Ничего он не понимает, Портосик очень приятно пахнет! Лучше б штаны свои погладил, а то кажется, он их лошадкам пожевать дает!
– Селитра, – неожиданно буркнула Саша. – Посыпаем по периметру, от змей.
– Тут змеи? – Настин голос испуганно дрогнул, она поджала ноги, точно боясь, что змея сейчас ка-ак подпрыгнет!
Папа насторожился.
Буду девочку Сашу ненавидеть, да-да! Она издевается!
– Змей нет, – наставительно сказала Саша. – Потому что посыпаем. Тут роща… – она кивнула на видневшиеся далеко за оградой деревья. – И залив… – кивок на зеленую полосу осоки у воды. – Заползают иногда, а некоторые лошади змей боятся… – она выразительно покрутила головой. – Даже простых ужиков. Понести могут, лови их потом. Вот и посыпаем.
– Горадминистрация прикладывает усилия, – торопливо вмешался потертый. – Денег тратится – ужас! Это в наше-то нелегкое время…
– Такие затраты… и такие территории… в сущности, ради бесполезных игрушек! – папа презрительно дернул уголком рта.
Саша перестала улыбаться и негромко, но очень внятно обронила:
– Да, в музеях тоже – зал громадный, а картинки только по стенам.
– Тут лошади, а не бабушки в маршрутке, чтоб плотно в кучку сбиваться: им простор нужен! – поторопилась влезть я.
– Ладно, развлекайся… – обронил папа, скользя по Саше невидящим взглядом, как по мебели. – А правда, сколько тут гектаров? – папа зашагал к выходу, снисходительно поглядывая через плечо на семенящего за ним потертого человечка.
– Надо смотреть по документам, – человечек засмущался.
– Вы вроде их куратор от горадминистрации?
– Я недавно! Раньше тут представитель старой, коррумпированной власти сидел.
– И что, нормально коррумпирован был? – их голоса удалялись.
– Ты… с моим папой поосторожнее, – посоветовала я.
– Его сюда никто не приглашал! – воинственно буркнула Саша, мазнула по мне взглядом, но говорить «И тебя тоже!» не стала. Ну да, мы платим, а им нужны деньги.
– Значит, тот потерханный мужик не дал денег на моих няшек? – Я решилась наклониться и погладить Портосика по холке.
– Они пока еще не твои. Откуда ты знаешь, что Администратор… Подслушивала?
– Я всегда подслушиваю. А как иначе узнать то, что я хочу знать, а не только то, что другие хотят, чтоб я знала? А почему денег не дает? Не, понятно, что от жадности! – увидев выражение Сашиного лица, немедленно уточнила я. – Отмазывается чем?
– Они школе не принадлежат – ни Дама, ни пони, – нехотя выдавила Саша. – Мы их неделю назад нашли.
– Где? – ревниво спросила Настя. Я ее понимала: лошади же не колечко на пляже, где их можно найти?
– Там же, где наш клеппер погиб. На бойне, – после долгого молчания шепнула Саша.
– Кто… – я даже договорить толком не могла – ведь это просто невозможно!
– Не знаю, – отрезала Саша. – Но я обязательно узнаю, – и проводила задумчивым взглядом спешащую мимо нас завуча Светлану Викторовну.
– Ка-ак интере-есно! – протянула Настя.
– К роще поедем, или с вас хватит? – Саша одарила Настю неодобрительным взглядом и поторопилась сменить тему.
– Ты говорила, там змеи! – испугалась Настя.
– Ага, гадюки, – равнодушно согласилась Саша и с легким вздохом сожаления добавила: – Только никто из наших их ни разу не видел.
– Все равно не хочу, у меня уже ноги болят! – уперлась Настя.
– А я поеду! – заторопилась я. Пусть болят – я просто не могу сейчас расстаться со своим поником!
