Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
Примчавшаяся директриса орлиным взглядом оглядела ребят и всех распустила по домам.
– Брось ты все это!
Костян не отставал от Карасева ни на шаг – и в раздевалке, и в коридоре, и на улице.
– Может, он только с Сухореброй и Козиной хотел разобраться?
– А Швабра?
– Зима сама виновата. Нечего было за Ленкой увиваться. Хотела ей во всем подражать, вот и доподражалась! Будет теперь на том свете копировать ее походку.
Карасев резко остановился, но Рязанчик мягко обошел его стороной.
– Слушай, ты, советчик! – зло выговорил Толик. – Ты же во всем этом деле не замешан! Вот и топал бы домой!
– Еще чего! – присвистнул Костян. – Вы без меня ничего не сделаете. Я этот дом знаю как свои пять пальцев.
– Почему он ходит именно туда? Почему гаражи?
– Людей нет, спрятаться можно. – Рязанов снова трусил за Толиком. – Да брось ты эту Швабру! Влюбился ты в нее, что ли?
– При чем здесь Швабра? – взорвался Толик, и его разукрашенное синяками и ссадинами лицо еще больше налилось кровью. – Он сейчас мое имя назвал, а потом еще чье-нибудь назовет.
– Так бы сразу и сказал, что за себя боишься, – фыркнул Рязанчик.
Толик бросился на него, но Рязанов, опередив движение, отклонился, и Карасев с лету врезался в стену.
– А ну, не баловаться! – вышла из раздевалки уборщица. – Марш отсюда, а то директора позову.
Толик глянул на уборщицу одним глазом, второй стремительно закрывался, заплывая фиолетовым синяком.
– Помните, вас Маргарита Всеволодовна спрашивала, слышали вы что-нибудь, когда девочка пропала?
– Чего это? – насторожилась старушка.
– Вы еще ответить не успели…
– Ты кто такой, чтобы меня спрашивать? – возмутилась уборщица.
– Слышали или нет? – заорал Карасев.
Вид у него, наверное, сейчас был страшный, потому что старушка подпрыгнула, попятилась и… ответила:
– Кот орал. Тут коты откуда-то взялись. Я все двери и окна закрываю, а они все равно пролезают.
Толик глянул на тихо стоящего в сторонке Рязанчика и пошел к выходу.
Толкая входную дверь, Карасев был убежден, что никто не соберется. Он ожидал увидеть Зиму и, может быть, Мелкую. Ну, еще правдолюба Пращицкого.
Во дворе у чахлых кустов стоял седьмой «А». Швабра (сейчас ее прическа была особенно растрепанной) с Лысогоровой утешали Каринку. Безмолвно вздыхала Анька Дедкова. Кувшинников с Дантовым держались особняком, ежась на холодном мартовском ветру. Сбоку пристроился Пращицкий. А впереди, сияя таким же подбитым глазом, как у Толика, стоял невозмутимый Леха Анисимов вместе с Малаховым.
Карасев оглядел свою армию.
– Лерка, веди Смирнову домой, – начал отдавать он приказания. – Малахов, проводишь их, потом нас догонишь.
Малахов кивнул и, подталкивая ослабевшую от слез Каринку в спину, повел девчонок со школьного двора.
– Мелкая, топай домой, не путайся под ногами. – Карасев поискал глазами, кого бы с ней послать, и встретился взглядом с Рязанчиком.
– Куда идти-то? – Казалось, Костяна ничто не могло смутить. – Мы в одном доме живем. И чердак это наш. Все вместе и пойдем.
Толик кивнул и зашагал вперед. Его догнал Пращицкий.
– Если он и правда оживает, – быстро зашептал Митька, – тогда в него вселился бес.
– Не бешеный он, – Толик задрал рукав куртки. На запястье отчетливо виднелись следы. И хотя прошел уже целый день, выглядели они свежими, только что нанесенными. Казалось, надави, и пойдет кровь. – Я чувствую, когда он выходит на охоту. Рука начинает болеть.
Сначала проверили за гаражами и только потом поднялись на последний этаж. Как ни грозилась старушка, но с дверью ничего не произошло. На ней все так же висел сломанный замок, а снизу зияла чернотой огромная щель.
Толик уже привычным движением снял замок, открыл обитую холодным железом дверь. Ребята подтолкнули его в спину, и он оказался внутри. За ним потянулись остальные, перегородив дверной проход. Из тусклых окон свет не проникал, поэтому несколько секунд Толик находился в абсолютной темноте. Остальным тоже ничего видно не было, поэтому они бестолково топтались у входа, пытаясь пробраться вперед.
Потом глаза привыкли к темноте, и Толик увидел, что там, где должен был лежать кот, пусто. Хотя место было четко обозначено: между батареей и грудой коробок зиял чистый пятачок, как раз под небольшое тельце.
– Где тут что?.. – начал Пращицкий и не договорил.
Свет качнулся, и вперед вышла темная фигура. Оказывается, горела лампочка под медным абажуром, и прямо под ней стоял мужчина в плаще и в шляпе. Толика резанул пронзительный взгляд, и он попятился. Стоящие сзади еще не успели ничего рассмотреть, поэтому кто-то все еще продирался вперед. Первой заорала Мелкая. Она громко взвизгнула и бросилась к выходу. За ней выбежала Зима, всю экспедицию предусмотрительно державшаяся сзади. Потом случилось маленькое столпотворение. Кувшинников с Анисимовым зацепились плечами, за ними прыгал Дантов. Сзади на них налетел Пращицкий.
Человек сделал несколько стремительных шагов, схватил Толика за плечи и встряхнул. На Карасева снова глянуло хорошо знакомое лицо, и такой же знакомый голос проорал:
– Убирайтесь отсюда!
Пробка у двери тут же рассосалась. Толик помчался на лестницу, увлекая за собой спокойно стоящего Рязанчика. И встретился с вчерашней бабкой.
– Это что за безобразие? – кричала она. – Хулиганы! Я милицию вызову! Я найду на вас управу! Вы мне здесь побегаете!
Карасев оцепенел. Он выслушал бабкины речи, кивнул и только после этого пошел к лифту. Плечи все еще помнили железную хватку сильных пальцев. Уж очень это было не похоже на мертвеца. Разве мертвые могут так хватать?
Стоя у лифта, Толик посмотрел на чердачную дверь. Она была приоткрыта, за ней виднелся темный силуэт.
Во дворе никого не было. Армия Карасева позорно бежала с поля боя. Один Рязанчик, сохраняя невероятное спокойствие, сидел на бордюрчике у подъезда.
– Этот человек, – осенило Карасева. – Это не Бледный, это кто-то другой! – заорал он, собираясь бежать обратно.
Но тут его скрутила такая нечеловеческая боль, что он взвыл и упал на асфальт.
Царапины на руке не просто пульсировали. Они взрывались изнутри, в голове стучали бешеные молоточки. Толик кричал, но не слышал своего крика. Глаза застил туман. Все вокруг стало призрачно-нереальным: заборчики, кусты, чахлая береза, сломанная скамейка. От темного куста отделилась быстрая тень. У тени появился длинный хвост, голова и четыре лапы. Сверкнул пронзительный зеленый глаз.
Молоточки в голове выбивали дробь тревоги. Нужно было вставать, драться. Но Толик сопел, прижимал к себе больную руку и не шевелился.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
