— Это мой кузен, — похвастался Авель. — Пожалуйста, входите.
Он отодвинул потрепанный полог, закрывавший дверной проем, и Френсис оказалась в заполненном людьми помещении. Перед ней как будто выросла стена из черных-черных лиц, все они смотрели на нее. Молодых людей было мало, женщин же не было вовсе.
Френсис заморгала и попыталась улыбнуться, не желая признаваться даже себе самой, что немного испугалась. Потом она заметила, что почти все были в старых смокингах, выстиранных и выглаженных с особой тщательностью. У одного пиджак даже подходил к брюкам, другие же довольствовались штанами разных цветов или даже шортами. И лишь трое были в туфлях — теннисных, с любовно заштопанными дырками на мысках.
— Это мистер Ндендулу, — начал представлять мужчин Авель. — Мистер Бибоко, директор нашей школы, мистер Мбулу, наш вождь…
Каждому Френсис дожимала руку. Ей больше нравилось хлопать по ладоням, как это делал Саймон, но она была женщиной, и от нее ожидали соответствующего поведения.
— У вас много учеников в школе, мистер Бибоко? — любезно осведомилась она.
— У нас много. В этом году наши мальчики будут держать в первый раз экзамен. Я тоже. Это очень трудная задача — учиться самому и одновременно учить других. Из Лондона пришли экзаменационные бумаги. Я выбрал историю средневековой Англии. Это легче, чем все остальное. Экзаменаторы всегда дают примеры, которых у нас здесь нет; или деревья такие не растут, или нет химикатов, чтобы поставить опыт. Это очень большое препятствие, которое никто почему-то не принимает во внимание. Разве можем мы объяснить, как плавает по океану корабль, когда мы ни разу не видели ни корабля, ни океана? — Мистер Мбулу тяжело вздохнул. — У нас в Аруше работал учителем американец, он-то нам многое и рассказал. У этого человека была докторская степень, но он преподавал в школе, почти такой же, как моя, целый год!
Мистер Мбулу сверкнул белозубой улыбкой:
— Мистер Бибоко надеется, что вы прочитаете несколько лекций в его школе.
Френсис удивленно заморгала.
— Полагаю, я могла бы попробовать…
— Очень полезно для Нгуи, — заметил Авель. — И много хорошего здоровья!
Френсис вздохнула с облегчением, когда качнулся полог и вошел Саймон, одетый, как она не без удовольствия заметила, в смокинг. «Это даже неприлично — так радоваться его приходу, — попеняла она себе, — особенно после того, как он столь негалантно указал мне на дверь в своем доме».
Саймон, даже не взглянув в сторону Френсис, сел на длинную скамью у стены. Лишь едва заметная улыбка выдала, что он знает о присутствии девушки.
— Daktari! — радостно зашумели мужчины.
Он хлопнул по ладони каждого, кто находился рядом с ним.
— Ну, что вы думаете о нашем симпатичном докторе?
— Она собирается читать лекции в моей школе! — важно сообщил мистер Бибоко.
— Правда? — усмехнулся Саймон.
— Ну-у… — начала Френсис.
— Это очень хорошо! Очень, очень! — прервал ее мистер Мбулу.
Вошли несколько женщин в широких платьях из потускневшего от частых стирок ситца и приветствовали мужчин робкими улыбками. В руках они несли большие чаши и подносы со стаканами, которые поставили на стол. Френсис заглянула в одну из чаш — та была наполнена серой пузырящейся жидкостью, покрытой совсем не белой пеной. Видимо, это и было ужасное pombe.
Мистер Мбулу взял стакан, опустил его в одну из чаш и протянул Френсис с таким вежливым поклоном, что просто очаровал ее.
— Pombe делала моя жена, — сказал он. — Она делает лучший pombe в Нгуи.
Тут же раздались протестующие выкрики, и женщины, слыша из уст своих мужей негодующие опровержения: «Нет, моя лучше! Моя!», захихикали.
— Я… я совсем не люблю пиво! — храбро выпалила Френсис.
— Пейте! Пейте!
Она взяла стакан, уверенная, что дьявольская смесь непременно убьет ее, и поднесла к губам. Напиток по вкусу напоминал сладкий ил — если, конечно, ил может быть сладким — и был просто отвратителен.
— Ух! — непроизвольно сморщилась бедняжка.
Мужчины радостно загоготали во все горло:
— Женщины плохие выпивохи! Наши точно такие же! Однако в отношении собственных способностей у них никаких оговорок не было. Они залпом опустошали стаканы и, причмокивая от удовольствия, выражали высокую оценку pombe.
В знак уважения к Френсис женщинам разрешено было остаться, и они стояли шумной хихикающей толпой у двери, обмениваясь замечаниями друг с другом на родном языке. Иногда из-за юбки матери выглядывало детское личико, но ребенок тут же подвергался наказанию и выталкивался на улицу.
— Это очень хорошая вечеринка! — через несколько минут заявил мистер Ндендулу, хозяин «отеля».
Мистер Бибоко ткнул Саймона в бок:
— Ей нравится? Эта вечеринка похожа на те, к которым она привыкла?
Взгляд Саймона блуждал по платью и лицу Френсис.
— Она никогда еще не бывала на лучшей вечеринке! — вежливо заверил он директора школы.
— Ей еда понравится гораздо больше, чем pombe, — продолжал мистер Бибоко. — Скажи ей, daktari, что еда ей понравится.
— Я не сомневаюсь, что понравится, — поспешно заверила его Френсис.
Мистер Мбулу лукаво улыбнулся:
— Daktari теперь часто можно будет видеть в Нгуи! Теперь, когда к нам приехала mama!
Саймон засмеялся вместе со всеми и заявил:
— Не очень-то на это рассчитывайте. Мне в моем доме нужна женщина — не врач, не учитель, а просто женщина!
— Да, daktari — мудрый мужчина! — одобрил мистер Мбулу.
— А я думаю, что это совершенно эгоистичная точка зрения! — вставила уязвленная Френсис.
Пожилой вождь удивленно посмотрел на нее.
— Но ведь кто-то должен стряпать и смотреть за детьми, — сказал он.
К изумлению Френсис, на ее защиту встал Авель.
— Белые женщины могут многое делать, — осторожно заметил он. — И mama daktari сумеет вести хозяйство и лечить людей. Она не стала бы преодолевать весь этот путь из Англии, если бы хотела остаться в доме.
— Трудность в том, что нужно все это делать одновременно! — сухо произнес Саймон.
— Могу попытаться! — бросила ему Френсис.
— Ну, это уж без меня! — фыркнул он, и все вновь рассмеялись.
Женщины ушли и вскоре вернулись, держа в руках подносы с едой. Тарелок было мало, так что многим приходилось делить одну на двоих со своим соседом. На стол поставили огромное блюдо риса, еще одно с мясом, третье же было завалено овощами, залитыми горячим острым соусом.
Кто-то дал Френсис ложку и предложил ей самой накладывать себе еду. Рис и мясо оказались необычайно вкусными. Многие овощи были ей незнакомы, а от соуса на глазах выступали слезы, но мистер Бибоко был абсолютно прав — еда ей понравилась. Остальные брали куски мяса руками и запихивали их в рот с энтузиазмом изголодавшихся людей. И тогда Френсис поняла, чего стоила им эта вечеринка. Каждый из них что-то пожертвовал на общий праздник, кто-то принес свою посуду, вот почему, вероятно, им и приходилось делить тарелку на двоих. И только она и Саймон не принесли с собой ничего.
