— Ну что? — нетерпеливо спросила ее Катерина. — Говори же! Пригласили сниматься в кино?
Наташа смотрела на нее сияющими глазами. Но на вопрос подруги пренебрежительно хмыкнула:
— Бери выше.
Катя пристальным, цепким взглядом впилась в лицо подруги:
— Да что может быть выше? Не могли же тебе на первом курсе предложить роль в театре?
— Выше, еще выше!
Катя немного подумала и вдруг хлопнула себя по лбу:
— Боже! Как мне сразу в голову не пришло! Москалев сделал тебе предложение!
Наташа расхохоталась.
— Слушай, это же чудненько! А прикидывалась тихоней! Эдак ты и меня за какого-нибудь знаменитого старичка пристроишь!
— Он вовсе не старичок! — возмущенно воскликнула Наташа. Она благоговела перед Москалевым и не могла допустить, чтобы о нем говорили в таком тоне.
Катя быстренько обняла ее:
— Конечно, не старый… Это я так… Точно, Софья говорила, он питает к тебе слабость. Ну, ты гений, подруга! Я так счастлива! У него ведь трехкомнатная?..
— Да погоди ты! — Наташа сердито дернула ее за рукав. — Дело не в Москалеве… Еще выше, еще выше!
Катя, покрутив головой, с сомнением изрекла:
— Слушай, но не Ален же Делон хочет на тебе жениться?.. Ну говори сама, что произошло.
Наташа наклонилась к уху подружки и жарко шепнула:
— Я влюбилась…
Катя откачнулась от нее. Лицо у нее как будто осунулось и стало отстраненно-деловитым.
— Это все?
— Это — все!
— Так… — Катя взглянула на часики. — Ну, я еще успею на свою встречу. Прощай, подруга… — И поцокала на каблучках к остановке троллейбуса.
Наташа в полном ошеломлении несколько секунд смотрела ей вслед, затем бросилась вдогонку, схватила Катю за руку и развернула к себе:
— Ну зачем ты так?
— А ты зачем? — яростно выдохнула Катя. — Я отменяю важную встречу, мчусь к тебе, думаю, произошло что-то экстренное, а ты ко мне с новостью как в школьные годы. — Катя возвела очи горе. — Она влюбилась! Боже ты мой! Нет, дух провинциализма из тебя не выбьешь никакой палкой! Ладно, уж коли я на тебя потратила столько времени, рассказывай!
Они уселись на лавку в скверике, и Наташа, уже немного сбитая с толку, принялась рассказывать, как они с Виктором познакомились. На станции метро «Смоленская» они столкнулись, и у нее выпал из рук томик Фета, а Виктор поднял и, бросив взгляд на корешок книги, пошел за ней… Они разговорились, и казалось, будто знали друг друга…
Тут Катя непритворно зевнула, чуть не вывихнув челюсть, и Наташа поневоле умолкла…
— Так, — произнесла Катя, — шепот, робкое дыханье и рояль с блуждающими в нем струнами мы опустим… Четко и ясно отвечай на мои вопросы. Как в кабинете следователя.
Наташа снова почувствовала над собой вечную Катину власть и непонятное Катино превосходство. Она не посмела ощутить себя униженной.
— Согласна?
Наташа кивнула, опустив голову.
— Его имя?
— Виктор.
— Фамилия?
— Я еще не спрашивала, — растерянно ответила Наташа.
— Уже плохо. Похоже, скрывает свою фамилию. Я надеялась, что ты хоть в паспорт его заглянула…
— Зачем? — изумилась Наташа.
— Чтобы узнать, женат он или нет, — разъяснила Катерина тоном, которым обычно говорят с детьми.
— Нет, не женат.
— Откуда тебе известно?
— Он так сказал. Катя тяжело вздохнула.
— Детский сад, — пробормотала она. — Пошли дальше. Чем он занимается?
— Он микробиолог. Работает в НИИ.
— В каком именно НИИ? — последовал вопрос.
— Не знаю.
— Выясни, и побыстрее. Я им сама займусь.
— Прекрати. — Лицо Наташи мучительно искривилось. — Он никогда не лжет. Зачем ему лгать? Он любит меня…
— Еще бы не любить такую дуру. Такую дуру и слопать не грех от любви, — безжалостно продолжала Катя. — Где он живет?
— На Кутузовском…
— Ты была у него дома? — продолжала допрашивать Катя.
— Нет, дома пока не была. Один раз мы ездили к нему на дачу.
— На дачу? — Брови Кати поползли вверх. — Это надо понимать так, что ты рассталась со своей драгоценной девственностью? Ну, вот это новость! Ради этого мне стоило отложить важную встречу.
Наташа покраснела до корней волос:
— Ни с чем я не рассталась. Мы еще даже не целовались. Он считает меня своей невестой и бережет. — В голосе Наташи прозвучал вызов.
Кате не надо было даже смотреть подруге в глаза. Конечно, эта дурочка говорит сущую правду.
— Почему он не познакомил тебя с родителями? — еще суровее спросила она.
— Потому что у его отца, тоже микробиолога, сейчас очень важная серия экспериментов… Ему не до того, он в нервном напряжении. Да и я считаю, что пока еще рано…
— Что считаешь ты, меня не интересует, — перебила ее Катя. — Ты, может, считаешь, что любовь есть на свете и что детей находят в капусте. То, что ты считаешь, несколько идет вразрез с реальностью. Меня настораживает это обстоятельство — то, что ты не была у него дома и не познакомилась с родителями… Пошли дальше. Что за дача? Где она?
— На станции Ельники…
Брови Кати снова поползли вверх.
— Ельники знаю. По Ярославской дороге. Это очень престижное место, для буржуев. Итак, что за дача?
— Ну, дача как дача… — отмахнулась Наташа.
— Конкретнее, пожалуйста… Сколько этажей? Есть ли гараж? Сколько комнат? Электричество, вода, телефон? — изуверским тоном продолжала допрос Катерина.
— Двухэтажная, — устало ответила Наташа. — Гараж — да, есть. Собака Дик…
— Собака меня не интересует!
— Комнат… — Наташа запнулась, добросовестно попыталась вспомнить. — Мы были только в зале и в кабинете наверху, там очень много книг… Электричество, вода, телефон есть, — вложив в это перечисление всю иронию, на какую только была способна, заключила Наташа.
— Вода горячая тоже есть?
— Не помню. Картин много на стенах.
— Камин в зале есть?
— Да, — оживилась Наташа. — Витя разжег пламя, и мы так чудесно посидели, смотрели на огонь…
Слова замерли у нее на языке от ледяного взгляда Кати.
Они помолчали. Катя вынула из сумочки длинную коричнево-золотистую сигарету и закурила.
— Ты должна познакомить меня с ним, — сказала она наконец. — Я сразу разберусь во всем и тебе доложу. У нас с ним, правда, будет беседа без смотрения на отблески огня и без прочих атрибутов поэзии. Но зато я узнаю про него все. Уговор?
