Слезинка хрустальной капелькой повисла на ресницах, Кейтлин поспешно смахнула ее.
— Спасибо.
— Если вам что нужно, или кто обижать будет, так вы только скажите мне, или вон Тару с Бобом.
Конюхи согласно закивали и пожали девушке руку. Все трое не отходили от нее до конца вечера, демонстративно выказывая свое уважение.
Кейтлин вдруг успокоилась и перестала оглядываться в сторону сводного брата. Она не видела его реакции на поведение конюхов, впрочем, ее это сейчас не волновало.
Мэдисон так и не приехала.
Когда гости начали разъезжаться, девушка вздохнула с облегчением. Рино пропал куда-то, вероятно, уехал вместе с гостями. Последними вышли Лаки и его друзья.
Кейтлин задержалась. Она обошла убранный цветами зал и неожиданно для самой себя оказалась у гроба.
Выражение отцовского лица было теперь не таким суровым. Несмотря на то, что долгая болезнь сильно изменила его, в нем все еще можно было узнать черты прежнего Джесса Бодайна.
Девушка не позволяла себе горевать об отце со дня его смерти, но, увидев его сейчас, поняла, что тоска лежит тяжелом камнем у нее на сердце. Тоска и обида. Обида не отпускала Кейтлин, хотя теперь было ясно, почему он так плохо с ней обращался. Отца никогда не интересовало благополучие дочери, ее чувства и переживания, он так и не раскаялся в своей несправедливости и чрезмерной строгости к ней. Все в девочке раздражало Джесса, и он наказывал дочь за то, что ее мать изменяла ему. А Лаки утверждает, что Элейн была верна мужу. Если прав он, то выходит, что Кейтлин страдала напрасно.
Ей вдруг захотелось, чтобы результат теста был отрицательным. Быть отвергнутой чужим человеком не так больно, как терпеть издевательства родного отца. И пусть у нее не будет любимого «Броукен Би», зато исчезнет наконец эта тяжесть на сердце.
Кейтлин вышла из зала, села в машину и отправилась в долгий одинокий путь на ранчо.
Рино стоял в кабинете у мини-бара и наливал себе виски.
Он не осуждал старых конюхов за то, что они выказали поддержку и преданность Кейтлин. Лаки всегда защищал ее. Долгие годы это ужасно раздражало Джесса, но он почему-то терпел.
Лаки, Боб и Тар были честными, порядочными людьми. Рино ни минуты не сомневался в их показаниях, когда они утверждали, что Кейтлин не смогла спасти сводного брата. Хотя он был уверен, что она — виновник гибели брата.
Судья не придал особенного значения давнему конфликту между Бо и девочкой. Для него важнее было то, что видели конюхи, объезжавшие поля в ужасный день трагедии.
Со слов Лаки, Кейтлин лежала на земле в нескольких шагах от края каньона, полного бушующей воды. Бо стоял почти на краю. Увидев, что дело неладно, все трое бросились напрямик через овраг и не знают, что случилось, пока они бежали. Когда они взобрались на холм, огромная глыба земли, на которой стоял Бо, уже рушилась, подмываемая потоком. Бо кинулся прочь, чтобы не свалиться вниз, Кейтлин тоже инстинктивно рванулась назад, заметив, что земля буквально уплывает у них из-под ног.
Бо упал и схватил ее за щиколотку, а она все карабкалась прочь от ревущей воды. И тут — по свидетельству конюхов — юношу накрыло волной и, то ли рука соскользнула с ее мокрого ботинка, то ли его оторвало бурным потоком, только он пропал из виду.
Лаки настаивал, что девушка ничем не могла помочь парню — иначе ее бы тоже унесло потоком. Но миссис Бодайн была уверена, что Кейтлин нарочно оттолкнула ее сына. На суде Шейла встала и высказала свои подозрения. Судья ударил своим деревянным молоточком по столу и попросил ее не мешать. Тогда с ней началась истерика: она кричала, что Лаки лжесвидетельствует, чтобы спасти свою любимицу. Судья попросил миссис Бодайн удалиться из зала. Рино увел мать из зала суда и продолжения разбирательства не слышал.
Он не сомневался в честности Лаки и других свидетелей, однако был уверен, что привязанность к девушке мешает им увидеть происшедшее в истинном свете. Конюхи ведь были далеко, когда осыпался край каньона, и Кейтлин их не видела. Она думала, что никто ничего не узнает.
И хотя суд признал ее невиновной, люди почему-то приняли сторону Шейлы, согласившись, что девушка нарочно столкнула сводного брата в поток. Все знали об их давней вражде. Многие хорошо относились к Кейтлин, но после гибели Бо поверили в то, что она убила сводного брата. А когда Джесс выгнал дочь из дома, всем стало ясно: девушка незаслуженно избежала возмездия.
До Рино доходили слухи, что Кейтлин, вскочив на ноги, кинулась к лошади и долго скакала вдоль края каньона, снова и снова бросая веревку Бо. Конюхи были еще далеко, и она не слышала их криков — все заглушал грохот потока — пытаясь в одиночку спасти брата. Может быть, в ней сразу проснулась совесть? Она поняла, что убивает его, и пыталась исправить содеянное.
Когда вертевшееся в потоке бревно ударило Бо и он скрылся под водой, она швырнула веревку и, соскочив с лошади, готова была броситься на помощь, но ее удержал подоспевший Лаки. Троим мужчинам едва удалось удержать девочку от безумного шага.
Тело выбросило на берег в нескольких милях от ранчо. Парнишку было трудно узнать так изувечил его поток. Рино единственный смог опознать его.
Изуродованное лицо брата и сейчас стояло у него перед глазами, и он заливал боль виски, надеясь утопить в нем страшные воспоминания.
Нелепая гибель всеобщего любимца была как удар молнии. Мать совсем обезумела от горя. Не в силах вынести боль потери, она лишилась рассудка. Полнейшая апатия сменялась припадками неистового бешенства. Миссис Бодайн почти не спала и ничего не ела. Она часами тенью бродила по дому или запиралась в комнате и выла, как раненый зверь. Шейла проклинала падчерицу, иногда — в самых страшных припадках — набрасывалась и на старшего сына.
Много лет назад он смирился с тем, что мать больше всех на свете любит Бо, он был для нее самым близким и родным человеком. Рино же с семнадцати лет — после смерти отца — управлял семейным ранчо и был отлучен от матери и брата.
Ему не нравилось, как мать балует Бо и портит его, но молчал. Шейла тяжело переносила потерю мужа, и только любовь к младшему сыну и забота о нем помогали ей справиться с этой болью.
Нет, Рино не обижался на мать. В семнадцать он считал себя достаточно взрослым, чтобы с ним сюсюкали, как с семилетним братишкой. Шейла видела в нем скорее опору, помощника, чем сына. После трагедии, когда мать начала обвинять его в том, что он жив, а Бо погиб, Рино понял окончательно, что она стала совершенно чужим ему человеком.
Он хорошо запомнил первое обвинение Шейлы, когда она ударила его по лицу и закричала: «Как ты смеешь жить, когда малыш Бо лежит в холодной земле?!»
После того случая Джесс пригласил специалистов. Потом Шейла долго лежала в психиатрическом отделении коултерской больницы. Временами к ней возвращался рассудок, но выздороветь она так и не смогла.
Последний припадок был самым сильным, и измученное болезнью сердце не выдержало, — мать умерла. На прощанье Шейла сказала Рино, что это он, а не Бо, должен лежать в могиле.
