— Ты так и не ответила, какова твоя цель и зачем ты ограбила банк в Сент-Луисе. Насчет неприятностей ты права, но дело в том, что в тебе ключ к моему будущему: я получу долю в фирме Майлза, только если привезу тебя домой.
Ах, вот как! Значит, все, что она слышала о Грегори Клайне, правда: для него самое важное в жизни — деньги и положение в обществе. Должно быть, он и целовал ее не потому, что она ему понравилась, а чтобы очаровать и заставить делать то, что ему нужно. С ней это не пройдет. Но раз он так хочет, она притворится глуповатой и совсем беззащитной. Да, весь прошлый опыт говорил ей, что мужчины любят беззащитных женщин. Это позволяет им чувствовать себя сильными.
Она перестала сдерживаться, и из глаз ее полились слезы.
— Значит, тебя волнует только бизнес? Подумаешь, доля в фирме! Ты мечтаешь всю жизнь плясать под дудку Майлза? А я-то… я думала, что нравлюсь тебе… ведь ты меня целовал! — произнесла она дрожащими губами.
— Ну вообще-то ты мне действительно нравишься… — с готовностью ответил Грегори, но тут же нахмурился. — Я не собираюсь плясать под дудку старика, я…
Неожиданно замолчав, он внимательно посмотрел на Виолетту:
— К чему этот разговор? Опять хочешь оставить меня в дураках, разыгрывая беззащитного ангелочка? На этот раз не выйдет! Ты ведь говорила, что наслышана о моем прошлом, так неужели ты не знаешь, что у меня нет сердца?
Виолетта его почти не слушала. Только сейчас до нее дошло, какой опасности она подвергалась, когда двое мужчин появились ниоткуда и набросились на нее. Они обрадовались и деньгам, и предстоящему развлечению. Она поступила глупо, размотав повязку, стягивающую грудь, и распустив волосы. Хотя, если бы негодяи приняли ее за мужчину, то, увидев деньги, просто пристрелили бы, и все. И Грегори не успел бы ее спасти… Пережитый ужас дал себя знать, и она разрыдалась.
— Знаешь, я правда благодарна, что ты спас меня, — пролепетала она сквозь слезы.
Виолетта ломала голову, как же ей избавиться от этого человека? Но тут ее вдруг осенило: а что, если оставить его при себе на некоторое время? В конце концов, он доказал, что может быть весьма полезен, а ее путешествие еще только начинается… Интересно, сможет ли она его подкупить?
— Если ты поможешь мне догнать этих людей и вернуть деньги, я поделюсь с тобой.
— Ты ненормальная? — Он сердито покачал головой. — Они уже далеко… К тому же теперь они будут начеку и нам даже близко подойти не удастся — они просто нас пристрелят.
— Их оружие осталось здесь, — напомнила ему Виолетта.
— Добыть оружие — пара пустяков. Нет, дорогая, ты должна смириться с тем, что эти деньги пропали, и позволить мне отвезти тебя домой.
Ирония заключалась в том, что она действительно торопилась домой, в свое родовое гнездо. Но Грегори этого знать не мог. Виолетта должна добраться до отчего дома. Когда она последний раз видела сестренку, той было девять лет. Теперь ей должно быть четырнадцать. Именно в этом возрасте отец продал Виолетту своему приятелю за ящик виски. Неужели он продаст и младшую дочь?
Здравый смысл подсказывал ей, что Грегори прав: ей не догнать негодяев и не получить обратно денег. Но она должна продолжить свой путь.
— Хорошо, — с притворным смирением произнесла она. — Наверное, ты прав. И раз мой план не удался, то утром мы поедем домой. Но только я хотела бы заехать в Бунвилл — привести себя в порядок. И вообще, лучше заплатить кому-нибудь, чтобы лошадей отвели домой. Тогда мы смогли бы вернуться поездом.
На лице Грегори отразилось облегчение. Но он тут же спохватился:
— Ты опять хочешь меня одурачить?
— Одурачить? — Она смотрела на него синими, полными слез глазами. — Ты ведь сам сказал, что денег не вернуть. Что мне остается? Только возвратиться к дяде Майлзу.
Клайн снял шляпу и взъерошил волосы. Потом вспомнил:
— Кстати, ты так и не рассказала, в чем заключался твой план.
Еще чего! Да и вообще, расскажи она правду, еще неизвестно, как он к этому отнесется. Да, он не ангел и на его репутации тоже есть темные пятна, но ее прошлое…
— Такая уж у меня была прихоть — ограбить банк. А теперь развяжи меня, и я приготовлю ужин. Если выехать до рассвета, то к обеду мы будем в Бунвилле.
Желудок Грегори отозвался на упоминание об ужине голодным урчанием.
— Поклянись честью, что не убежишь!
— Клянусь! — с готовностью ответила Виолетта. Он не знает, что ее честь давно украдена, а потому она может лгать с чистой совестью. А пока она отправилась готовить ужин и разрабатывать новый план.
Покончив с едой, они завернулись в одеяла, расстеленные на приличном расстоянии друг от друга. Виолетта лежала без сна, и ей опять было страшно. Да, днем Грегори был в ярости и угрожал убить насильников. Но, насколько Виолетта знала мужчин, он мог преспокойно занять их место и добиться своего. Она ему не доверяет. Она никому не доверяет — только дяде Майлзу. Он обращался с ней как с родной дочерью — был добрым, щедрым и ничего не требовал взамен. Без него она так и осталась бы в том салуне — мыть полы, готовить и всегда бояться, что в любой момент ее позовут наверх и там ей придется выполнять совсем другие обязанности.
Лайла спасла ее, и три года Виолетта жила в доме Майлза. Носила красивую одежду и училась вести себя как леди. Но внутри она осталась Виолеттой Далтон, и ее прошлое изменить никто не сможет. А потому за него надо отомстить — тем негодяям, что искалечили ей жизнь.
Она прислушивалась к ровному дыханию Грегори. Он спит. Виолетта попыталась расслабиться, но пережитый страх не обещал спокойного сна. Она сопротивлялась усталости изо всех сил, но постепенно сон сморил ее. И тогда прошлое вернулось. Дьявол опять терзал ее, и от него пахло виски и мерзостью. Она забилась и закричала.
Сильные руки схватили ее за плечи, и она сжалась, ожидая ударов, но руки оказались неожиданно нежными. Грегори отвел волосы, упавшие на залитое слезами лицо, обнял ее, шепча успокаивающие слова. Кошмар отступил, но слезы позора и ненависти продолжали струиться из-под сомкнутых век.
Никто раньше не помогал ей прогнать чудовище. Да она и не позволила бы никому прикоснуться к себе, обнять ее и шептать на ухо, что все будет хорошо. Но сегодня, первый раз в жизни, она нашла утешение в объятиях другого человека — и этим человеком был Грегори Клайн.
Глава 4
На горизонте показался Бунвилл, и Грегори вздохнул с облегчением. До этой минуты Виолетта держала слово. Ему ужасно хотелось выпить, и он решил заглянуть в какой-нибудь салун, пока его спутница будет принимать ванну в гостинице.
Эта ночь смутила его. Он ожидал запоздалой реакции на пережитый страх — это было бы только естественно. Но когда эта реакция наступила, он был поражен уязвимостью Виолетты. Несколько часов она плакала, прижавшись к его плечу, и ее рыдания разрывали ему сердце — хоть люди и говорят, что сердца у него нет.
