А теперь выясняется: все знали о его уверенности, что она — бастард.
Кейтлин пошла в ванную, сбросила одежду и встала под душ, надеясь, что он поможет ей прийти в себя. Девушка стояла под струями воды до тех пор, пока не начала замерзать.
Она закрыла кран и, завернувшись в мягкое полотенце, вышла из ванны.
Больше всего на свете сейчас хотелось прижаться к кому-нибудь, почувствовать человеческое тепло. Но в глубине души Кейтлин боялась близких отношений. Это противоречие мучило ее изо дня в день. Были случаи, когда она забывала свои страхи и шла на свидание, надеясь встретить настоящую любовь. Но как только объятия или поцелуи становились слишком настойчивыми, девушка давала незадачливому кавалеру отставку. Поразмыслив над этим, Кейтлин пришла к заключению, что лишена способности любить мужчину.
Согревшись немного, она скинула с себя полотенце и надела халат.
Напряжение прошедшего дня вымотало ее. Девушка почистила зубы, высушила и расчесала волосы. На часах было только семь вечера, солнце еще не село за горизонт. Но Кейтлин так устала и хотела спать, что решила не дожидаться заката.
Подойдя к кровати, она откинула одеяло и хотела лечь, но тут раздался настойчивый стук в дверь. Догадаться, кто стучит, было несложно. Только Рино мог делать это так требовательно.
Потуже затянув пояс халата, девушка подошла к двери.
— Что тебе нужно?
— Мэри подогрела твой ужин.
Кейтлин удивленно открыла рот. Хотя голос его звучал грубо, в нем явно слышались заботливые нотки. И в ней всколыхнулись воспоминания о тех далеких днях, когда сводный брат приезжал погостить в «Броукен Би» и был добр к ней. Глаза ее наполнились слезами, а сердце — сожалением о прошлом.
Девушка прижалась к гладкой поверхности двери.
— Я уже ложусь. — Она старалась, чтобы голос ее звучал невозмутимо. — Поблагодарю ее завтра утром.
Какое-то время за дверью было тихо, потом послышалось требовательное:
— Открой дверь.
Злясь на него, она в сердцах распахнула дверь.
— Что еще не так? Или не всю ненависть выплеснул сегодня?
В запале Кейтлин не смотрела на него, а когда взглянула, увидела в его руках поднос с едой. Ошеломленная, она онемело уставилась на Рино.
А тот тем временем молча ругал собственную совестливость, что заставила его принести ужин. Если бы он вспомнил о ее символическом халатике, то плевать на жалость и пусть бы Мэри сама поднялась к ней. А если бы он знал, что встретит удивление и огоньки надежды, похоже, блеснувшие в ее глазах, то и не вспомнил бы об этом ужине.
Рино прошел мимо девушки, поставил поднос на комодик у изножья кровати и повернулся уходить.
Кейтлин стояла, как парализованная, тщетно пытаясь заглянуть ему в глаза, чтобы найти там объяснение случившемуся.
Не желая, чтобы она делала какие-то выводы, Рино буркнул:
— Мэри обидится.
Девушка смотрела на поднос, словно увидела там что-то интересное. А он не мог отвести глаз от блестящего каскада ее волос, ниспадавших по плечам и струящихся вдоль рук, образуя красивую раму для ее очаровательной фигуры. Он повелевал себе ненавидеть ее, но гнев уже не имел полной власти над ним. Значит, он предает брата. Это отвратительно, мелькнуло у него в голове, черт его дернул принести ужин.
Кейтлин подняла взгляд на Рино. Лицо его было явно злым. Соображения приличия заставили ее пробормотать:
— Спасибо.
Они стояли и молча смотрели друг на друга. Казалось, время остановилось. Ни один из них не знал, что делать дальше. Рино медленно опустил взгляд с лица сводной сестры к ее ногам, и она почувствовала, как ее кинуло в жар. В комнате вдруг стало нечем дышать, сердце забилось в бешеном ритме. Девушка в оцепенении не могла и пальцем пошевелить, дыхание у нее перехватило.
Не сводя с Кейтлин взгляда, Рино шагнул вперед, и она тут же отскочила в сторону. Он прошел мимо, даже не оглянувшись на нее. Кейтлин быстро захлопнула за ним дверь. Озадаченная и смущенная происшедшим между ними, она, дрожа, прислушивалась к его удаляющимся шагам.
Люди стали приезжать к семи часам, и поначалу было настоящее столпотворение. Казалось, весь Техас съехался проститься с Джессом Бодайном. Кейтлин стояла и как заводная с трудом выдавливала из себя краткие приветствия. Никто из подходящих к ней с соболезнованиями надолго не задерживался.
В толпе горожан, нефтяников и пастухов, заполнивших большой зал похоронного бюро, встречались работники ранчо. Многих из них Кейтлин знала, и люди эти, проходя мимо нее, вежливо приветствовали ее.
Чуть поодаль девушка заметила трех конюхов, которые выступили в ее защиту на суде, и очень им обрадовалась. На глаза навернулись слезы, и она часто-часто заморгала, чтобы скрыть их. Кейтлин мучалась вопросом, подойдут ли они поздороваться, и если подойдут, то кивнут, как все, или заговорят с ней? Может быть, время и общественное мнение изменили их отношение к ней?
Официально с нее были сняты все подозрения и обвинения в смерти Бо. Но что думали эти трое после окончания суда, девушка не могла знать. С того дня отец совершенно изолировал ее от людей, и она так и не выяснила, видели ли они на самом деле ужасную выходку Бо, которая и стала причиной его гибели.
Первым подошел старший конюх, Лаки Рид. Боб Уилсон и Тар Бейли следовали за ним. Их обветренные загорелые лица выражали сочувствие и скорбь, как и подобает в подобных случаях.
Лаки протянул Кейтлин свою мозолистую руку — первым за весь вечер. Девушка благодарно пожала ее.
— Вы ведь больше не уедете, мисс Кейтлин? «Броукен Би» принадлежит вам по праву.
Она отметила про себя, что старик не выразил своих соболезнований по поводу смерти Джесса. Заглянув в добрые карие глаза Лаки, девушка увидела в них симпатию и преданность. Он чаще других был свидетелем того, как грубо обращался с ней отец и как жесток был Бо. Джесс уважал Лаки, и, когда тот вступался за девочку, наказание ограничивалось выволочкой или ее отправляли работать в дальний коровник.
Кейтлин всегда была уверена, что если Лаки уйдет с ранчо, то многие последует за ним. И Бодайн был достаточно умен, понимая, что работники преданы не ему, суровому и жесткому хозяину, а старшему конюху. Интересно, задевало это отца или ему было все равно?
Девушка улыбнулась старику и слегка поежилась.
— Спасибо, — мягко вымолвила она, задыхаясь от подступавших слез.
Лаки взял Кейтлин за руку и слегка пожал ее.
— Дюваль честный человек, — тихо сказал он. — Скоро он поймет, что не прав.
Она сейчас разрыдается, мелькнуло у нее в голове.
— Скорее наши коровы начнут рожать фиолетовых телят, — горько пошутила девушка. Старик понимающе улыбнулся.
— Ваша мама была хорошей набожной женщиной. — Лаки снова погрустнел. — У Джесса не было поводов сомневаться в ее верности.
