Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
Вот почему Россию могли спасти только большевики и спасли именно большевики!
Именно они — в итоге — сохранили ее единство и неделимость, именно они обеспечили России развитие ее независимости, экономической, культурной и военной мощи, На излете жизни, в эмиграции, это признал публично, в своих мемуарах, даже дядя Николая II — великий князь Александр Михайлович.
Из кризиса, в который завел Россию царизм, ее вывели большевики, И уже это доказывает: большевики были лучшими!
Да, и из них не все выдержали искус материальных благ, даваемых властью. Скажем, Троцкий, Зиновьев, Каменев вели себя в этом отношении все менее достойно, просто жируя. Бухарин, и не он один, тоже позволял себе роскошь наслаждаться жизнью по принципу: «Я тоже человек!»
Но ведь уже Ленин в своем «Письме к съезду» (у нас еще предстоит разговор о нем позднее) предупреждал о «небольшевизме» Троцкого, о нестойкости Зиновьева и Каменева, о теоретическом невежестве Бухарина…
А вот Сталин — для послереволюционного Ленина образец большевика во всем, кроме «грубости», — никогда так и не позволил себе чего-либо большего, чем комфорт.
Даже — в старости.
Но комфорт для компетентного главы государства — одно из условий его успешной государственной деятельности.
При этом Сталин прекрасно понимал развращающее влияние роскоши и привилегий, И если он давал что-либо партийным и государственным лидерам, то прежде всего хорошие жилищные условия и разгрузку от быта, то есть — как раз комфорт, требуя взамен полной погруженности в дело, Поэтому сталинские наркомы до гробовой доски оставались людьми, в личных запросах, как правило, скромными.
За Лениным и Сталиным пошли не только новые, молодые силы России, но и лучшая часть старых сил, Все то лучшее, что было в России до 1917 года, после 1917 года оказалось у большевиков или с большевиками!
Даже — ученые.
Даже — интеллигенция…
А точнее — наиболее патриотичные и способные ученые, наиболее сознательная и бескорыстная часть интеллигенции.
С инженерами оказалось сложнее — среди них было больше дельцов, больше богатеньких…
Однако немало осталось с большевиками и инженеров.
Если же говорить о российских дореволюционных буржуазных политиках, то все они оказались по сравнению с ленинско-сталинским ядром большевиков просто бездарями и пигмеями и все стали эмигрантами.
Получив власть в феврале 1917 года, кадеты, эсеры, трудовики, меньшевики и т. д. ее бездарно упустили, так и не попытавшись использовать ее на благо народов России. В эмиграции никто из них не поднялся до серьезных общественных высот, особенно — чистые «управленцы».
Даже русские «деловые люди» во влиятельные мировые круги не вошли.
Когда в 1685 году, после отмены Людовиком XIV Нантского эдикта Генриха IV о свободе вероисповедания, из Франции были изгнаны гугеноты, протестантские страны получили целый слой полезных, деятельных членов общества в виде гугенотов-эмигрантов.
А в лице российской послереволюционной эмиграции Европа получила, в массе своей, «некондицию».
Кого мы можем вспомнить?
Сбежавший из РСФСР профессор Ломоносов? Построенный им для Советской России в начале двадцатых годов тепловоз работал в СССР до 1952 года, но его создатель особой славы за рубежом не приобрел.
А кто еще?
Русский профессор Тимошенко? Да, уехал в США и написал там классический учебник по сопротивлению материалов, по нему учились и советские студенты…
Русский авиаконструктор Сикорский? Да, стал в США основателем и главным конструктором крупнейшей вертолетной фирмы «Сикорский»…
Бывший инженер Балтийского судостроительного завода Юркевич и еще два русских инженера — Жаркевич и Петров создали французский трансатлантический лайнер «Нормандия», О нем писали, что это — «скорость, отлитая в металл»…
Был еще изобретатель телевидения Зворыкин, но он лишь по стечению обстоятельств не вернулся в СССР, уже будучи знаменитым в Америке.
Можно назвать еще два-три известных имени, например химика Илью Пригожина, но в целом — на удивление немного!
Цвет русской науки и инженерного дела остался с большевиками именно потому, что люди мысли и дела поняли — эти страну не угробят, а спасут и возвеличат.
В том числе и поэтому Сталин стал революционером — он был из лучших!
КТО-ТО — не помню, увы, кто — очень верно сказал, что гении — это волы, которые работают по 14 часов в сутки. Конечно, для того, чтобы быть или стать гением, одного 14-часового рабочего дня, пусть даже заполненного исключительно работой ума и сердца, недостаточно, Но работоспособность — это для гения одно из непременных «квалификационных» условий. И Сталин ему, безусловно, соответствовал.
Причем он много времени всегда отдавал самообразованию. Самоучкой он не был — Тифлисская семинария дала хорошую методическую школу приобретения и усвоения знаний, но после исключения дальнейшее образование Сталина было делом уже самого Сталина.
Его исключили из семинарии 29 мая 1899 года, а 28 декабря 1899 года он поступил на работу в Тифлисскую физическую обсерваторию, Перерыв между исключением и началом постоянной работы оказался немалым — семь месяцев! Чем были заполнены для Иосифа Джугашвили эти семь месяцев?
Апокрифические[2]истории о его житье-бытье в тот период то ли с положительным, то ли с отрицательным балансом я в расчет не беру, Но могу предположить, что эти месяцы были для Сталина поиском себя — не в том смысле, что первые репрессии (а исключение из семинарии было, конечно, репрессией) заставили его сомневаться в верности будущего выбора судьбы.
Такой крутой поворот в юной жизни — вещь серьезная. Одно дело на фоне регулярной учебы и достаточно устоявшегося повседневного существования изучать Маркса и даже — вести рабочий кружок. И другое дело — оказаться вне размеренного порядка дня и без, что немаловажно, устойчивых средств к существованию.
Тут было над чем задуматься…
В одной из жандармских ориентировок 900-х годов на Сталина указано как профессия — «конторщик, бухгалтер». Не знаю, с чего вдруг жандармы так определяли профессию Сталина — еще в семинарии он не просто интересовался марксизмом, но вел практическую революционную работу, то есть уже в период учебы в духовной семинарии Сталин осваивал азы своей подлинной будущей профессии — профессии революционера и партийного работника.
Тем более он стал, так сказать, совершенствоваться в этой профессии после исключения из семинарии, Но между исключением и началом работы в Тифлисской физической обсерватории прошло семь месяцев, а есть надо было хотя бы раз в день, но — каждый день…
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