– Сама напросилась. Эй, Олька! Покарауль эту мелкую, пока я вторую обратно отведу. – Саша накинула повод моего поника на ограду поля, за которой, очень красиво и торжественно поднимая ножки, выхаживала та самая кремовая Дама.
– И ничего я не мелкая! – обиженно буркнула я Саше вслед, но она даже не оглянулась, вместе с Настей и Барбосиком направляясь к конюшне. Я осталась ждать, не слезая с Портосика. Дама со своей всадницей подскакала с другой стороны ограды, потянулась мордочкой к моему Портосику как к старому другу.
– Какая она красивая! Прям как… пирожное с кремом! – Поверх ограды я погладила кобылку по лбу. Дама деликатно обнюхала мою руку и отвернулась.
– Такая масть называется изабелловой. И выезжена отлично: повода слушается моментально, хлыст ей вообще не нужен… Не знаю, кто ее тренировал, но мне реально свезло – перед областными соревнованиями такое чудо отхватить! – Ольга похлопала Даму по шейке.
– А часто приходится… хлыстом? – поглядывая на свисающий с запястья Ольги тонкий гибкий хлыстик, опасливо уточнила я. Это и есть Сашин волшебный пендель?
– Да-а! Кошмар как часто! – Ольга зловеще округлила глаза. – Видела, в конюшне хлысты висят? Пока лошадь в кровь не изобьешь, тебя к нам не примут, ясно?
Я критически поглядела на так называемый хлыст – широкая кожаная лопаточка на конце делала его похожим на мухобойку. Мдя, потроллить новенькую – святое дело, кто ж откажется.
– Дядя Гриша, ворота открывайте, мы к роще поедем! – издалека донесся Сашин голос.
Глухо лязгнула воротная створка, от конюшни зацокали копыта…
– Ладно, вон Сашка, а нам пора работать… В смысле жестоко избивать лошадь! – исправилась Ольга и демонстративно, чтоб я видела, шлепнула Даму хлыстиком-мухобойкой. Наверное, так младенца по попке шлепают.
Лошадка яростно заржала и вскинулась на дыбы. Вся такая мимимишная, а взметнувшиеся над моей головой копыта были с суповую тарелку – и не говорите мне, что такого быть не может, я сама видела! Лошадь застыла на задних ногах – передние в воздухе, – а я скорчилась в седле своего пони. Это было как… в горах под обвалом! Ты замираешь в оцепенении, а наверху, на скальном карнизе покачивается гигантский валун, и понимаешь, что один удар сердца, два удара – и каменная громада рухнет вниз… копыта опустятся – и вколотят меня в асфальт прямо сквозь седло моего поника. И все равно думать могла лишь о том, как это красиво – вставшая на дыбы кобылка. Светлые хвост и грива развеваются, копыта бьют воздух, а на спине у нее как влитая застыла Ольга – и плевать ей на закон всемирного тяготения, она не падает, лишь вперед подалась! И только опутанные поводьями пальцы – белые-белые, как у статуи! И руки закаменели в неистовом усилии!
Подчиняясь поводу, изабелловая кобылка чуть-чуть, едва заметно повернулась на задних ногах… Для меня снова включили время. Копыта обрушились на ограду в сантиметре от головы моего поника. Верхняя жердь переломилась с сухим треском. Кобылка приземлилась на четыре копыта, вскинулась снова и… Меня обдало ветром, когда она прыгнула через ограду. Грудь кобылы прошлась над острыми щепками сломанной жерди. Я на миг зажмурилась, чувствуя, как эти щепки полосуют кремовую шкуру…
Копыта грохнули в асфальт, раздалось тонкое, болезненное ржание… Кобылка судорожно плясала, роняя крупные темные капли крови. Ударила задом… и снова здоровенные копыта летели прямо на меня! Мой Портосик шарахнулся… Уже разбитая ограда затрещала снова… Дама пронзительно заржала и, вытянувшись стрелой, помчалась к распахнутым воротам школы. Привстав в стременах, Ольга подалась к шее лошади…
