— Простите, Герман, я, кажется, задала бестактный вопрос.
— Совсем нет, — ответил он. — Я действительно очень уважаю и люблю Кристину. Мало кто знает, но мы с ней вместе выросли в небольшом литовском городке. Мы очень дружили — я, она и… — Он запнулся на мгновение. — И еще один человек. Кристина уехала сразу после школы в Москву поступать в театральный институт. Стала киноактрисой… В общем, мы встретились здесь почти через двадцать лет. Я у нее один из немногих близких друзей здесь.
— Большинство не верит в дружбу между мужчиной и женщиной, — произнесла девушка, вспомнив Митю.
Зернов хмыкнул:
— Вы о Михаленко? Андрон ее просто очень любит. Плюс вспыльчивый характер… Собственно, сплетни пошли после лживой статейки про нашу якобы связь. Я мараться не стал, а Андрон поднял шум и все-таки заставил газетенку извиниться. Но знаете как у нас! Костерок потушили, а вонь осталась. То ли он украл, то ли у него украли… Андрон от этих разговоров, косых взглядов просто на стену лезет. Теперь, чтобы поговорить наедине, мы вынуждены встречаться тайком, в ресторане, театре. Сегодня, например, договорились встретиться в «Пьеро». У Андрона вечерняя съемка… Слушайте, вы не знаете, почему я с вами так откровенничаю? Ведь я вас видел один раз в жизни.
Лидия промолчала, а про себя подумала: «Потому что не хотел, чтобы я заподозрила в Кристине соперницу. Чтобы подчеркнуть, что свободен».
Зернов рассмеялся, будто прочитал ее мысли:
— И вовсе не потому, о чем вы подумали. Я и не собирался перед вами оправдываться. Просто есть что-то в вашем голосе такое… вызывающее доверие… Хотите, присоединяйтесь, — вдруг просто предложил Герман. — В восемь часов. Я уверен, что вы друг другу понравитесь. И я наконец увижу вас при свете.
— Нет! — выдохнула Лида. — Это исключено. Я не могу, нет, никак…
— Опять секреты?
Герман считает, наверное, что она просто кокетничает, цену себе набивает. В хорошенькой ситуации она оказалась благодаря своей хозяйке! От обиды и стыда Лидия чуть не плакала. Разговор пора было кончать, и давно пора! Она промямлила что-то о срочных делах, торопливо попрощалась и бросила трубку на рычаг.
— Елена Олеговна, — повернулась она к Кусковой. — Я больше звонить не буду! Это не входит в мои обязанности.
— Конечно, милочка, конечно, — неожиданно легко согласилась Елена. — Не хочешь — не надо! Иди, там уже Митя зовет.
Лидия удивленно подняла голову. Елена смотрела мимо нее, прищурив, будто прицеливаясь, глаза, в глубине которых плясали непонятные зеленые огоньки.
Митя радостно вопил в коридоре, объявляя всему миру об окончании ненавистного английского. А значит, гувернантке пора приступать к своим обязанностям. Теперь по распорядку следовал полдник — булочка с чашкой горячего шоколада, — а потом урок математики, который проводила сама Лидия. Они оба — и ученик и учительница — были сторонниками прогрессивных методов преподавания. Поэтому занятие, как правило, проходило на огромном, ручной выделки, персидском ковре, лежавшем на полу в детской, а центральным персонажем на уроке они сделали огромную, больше Мити, плюшевую гориллу. Горилла была тупа до невероятности и никак не могла сосчитать, как много ей нужно бананов на обед, на сколько больше ног у осьминога, чем у слоненка, сколько самолетов у Мити (впрочем, на последний вопрос не мог ответить и сам Митя — он умел считать только до десяти). В наказание глупая горилла должна была провезти Митю на себе верхом вокруг комнаты, но и это у нее не получалось, потому что она все время путала левые ноги с правыми, а задние с передними. Трудно сказать, кому уроки доставляли больше удовольствия — ребенку или его воспитательнице. Хохотали, во всяком случае, они одинаково и с удовольствием придумывали вместе все новые и новые испытания нерадивому животному.
Но в этот день непонятная тревога и недовольство собой за то, что вновь поддалась на уговоры хозяйки, мешали Лидии полностью сосредоточиться на игре. Возясь с Митей, она помимо воли прислушивалась к тому, что происходит за стеной. Для этого не требовалось каких-то особенных усилий — Елена привыкла дома голос не сдерживать. Девушка слышала, как она перенесла на более позднее время какой-то визит, после чего позвонила Анциферову, велев тому срочно приехать по «важному делу».
Зачем ей так срочно понадобился этот пройдоха? И почему Елена так спокойно отпустила ее, Лидию? Кускова не из тех, кто легко принимает отказ. Значит, что-то более важное занимает ее мысли. Девушка чувствовала, что это как-то связано с их последним звонком Герману.
…Большие часы в коридоре не успели отбить следующие полчаса, когда примчался Анциферов. Елена провела его к себе и плотно прикрыла дверь. Это еще больше насторожило Лидию. Голоса «сладкой парочки» глухо доносились из-за стены, и девушка поймала себя на том, что потихоньку придвигается к ней, стараясь получше их расслышать. Лидия улавливала только отдельные слова, но догадалась, что Елена пересказывала содержание последнего телефонного разговора с Зерновым. Потом до нее донеслось еще одно имя — Кристина, слова «ресторан» и «я им устрою встречу»… Последнее было произнесено громко, с нажимом и очень походило на угрозу. Елена вовсе не намерена отказаться от мести. Просто придумала что-то еще более изощренное… Но что?
За стеной раздалось «алло», и Лидия поняла, что Анциферов куда-то звонит. Видимо, связь была плохая, потому что Анциферов почти кричал, так что Лидия расслышала почти весь разговор.
— Андрон Викторович! Хочу вас предостеречь в отношении гонщика Зернова. Вы его к себе работать пригласили, а он с вашей женой по ресторанам шляется. И вас и ее в неудобное положение ставит! Неважно, кто я! А если хотите убедиться, посетите сегодня «Пьеро» часиков в восемь!.. Куда-куда?.. Сам иди туда, старый дурак! Над тобой все потешаются, а ты только рогами машешь!
Лидия отпрянула от стены. Митя лежал на полу рядом с гориллой и молча смотрел на нее не по-детски серьезными глазами. Не говоря ни слова, Лидия обняла мальчика.
— А-а-атличный будет материалец в отдел светской жизни! — зазвучал уже из прихожей голос Анциферова.
Лидия не видела его, но прекрасно представляла, как он потирает руки и расплывается в улыбке кота, играющего с загнанной мышью.
— Расскажешь мне все! — потребовала Елена. — У меня сегодня деловое свидание.
— О'кей! — весело ответил Анциферов.
Хлопнула входная дверь, мимо детской прошлепали торопливые шаги хозяйки.
Заглянула она к ним в комнату только минут через сорок, уже с тщательно сделанным лицом, одетая в белый костюм, состоящий из зауженных книзу брюк и длинного платья-накидки с разрезами по бокам и эффектными перламутровыми пуговицами. Жемчужная нитка дополняла наряд, в котором, надо отдать ей должное, Елена выглядела превосходно. На губах играла довольная улыбка — то ли от сознания своей эффектности, то ли от предвкушения мести. Для нее это был удачный день!
— Лида, — небрежно бросила она, — я задержусь часов до десяти. Дождись, пожалуйста, меня или Виталия.
