Полина вскочила:
— Слышать не желаю никаких предложений мистера Марша! — зло воскликнула она. Она не удивилась известию: словно шестое чувство говорило ей, что Энтони непременно изобретет какой-нибудь унизительный для нее план, и твердо решила, что не будет иметь с ним никаких дел.
— Лина, сядь, — сказала тетя Марион резко и обратилась к адвокату с извинениями. — Прошу простить мою бедную племянницу, мистер Смитерс, она просто очень устала. И что же предлагает мистер Марш?
Мистер Смитерс с опаской поглядел на пылающее лицо Полины. Все Геральды, он знал это по своему опыту, были страстными и упрямыми людьми. Сам он не одобрял донкихотское предложение мистера Марша, так как полагал, что этот джентльмен, видимо, не до конца понимает, на какое безрассудное предприятие идет, но считал своим долгом перед юными клиентами дать им совет принять это предложение.
— Мистер Марш, — начал он довольно пафосно, — холост в настоящий момент. («Боже мой, к чему он говорит это, — подумала Полина, — неужели там еще есть и женщина?») Он ищет загородное поместье, в которое мог бы поместить свое недавно полученное наследство. — Адвокат остановился.
— Какая скучища! — несдержанно воскликнул Майкл. — А мы-то уже решили, что он ограбил банк.
Мистер Смитерс нахмурился, недовольный легкомыслием мальчишки.
— И он поступает очень мудро, — слегка повысил он голос. — Недвижимость — отличное вложение, которое со временем всегда повышается в цене. Ваш дом привлекает его по нескольким причинам. — Адвокат пошуршал бумагами, которые держал в руках и которые, видимо, содержали выдвинутые Энтони причины мудрого решения вложить деньги в поместье «Три Печки». Казалось, что эти листы придают мистеру Смитерсу уверенность. Он продолжил: — Пока по некоторым причинам он не может сам жить здесь, поэтому предлагает вам остаться в доме в качестве временных жильцов.
— Отлично! — воскликнул Майкл. — Но откуда мы возьмем деньги на аренду?
— Вам не надо будет платить аренду, — последовал ответ. — И вы будете занимать только часть дома. Лучшие комнаты мистер Марш намерен оставить себе на тот случай, если приедет сюда отдохнуть на выходные или в отпуск. А вам, мадам, — адвокат повернулся к тете Марион, — он предлагает должность экономки, так как ему потребуются приготовление пищи и другие услуги. За это он готов платить вам довольно внушительное жалованье. Мисс и мистеру Геральд, — он бросил беспокойный взгляд на окаменевшее лицо Полины, — предлагается работать инструкторами в школе верховой езды с небольшим жалованьем и… в общем… с процентом от прибыли, если таковая будет. — Последние слова он произнес особенно отчетливо, потому что насчет школы верховой езды имел свое, особое мнение. — В ваши обязанности будет входить ведение счетов, — адвокат сурово посмотрел на Полину, — чтобы выяснить, приносит ли это предприятие прибыль. Вы не станете возражать?
Майкл засмеялся:
— Да Лина вообще считать не умеет, если она сложит два и два, у нее получится пять.
Полине казалось, что она сейчас задохнется от возмущения. Ей было совершенно очевидно, что Энтони сразу понял, насколько она неумела и бестолкова, и теперь хочет выставить ее на всеобщее посмешище. Он, видимо, решил, что если дать ей поиграть в школу верховой езды, ее беспомощность сразу выяснится и Полина сама в ней убедится.
Мистер Смитерс нахмурился и посмотрел на Майкла.
— Это очень серьезное предложение, мистер Геральд, — резко заметил он.
— По-моему, это просто замечательно! — воскликнула Линетт, глаза девочки сияли от восторга. — Это так сказочно щедро — только что же делать мне?
Лицо мистера Смитерса смягчилось, он улыбнулся:
— Мистер Марш надеется, что вы останетесь жить в «Трех Печках» и, как раньше, будете считать его своим домом, — ответил он ей.
— Я так и знала, что он добрый и милый! — в восторге закричала Линетт. — Он понимает, как мы все несчастны и как мы не хотим уезжать отсюда, а у тебя останутся твои лошади, Лина! Даже не знаю, как мы сможем его за все это отблагодарить?
Полина сжала кулаки. Линетт еще ребенок, она верит в добрых волшебников, или в данном случае в одного волшебника, но сама-то она достаточно взрослая и понимает, что ничто не делается просто так. Она не сможет работать на этого человека, которого презирает, как бездельника и неженку, и она не вынесет того, что он станет хозяином всего здесь. Всего, что она так любила, во что вложила всю свою душу, и только затем, чтобы он смеялся над ее никчемностью! Она не вынесет этого, лучше зарабатывать на жизнь самой черной, самой неквалифицированной работой, чем согласиться на такое предложение. Стараясь сдержать гнев, Полина спросила саркастическим, как она надеялась, тоном:
— И как долго будет длиться это достойное восхищения устройство дел? Пока он не женится?
Мистер Смитерс пошелестел бумагами и откашлялся.
— Мистер Марш не пожелал сообщить мне о своих предполагаемых матримониальных планах, — сухо отрезал он. — Полагаю, вы получите соответствующее извещение в случае изменения его планов. Насколько я могу судить, это предложение делается на временной основе. — Он сурово блеснул стеклами очков на Полину и Майкла. — Так что вы здесь останетесь как бы на испытательный срок.
— Отлично. — Полина ответила таким же взглядом. — Надеюсь, он понимает, на что идет.
Мистер Смитерс вздохнул с плохо скрытым раздражением.
— Мисс Геральд, я советую вам принять это предложение, пусть даже на временной основе, потому что, как бы дела ни пошли дальше, ваше положение все равно не может быть хуже, чем сейчас.
— Я со своей стороны с благодарностью принимаю это щедрое предложение, — провозгласила тетя Марион. — Мои планы можно осуществить потом, в любое время. Я с радостью останусь здесь, пока дети окончательно не определятся и не встанут на ноги. Даже если ничего особенно хорошего из этого не выйдет, у нас хотя бы будет время отдышаться и оглядеться.
Она слегка вздохнула, понимая, что ее мечта о тихом житье в городе уплыла и растаяла за горизонтом, и принялась обдумывать, как угодить новому, совершенно незнакомому хозяину поместья. Ее гораздо сильнее волновала судьба Майкла и Полины, чем она готова была признаться, но Марион Торн, конечно, понимала, что никакой благодарности за свое самоотречение ни от кого не получит. Юные члены семьи всегда воспринимали ее как должное и даже не задумывались, чем она жертвует ради них.
— Я всей душой «за», — сказал Майкл. — Во всяком случае, на данный момент меня это устраивает, пока я не найду работу в какой-нибудь автомобильной фирме.
Все посмотрели на Полину. Она повернулась к родным с яркими малиновыми пятнами на щеках, серые глаза сверкали.
— Я и подумать не могу о том, чтобы согласиться, — почти крикнула девушка. — Это… это просто благотворительность! Потому что наша школа никуда не годится, и я никуда не гожусь, И Майкл тоже…
— Слушай, говори за себя, сестренка, — возмутился Майкл, — говори за себя!
