Ведь это его человека убили.
– В том-то и дело, Саня, что Поликарп слишком чешется. На чердаке этой халупы менты обнаружили бинокль и винтовку с оптическим прицелом.
Шаталин присвистнул и прокомментировал:
– Значит, Серега не бросил воевать…
– Это ведь только ты у нас дезертир-бизнесмен! Все остальные ребята воюют! Кроме тех, конечно, кто не по своей воле отвоевался, – добавил Пит, как показалось Александру, с напускной слезливостью в голосе. – Помнишь Макса?
Давай выпьем за него.
– И за Витяя, – подсказал Саня. Пит скривил и без того кривой рот.
– Не люблю нервных.
– Это твое дело, а я пью за Витяя. Выпили молча.
– Понимаешь, – начал объяснять Пит, похрустывая огурцом, – человек Поликарпа сидит на чердаке дома с биноклем и винтовкой. А дом, между прочим, стоит на моей территории! Что это значит? Кого он выслеживал? Кого собирался убить? Мой друг следователь, как наткнулся на эти шпионские причиндалы, сразу позвонил мне. И правильно сделал. Эта хитрая лиса Карпиди опять что-то замышляет. Он еще ничего не знает, а то бы уже позвонил. Он любит мне звонить.
Считает, что я ему до сих пор чем-то обязан. Чем, Саня? Чем мы обязаны этому мешку с дерьмом? Тем, что он не укокошил нас, когда мы сделали от него ноги? Я, если честно признаться, все эти годы жил под прицелом, чувствовал затылком направленное на меня дуло автомата. И только теперь спокойно вздохнул.
– Именно теперь он тебе и докучает, – улыбнулся уже запьяневший Саня.
– Да, но теперь мы на равных! – стукнул Пит кулаком по столу и, поняв, что переборщил, сменил тему:
– А как тебе живется у господина Лося?
– Вольготно. Мы с «отцом» – душа в душу!
– Да, он, похоже, самый здравомыслящий среди нашего брата.
– Еще твой вечный враг Мишкольц – тоже парень с головой.
– Ты, Саня, я вижу, неплохо осведомлен.
– Давай, Петя, лучше говорить о деле. – Теперь Шаталин понял, что сболтнул лишнее. – Кому помешал Серега на чердаке «твоего» дома, к тому же вооруженный до зубов? Может, кто-то из твоих ребят его отправил к праотцам?
– Исключено. Мне бы доложили.
– А вдруг побоялись? Кокнули сначала, а потом узнали, что он твой бывший друг.
– Фигня! Ты мне лучше объясни: кого можно выследить в этих трущобах?
Понимаешь, о чем я? Тут живут обыкновенные совки, которым нет дела до наших игр. Я понимаю, если бы он сидел на Московской горке. Там обитает почти вся моя братия. А здесь кто?
– Этот вопрос ты задашь Поликарпу. Ему лучше знать.
– Да пошел он!..
Языки под конец развязались. Впоследствии Александр догадался, что мероприятие с водкой было организовано Питом неспроста, и неспроста именно здесь, в нескольких метрах от бездыханного тела друга. В иной обстановке, при иных обстоятельствах они могли с обоюдным подозрением отнестись к этой встрече и не поделиться сокровенным.
– Скажи честно, Саня, ты в последнее время ничего такого не получал по почте?
– Что ты имеешь в виду?
Пит помолчал несколько секунд, а потом признался:
– Позавчера из почтового ящика я извлек странную штуковину. Это была небольшая плоская коробочка, а в ней пять засушенных скорпионов, и каждый аккуратно нанизан на булавочку. Ты будешь смеяться, но эта штука меня здорово напугала.
– Я не буду смеяться, Пит. – И он рассказал о вчерашнем, не менее странном подарке к юбилею – о пупсе и живом скорпионе.
– А теперь последний штрих, – объявил новоявленный босс, поднимаясь из-за стола. – Пойдем со мной!
Они вышли во двор. Народ уже почти рассеялся. Милиция не спешила покидать место преступления. Приехала машина из морга, чтобы забрать покойника.
Пит подвел его к черному «форду».
– Серегина тачка? – догадался Шаталин. Тот лишь кивнул головой в ответ. Достал из кармана ключ от багажника, дважды щелкнул им в замке и поднял крышку. Открывшееся им зрелище было омерзительно. Дно багажника кишело скорпионами.
– Откуда их столько? – было первое, что пришло в голову Александра.
Пары алкоголя тут же выветрились.
– Это она. Понимаешь? – прошептал Пит Криворотый.
– Кто?
– Дочка Овчинникова. Я ведь тогда не нашел ее в доме. Теперь вот она мстит. Нам надо ее обезвредить, опередить и саму нанизать на иголку. Иначе не выжить. Нет ничего страшнее озверевшей бабы!
И он вдруг изо всей силы грохнул крышкой багажника, раздавив парочку шустрых тварей, выкарабкавшихся на волю.
Балуев сварил «смертельную» дозу кофе и заставил Федора выпить.
Исполняющий обязанности шефа был потрясен услышанным. Он, конечно, предполагал, что трехмесячное пребывание Мишкольца за границей не пройдет даром, но что на их достояние покусится босоногая малолетка с голым задом – это уже переходило всякие границы. Сначала у него даже возникли подозрения, что Федор лукавит, настолько это выглядело фантастично, но, прикинув, в какую ситуацию теперь угодил парень, решил не торопиться с выводами, а попросил еще раз подробно все рассказать от начала и до конца.
Федор один раз уже был на волосок от смерти, тогда вылетели в трубу оба его промтоварных магазина. Кредиторы от мафии, собравшись в своем кругу, безжалостно опускали палец вниз, как римские болельщики, решавшие судьбу поверженного гладиатора. Им казалось невозможным, что парень когда-нибудь расплатится, а законы организации суровы. И только Мишкольц, не имевший к Федору никакого отношения, заступился за него. Предложил свой выход из создавшейся ситуации, который удовлетворил всех. Сделал он это из благородного порыва или решил блеснуть умом и показать свою мощь зарвавшимся нуворишам, об этом история умалчивает. Так или иначе, но с той поры Федор вошел в «изумрудное дело». Под поручительство самого Мишкольца банк выдавал ему каждый месяц определенную сумму под мизерные проценты. Деньги он вкладывал в изумруды, доставляя их в город из соседней области, где нелегально, втайне от государства, велись разработки месторождения. В конце месяца Федор возвращал банку деньги с процентами и постепенно расплачивался с кредиторами, оставляя себе минимум на прожитие.
Минул год с того самого «круга», когда ему чуть не вынесли смертный приговор. Те, кто безжалостно опускал палец вниз, получили по векселям и были довольны. Остался последний кредитор, чужак. «Угораздило же тебя, Федя, залезть в карман Поликарпу! – удивлялись знакомые. – Этот все соки из тебя выжмет?» – предсказывали они. Но и тут не обошлось без благодетеля. Мишкольц договорился с Карпиди по телефону. Тот с готовностью пошел навстречу «изумрудному королю»:
«Как скажешь, Володенька. Для тебя, голуба, родного брата на заклание отдам!» Мишкольц только ухмыльнулся в душе: родной брат Поликарпа давно пребывал в мире ином. Тем не менее счетчик шефу удалось остановить и отложить выплату денег ровно на год. При этом Поликарп поставил только одно условие: если в назначенный день, до полуночи, сумма не будет внесена, долг Федора автоматически удвоится. Мысленно ударили по рукам.
