День Победы 1-й гвардейский механизированный корпус, развернутый потом на базе этой легендарной дивизии, встретил в австрийских Альпах. А после войны он был снова преобразован — теперь уже в 100-ю гвардейскую мотострелковую дивизию. В военном городке близ Тбилиси, где она стояла, гвардейцы своими руками соорудили добротный мемориальный комплекс.
Ну а потом, с развалом СССР, когда многие наши прославленные дивизии, что называется, канули в Лету, было не до мемориалов. Сотой, можно сказать, в то время еще повезло: ее всего-навсего передислоцировали в Забайкалье, в ту самую гремевшую когда-то Песчанку, где служил юный Леонид Брежнев. Но не зря говорят, что даже переезд семьи приравнивается к пожару… От музея мало что осталось.
Затем дивизию преобразовали в гвардейский Венский орденов Ленина и Кутузова II степени окружной учебный центр имени Героя Советского Союза генерал-лейтенанта И.Н. Руссиянова — это была одна из крупнейших «учебок» Российской армии.
Что осталось от этого центра сейчас, после всесокрушающих «сердюковских» реформ, сказать уже не могу. Но вместе со славными именами первых гвардейских частей ушли и их славные боевые традиции. А ведь традиции — неотъемлемые слагаемые боеготовности любых вооруженных сил.
Анатолий ЦВЕТКОВ, профессор Академии ФСБ России. СУДЬБА ГЕНЕРАЛА РАКУТИНА
Проходит время, и, к сожалению, не только постепенно уходят из жизни фронтовики, но и стираются из нашей памяти их славные имена. Наш рассказ — об одном из героев битвы за Москву генерал-майоре Константине Ивановиче Ракутине, командующем 24-й армией. Очень хотелось бы, чтобы имя этого замечательного человека не было забыто ни москвичами, ни сотрудниками Пограничных органов ФСБ России — наследниками славных советских Погранвойск.
В ряды Красной армии Костя Ракутин, 17-летний паренек из владимирской деревни Новинки, пришел в тревожном 1919 году. Член Арзамасского горкома комсомола, он быстро освоил азы солдатской науки и был определен в отряд чекистов, который принимал участие в ликвидации мятежа на Тамбовщине. Затем командовал взводом и ротой 474-го полка 53-й дивизии — освобождал от белополяков Белоруссию, форсировал Неман, довел своих бойцов почти до Варшавы… В 1921 году Ракутин был назначен помощником командира роты 5-го Читинского полка Народно-революционной армии Дальневосточной Республики. Прямо с парада, проведенного для поднятия боевого духа войск, он со своими бойцами отправился под Волочаевку, превращенную противником в крупный узел сопротивления. На третьи сутки штурма населенный пункт был взят.
«Как с взятием Перекопа был нанесен сокрушительный удар врангелевщине, удар на юге, так и под Волочаевкой был нанесен окончательный удар белогвардейщине и интервенции», — писала газета «Известия» 14 февраля 1922 года.
Невообразимо уставший, с отмороженными пальцами, в изорванном обмундировании, Константин Ракутин принял за этот бой из рук главкома Василия Блюхера, будущего маршала, именной револьвер.
Вскоре, как бывшего чекиста, Ракутина направляют в Никольско-Уссурийский погранотряд — комендантом Бикинского пограничного участка. Боевая закалка как нельзя лучше пригодилась ему в охране Государственной границы — ив борьбе с диверсантами и контрабандистами, и в организации боевой и политической подготовки личного состава комендатуры.
А потом Константин Иванович был назначен комендантом Охотского отдельного пограничного участка. Здесь он не только был старшим пограничным начальником, но и стал депутатом городского Совета, заместителем председателя исполкома. Заметный след в его деятельности в Охотске оставила операция по разгрому крупной банды белогвардейцев в Оймяконе под предводительством Винокурова. Опираясь на помощь местного населения, Ракутин организовал смелый рейд к логову банды, который завершился ее полным разгромом и пленением главаря. Сейчас в этих местах одна из пограничных застав, а также улица в городе Охотске носят имя Константина Ивановича Ракутина.
