить тебе, парень, эти сапоги – не переносить. Подошва из бычьей кожи, дратва сученая, а верх юфтевый. Нога потеть не будет.
Затем Федор купил в лавке калачей. Мы съели их тут же, запив квасом. Калачи и в самом деле оказались превосходными – ароматные, мягкие. Каждый калач со своим вкусом, видимо, приправы в тесто добавляли особые. Такие, попробовав раз, не забудешь.
– Доволен ли ты калачами? Не едал таких нигде, я точно говорю.
Я согласился.
– Ну, теперь – к кузнецу.
Лавка, даже скорее лавка с мастерской, оказалась в самом углу торга. Кузнец был седой, лохматый донельзя, а глаза блестели молодо.
Я объяснил и даже нарисовал писалом на вощеной дощечке, что мне требовалось.
– Мудрено, однако сделаем. Через три дня приходи.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