Восемь лет службы на дальневосточной границе, полных тревог и опасностей, привели Ракутина в Москву, в Высшую пограничную школу — единственное в то время учебное заведение по переподготовке командного состава Пограничных войск. Потом — снова граница, руководство Харьковским пограничным училищем, учеба в Военной академии имени М.В. Фрунзе, которая сыграла большую роль в становлении Ракутина как пограничного начальника с широким оперативным кругозором и хорошей общевойсковой подготовкой.
После участия в боевых действиях советско-финляндской войны и недолгого пребывания в должности начальника штаба Северо-западного пограничного округа Константин Иванович в июле 1940 года был назначен начальником войск Прибалтийского пограничного округа. На этом посту он встретил Великую Отечественную войну.
Мужественно сражались с гитлеровцами воины 6, 8, 10 и 12-го пограничных отрядов, отбивая многочисленные атаки фашистов… Уже в июле Ракутин принял под свое командование 31-ю общевойсковую армию, а вскоре — 24-ю армию Резервного фронта, которым командовал генерал армии Жуков. С 30 июля эта армия приняла участие в знаменитом Смоленском сражении.
Его апогеем явилась Ельнинская наступательная операция 30 августа — 8 сентября 1941 года, и в этих боях основную роль сыграла 24-я армия. Как предвестник неизбежной грядущей Победы прозвучало на весь мир в те суровые осенние дни сообщение Совинформбюро: «Многодневные напряженные бои за город Ельню под Смоленском закончились разгромом дивизии СС, 15, 137, 178, 292, 268-й пехотных дивизий противника. Остатки дивизий противника поспешно отходят в западном направлении, наши войска заняли город Ельню».
В Ельнинской наступательной операции была разгромлена крупная группировка рвавшихся к Москве вражеских войск, освобождена часть оккупированной территории. Именно тогда четыре дивизии, входившие в состав 24-й армии — 100, 127, 153 и 167-я, — были удостоены гвардейского наименования. Через несколько дней стала гвардейской и 107-я стрелковая дивизия. Так родилась Советская гвардия — и ее родоначальником по праву можно назвать генерал-майора Константина Ивановича Ракутина…
Гвардия возрождалась в невероятно трудное время. До сих пор малоизвестно, что приказ наркома обороны № 308 о переименовании первых четырех дивизий в гвардейские, подписанный И.В. Сталиным и Б.М. Шапошниковым 18 сентября 1941 года, в войска не рассылался. Казалось бы, гвардия для того и воссоздавалась, чтобы ее примером вдохновить других. Но… Имена стрелковых дивизий, первыми получивших звание гвардейских, были впервые перечислены в специальном сообщении наркома обороны только 17 ноября 1941 года — с этого момента и определился окончательно их статус.
Однако командарм Ракутин до этого дня не дожил…
30 сентября, оправившись от ударов советских войск в Смоленском сражении, немецко-фашистские войска перешли в генеральное наступление на Москву, начав операцию «Тайфун».
24-я армия генерала Ракутина, оборонявшаяся юго-западнее Вязьмы, крупного узла железных и шоссейных дорог, вместе с соседями — 20-й и 43-й армиями — приняла на себя сильнейший удар противника и под натиском превосходящих сил стала отходить на восток. Командарм поставил дивизиям задачи по удержанию промежуточных рубежей обороны и стал готовить контрудар силами 100-й и частью сил 107-й стрелковых дивизий в направлении Ключики, чтобы не дать прорваться группировке противника на левом фланге армии. Однако контрудар, предпринятый ограниченными силами при слабой огневой поддержке, желаемых результатов не принес. Ввиду угрозы полного окружения армии, отсутствия боеприпасов и горючего, нарушения управления войсками генерал Ракутин, согласовав свое решение с командованием фронта, приказал дивизиям самостоятельно выходить на Можайский оборонительный рубеж — в 80 километрах восточнее Вязьмы. Несколько суток войска армии вели тяжелые оборонительные бои с наседавшим противником. Часть из них сумела вместе с войсками 43-й армии организованно отойти на указанный рубеж, другая — вместе с соединениями 20-й армии — попала в окружение.
